Летописи Великого Похода (СИ)

Впрочем, насчет «неподвластного» Пертурабо зачастую сомневался, когда в очередной раз глядел на небо. Несколько раз он хотел поговорить об этом с Магнусом, но обычно не находилось или времени, или настроения. Всегда трудно говорить о своих недостатках или том, что считаешь недостатками.
Во всяком случае, для Пертурабо это всегда было трудно.
Ход боя отсюда было не разглядеть, а с примархами никто не связывался, чтобы ненароком не выдать их позицию. Однако Пертурабо был уверен, что все идет по плану и что его бойцы справятся; уж этому-то он их выучил за прошедшее с воссоединения время.
Странный ветер коснулся лица примарха, и тот мгновенно подобрался.
Поверхность щита задрожала, а через миг – изменилась. В ней возникла щель в рост Магнуса, расширилась, превращаясь в проем. Его края колебались и тянулись друг к другу тонкими щупальцами.
Пертурабо не промедлил ни секунды; он сорвался с места, врезался в Магнуса всей массой и они оба влетели внутрь, за пределы щита, за миг до того, как он снова восстановился.
– Брат, – выдохнул Магнус. – Мы могли и просто так войти.
– Мне показалось, что ты слишком задумался, – заметил Пертурабо.
– У меня есть такой недостаток, – признал Алый Король и встряхнул рыжей гривой. – Что же, вперед?
– У нас мало времени, – согласился Пертурабо. – Смотри!
Теперь-то их заметили. Примархи прорвались совсем рядом с боковыми воротами, и стража уже схватилась за оружие.
Гусеницы танков перемалывали землю, орудия непрерывно грохотали, посылая вперед снаряды. Но на сей раз огонь был куда результативнее: Тысяча Сынов чуяла варп-западни и предупреждала стрелков, а безупречно точный огонь артиллеристов разносил материальную основу ловушек. Координация действий уже позволила космодесантникам продвинуться дальше обычного и с каждым мигом двойное войско подходило все ближе к Кормодону.
Фраму из сорок пятого гранд-батальона было сперва непривычно слышать на частотах Легиона чужие голоса, но он быстро оценил полезность предупреждений. И без разницы, чем они там получены – разведкой или силами варпа.
Фрам, в отличие от многих, относился к псайкерам спокойно. Он знал, что дар псайкера может убить его самого и окружающих… но то же самое мог сделать криворукий идиот, попавший из болтера в цистерну с прометием. Поэтому к адептам варпа он относился спокойно, а идиотов не любил вне зависимости от дарования.
– Приготовиться к рукопашной, – протрещал голос сержанта в воксе. – Приближаются звери.
Фрам коротко выругался и поудобнее перехватил болтер. Ну да, после ловушек кормодонцы всегда выпускали фазовых зверей – помеси пса и ящера, способных выпадать из реальности до момента прыжка. Нередко их когти и клыки становились материальными уже в теле жертвы.
Но теперь их ждал сюрприз. Главное – продержаться до того, как он сработает.
Поджарые хищные тени соткались из воздуха и пыли, рванулись вперед, становясь полупрозрачными и размываясь при движении. Громадная стая словно скользила по над землей, не сводя взглядов с Железных Воинов и не обращая внимания на грохот болтеров и взрывы снарядов – осколки все равно с легкостью проходили сквозь их тела.
Снаряды стоило бы поберечь, но примарх приказал вести себя как обычно, чтобы ни звери, ни их хозяева ничего не заподозрили раньше времени.
Вот они – ближе… ближе… уже видны их глаза и клыки…
Фрам не знал, когда командир Тысячников отдал приказ своим легионерам – но ощутил результат. Холодный ветер непостижимым образом проник под броню, скользнул по телу, пронизал кости – но тем дело и ограничилось.
А вот фазовые звери все разом и совершенно внезапно стали полностью материальными.
Командирам не понадобилось и слова сказать: болтеры Железных Воинов грянули все разом, орудия и автопушки танков от них не отстали. Шторм металла обрушился на потерявших неуязвимость тварей, в один миг разорвав в клочья половину стаи. Оставшиеся отчаянно рванулись прочь, разбиваясь на группы, пытаясь уйти из-под огня – но Железные Воины умели поставить против верткости противника плотность собственной стрельбы.
 
Как любил говорить сам Фрам – «нет чрезмерной мощности, есть полная уверенность».
Часть зверей все-таки добралась до десантников. Один такой вынырнул из пыльного облака прямо перед Фрамом в самый неудачный момент – тот перезаряжал болтер. Тварь стремительно метнулась к Железному Воину, тот схватился за цепной меч.
В ту же секунду на зверя обрушилось пламя, моментально воспламенившее шкуру. Зверь покатился по земле, пытаясь сбить огонь, и Фрам наотмашь рубанул мечом, с огромным удовольствием разрубив врага пополам.
Он оглянулся: через малое укрепление как раз перебрался Тысячник, который и метнул огненный шар в зверя.
– Спасибо! – крикнул Фрам.
– Да не стоит, – махнул рукой Тысячник. – Крепкая тварь, я думал, что сгорит сразу.
– У них шкура крепкая, а вот брюхо слабовато, – объяснил Фрам. – Туда бей.
– Вот это запомню, – десантник Пятнадцатого остановился рядом. Такой же рядовой, только значки заслуг на броне иные. Ну так у каждого Легиона свои традиции.
– Я Фрам, – представился Железный Воин.
– Себек Хет, братство Пирридов, – кивнул в ответ Тысячник. – Рад встре… стоп, что это?
Фрам не обладал такой же чувствительностью, но сразу понял, что происходит.
– Ложись! – рявкнул он, и оба десантника, не задумываясь, кинулись на землю.
Кормодон изверг сотни пламенных стрел, вспоровших воздух и на миг затмивших дневной свет. Психические снаряды обычно находили цели с пугающей точностью, прожигали доспехи и плоть. Конечно, больше всего жизней они унесли в самом начале осады – потом Железные Воины научились мгновенно уходить в подготовленные укрытия, снижая потери.
А теперь с ними были еще и свои псайкеры, которые вскинули незримые кайн-щиты и бросили навстречу вражеской энергии собственную.
Небо расцвело перехваченным пламенем, молнии пронизали облака. Горы содрогнулись от воплей, перемешанных с шепотом – но все сработало. Поднимаясь с земли, Фрам был уверен: сейчас потери оказались незначительными.
Так и было. Оглядевшись, он увидел всего с десяток раненых, тяжело – всего двое. Над одним уже склонился Тысячник со знаками отличия сержанта, запечатавший ладонью обугленную рану.
– Помощь нужна? – бросил Себек Хет.
– Справлюсь, – прозвучал ответ. – Работай дальше, одари врагов пламенем.
– Принято, – кивнул Себек Хет и пояснил Фраму: – Твой брат выживет. Павониды умеют лечить, а сержант Меланхтон – один из лучших в этом деле.
– Вот и хорошо, – кивнул Фрам. – А нам пора вперед. Железо внутри!
– Прах врагам! – подхватил в ответ Тысячник.
Боковой проход внутрь цитадели охраняли семьдесят пять человек, среди них – два расчета лазпушек и три боевых псайкера. По мнению хозяев Кормодона они могли хотя бы задержать любых противников до прибытия подкрепления.
Это были действительно прекрасные бойцы. Они сумели задержать двух примархов на восемнадцать секунд.
Огонь и молнии, порожденные волей Магнуса, испепелили псайкеров, с равной легкостью сокрушив спешно выставленные щиты, доспехи и плоть. Стволы лазпушек успели разве что повернуться в сторону противников; три ствола комби-болтера на руке Пертурабо грянули оглушительной канонадой, и управлять оружием стало некому. Оставшиеся кормодонцы прожили немногим дольше – молот и хепеш, снаряды болтера и чистое пламя разума не оставили им ни единого шанса.
– Я заглушил их воксы и пси-связь, – сказал Магнус с легкой неуверенностью. – Скорее всего, они не успели никому сообщить.
– Нам в любом случае нет смысла тут стоять, – пожал плечами Пертурабо, входя в сумрак под каменными сводами. – Займемся щитом.
– Сможешь определить, где источник?
В любой другой компании вопрос прозвучал бы странно. Но Магнус хорошо знал своего брата, и, предвидев его встречный вопрос, сразу уточнил: