Проект «Око»

— И что из этого?
— Не перебивай, — ответил Джеймс. — Мои инженеры сказали, что оборудование отлично откалибровано и при некоторых модификациях его можно переделать в ретрансляторы операторского сигнала. Капитан Генри Джонсон был одним из руководителей поисковой группы, они находили законсервированные объекты с оборудованием и переправляли в Столицу.
— И что дальше? Ну, есть у вас ретрансляторы, но зачем?
— Для посыла достаточно чистого и четкого сигнала нужен был оператор с высоким уровнем синхронизации, чтобы приказ выполнялся точно. Мы проводили тестирование сотен солдат, но, как оказалось, мало кто подходил. А вот Генри показал идеальные результаты.
— То есть он добровольно пошел на это? — Мэтт был поражен. — Его же превратили, насколько я знаю, в психопата.
— Да, — согласился Джеймс, — кое­что пошло не так, но, учитывая, что Генри ушел из центра, я верю в то, что он все еще в здравом уме.
— И о чем же вы договорились, а?
Джеймс сложил руки на коленях и смотрел перед собой.
— Мэтт, у Генри, Деймоса или как ты там его называешь, есть собственная миссия — начать новую революцию. Только Майк считает, что она будет направлена на создание покорного, преданного нам (и конкретно ему) общества под контролем операторов, но на самом деле цель проста: одним ударом уничтожить армейское командование и всех, кто с ним связан. Нанести армейской гидре такой удар, после которого власть реально перейдет к Совету. Для этого капитан Джонсон воспользуется сетью ретрансляторов, чтобы начать одновременную атаку по всем фронтам.
Мэтт представил, как в один момент по всем частям, к которым были приписаны полсотни операторов, начинается бойня.
— Ты хочешь утопить Столицу в крови, Джейми?
— Это будет совсем не невинная кровь, Мэтт, — ответил советник.
Они услышали за дверью чьи­то далекие шаги.
— А, вот и Мелисса, — сказал Джеймс.
— Да, по ее вине я оказался запертым, — буркнул Мэтт.
— Не все так просто, Мэтью. Она хороший солдат, правда, тоже ведет двойную игру, но я был не против.
— В смысле?
— Ее подослал ко мне Ричард О’Коннелл, полковник контрразведки, фактически царь и бог своего департамента. Он землю носом рыл, чтобы понять, что происходит в стране, правда, рыл не в ту сторону — под меня. Но я ему это прощаю, — Джеймс улыбался. — Если ты скажешь ей, что тебе нужно увидеть Ричарда — она приведет тебя к нему, а там и решите, что делать дальше.
— Слушай, я конечно все понимаю… — Мэтт был озадачен.
— Времени мало, Мэтью, не перебивай, — оборвал его Джеймс. — Я считаю, что Михаил играет на два лагеря: мой и армии. Мелисса сможет закрыть только один разум от других операторов, так что выйдешь отсюда ты. Я уже ни на что повлиять не могу, все равно не сегодня, так завтра, за мной придет военная полиция, они уже близко, а установить мир между сопротивлением и Советом без тебя будет невозможно. 
Он хлопнул Мэтта по плечу и продолжил:
— Я очень устал, брат, а тебе пора идти. Найди О’Коннелла и помогите Генри. А я дам тебе небольшую фору.
Пока Мэтт пытался сообразить, что происходит, Джеймс потянулся за чем­то под пиджаком, и через мгновение в его руке тускло блеснул пистолет. Советник приставил ствол к своей голове, чуть выше уха.
— Пока, Мэтью, — сказал Джеймс и нажал на спусковой крючок.
* * *
Мелисса была немного удивлена тем, что ее послали к изоляторам, в которых содержались Мэтт и Оливер.
— Ничего особенного, просто советник Харрис решил подстраховаться, — сказал Ивор, глядя на нее с экрана терминала связи. — Спускайся сюда и проследи, чтобы все прошло нормально.
И вот сейчас она шагала по длинному коридору к комнатам, где почти неделю назад заперла людей, которые считали ее своим боевым товарищем.
Мерзкое чувство.
«Во что ты меня впутал, Ричард? — подумала женщина. — Я в предатели не записывалась».
Уже у самой двери она услышала хлопок выстрела. Мелисса резко толкнула дверь и ворвалась в комнату.
Мэтт сидел на кровати с абсолютно ошарашенным выражением лица, а рядом с ним лежал советник Джеймс Харрис. Мелисса думала атаковать старого командира при помощи модуля «Ока», но в последний момент заметила, что тот был безоружен. Пистолет лежал в руке советника, а оказалась она здесь через пару секунд после выстрела.
 
— Что, черт подери, тут произошло? — закричала она на Мэтта.
— Не знаю, — ответил он. — Мой брат просто взял и вышиб себе мозги.
— Не придуривайся, командор! Это ты его застрелил?!
— Ты же можешь проверить, зачем спрашиваешь? — огрызнулся Мэтт.
Его голос был полон боли и горечи, и Мелисса поняла, что в каких бы отношениях ни были эти двое, они были братьями. Женщина коснулась разума Мэтта и увидела все произошедшее: тусклый блеск пистолета, прощание и выстрел.
— Да ладно… — тихо сказала она.
— Мелли, — Мэтт стал приходить в себя. — Советн… Джеймс перед тем как… сделать то, что сделал, упоминал какого­то Ричарда, полковника, кажется. Ты его знаешь.
Этот вопрос вогнал Мелиссу в еще больший ступор.
— Да, знаю.
— Отлично, — сказал Мэтт. — Помоги нам с Оливером выбраться отсюда и сведи с ним, это очень важно, понимаешь? Иначе мой брат застрелился зря.
«Ричард, откуда он знает про Ричарда? Советник Харрис ему сказал? Но почему? Ричард же предупреждал, что ему нельзя верить».
— Ты поможешь нам?
Мелисса только кивнула в ответ. Она достала из нагрудного кармана пиджака покойного ключ­карту с фотографией доктора Ивора, удовлетворенно цокнула языком и, показав добычу Мэтту сказала:
— Это наш билет отсюда. Сейчас заберем Оливера, он в соседней комнате, и наружу.
— Займись, — ответил Мэтт, — а я догоню.
После того как Мелисса вышла за дверь, Мэтт подошел к телу.
— Что же за игру ты затеял? — обратился он к покойнику. — И куда она тебя привела?
Он наклонился, достал из еще теплой, будто принадлежащей все еще живому человеку, руки пистолет и в последний раз посмотрел на брата.
— Пока, Джеймс.
  
Глава 22
 
Несколько дней прошли тихо. Генри больше не донимал Деймоса, хотя он и чувствовал его постоянное присутствие. Использование модуля тоже не прошло даром: он не мог нормально спать. Даже когда удавалось отключиться, его разум находился на грани между сном и явью. Видения из прошлого, настоящего и, как ему казалось, из будущего гигантской волной захлестывали его сознание каждый раз, когда Деймос закрывал глаза.
Боль, страх, гнев. Эмоции, чувства тех, чьего разума коснулся Деймос, когда в полную силу воспользовался модулем по науськиванию своего альтерэго, теперь следовали за ним. Вот мальчик, которого избивают на улице ради его новых ботинок; женщина, которой из военной части пришла похоронка, бездушно отбитая когда­то в канцелярии и ждущая своего часа в стопке заготовок; пьяный отчим, стягивающий штаны со своей рыдающей и уже даже не отбивающейся от него тринадцатилетней падчерицы; и еще сотни трагедий, как малых, так и больших, происходящих в ту ночь среди населения города. Этого огромного, на ладан дышащего чудовищного организма, который называют обществом.
Он бы мог прекратить все это. Потянуться к хулиганам и заставить их в ужасе бежать от мальчишки, которого они еще минуту назад пинали ногами, успокоить женщину и дать ей сил жить дальше, парализовать отчима и вложить в руку девчушки нож. Он бы мог заставить слезть с «пыли» молодую наркоманку, которая губила собственный острый и пытливый ум этим зельем, мог бы заставить бесхребетных тиранов прекратить бить своих жен, которые делают это потому, что на большее в этой жизни не способны, мог бы заставить воров и убийц начать честную жизнь.
«Но зачем? Это их выбор».
Деймос не знал, его ли это мысли или это Генри, пробиваясь наружу, говорил с ним. И чем дольше он пребывал в плену этих видений, тем больше понимал, насколько тщетны его попытки хоть что­то изменить.