Пошла, нашла, с ума сошла (СИ)

В голове возник образ избушки на курьих ножках. А что? В реалиях магического мира и Баба-Яга — магиня. И вообще!.. Я хлопнула по лбу.
— Ты видел какое-то жилище?
— Да, — сказал Болтун.
Я даже подпрыгнула. Вспомнила, как некрасиво в обнаженном виде выглядел прыгающий Гоша, спохватилась, машинально прикрыла груди и спросила:
— Оно далеко отсюда?
— Уф-ф!.. — раздраженно фыркнул ежик. И то — прыгает тут какая-то, кое-чем дрыгает и совсем ничем не думает. В каких, интересно, единицах измерять Болтуну это «далеко» и относительно чего опять же?
— Мы не устанем туда идти? — переиначила я вопрос. Тоже, в общем-то, глупо. Откуда ему знать, как быстро я устаю? Хоть и существует выражение «ясно даже и ежу», но в этом случае оно вряд ли сработает. Однако, на удивление, сработало.
— Нет, — уверенно ответил Болтун.
И он опять затопотал в прежнем направлении. Приободренная, я отправилась следом. И ведь ежик оказался прав: я совсем не успела устать, когда увидела впереди, между редкими деревьями… избушку. Невольно стала взглядом искать курьи ножки, но тех не оказалось. Или избушка их поджала. Глупая мысль, но вряд ли стопроцентно невозможная.
Я уже бросилась было вперед, в надежде, что в домике окажется кто-то живой, пусть даже и правда Баба-Яга, лишь бы сказала, куда нам идти дальше, но тут же вспомнила, в каком я виде и тормознула. Замерла на месте и чуть не застонала от досады. Это надо же! Возможно, всего в десяти шагах от меня находится ответ на вопрос, как мне начать операцию по спасению любимого, а я не могу сделать эти шаги, потому что голая. И ладно, если в избушке Баба, я бы еще, может, плюнула на приличия, а вдруг там Дед? А вдруг сразу несколько? И тут такая я — голая и в лаптях: «Здравствуйте, мужчины, как пройти во дворец?»
— Болтун, — сказала я, — а ты можешь проникнуть внутрь этого здания и посмотреть, кто там есть?
Ежик завозился, зачихал, зафыркал, а потом недовольно кашлянул:
— Да.
— Сделай это, миленький! Пожалуйста, ради меня! Я тебя потом расцелую.
— Да?.. — уставился на меня глазками-бусинками ежик.
— Да, — уверенно ответила я.
  
Глава 5
 
Болтуна не было долго, я вся извелась. Мне даже не было видно, проник ли он в избушку — близко к ней я подходить опасалась, могли увидеть в окошко, оно там имелось, маленькое и кривенькое. Стала уже подумывать, не зажарила ли Баба-Яга моего ежика в печке, но дым из покосившейся трубы не шел — значит, или не зажарила, или схомячила сырым. В смысле, съежачила.
И когда я, бессердечная, так и не сумев выжать даже символической скупой слезы, стала уже обдумывать пути отступления, как громкое «фыр-р!» снова заставило меня подпрыгнуть.
— Живой? — укоризненно посмотрела я на ежа. — Нельзя же так! То есть живым быть можно, даже нужно, но пугать меня не надо. Особенно раздетую.
— Да, — согласился Болтун. Мне стало немного обидно. Некоторым, между прочим, нравится, когда раздетые девушки прыгают. Или еж имел в виду что-то другое? Может, таким образом сообщил, что в домике кто-то есть?
— Там кто-то есть? — озвучила я свою догадку.
— Да, — сказал ежик.
— Мужчина?
— Нет.
— Много мужчин?
— Нет.
— А кто тогда?
— Фыр.
— Женщина?
— Да.
— Баба-Яга?
— Фыр.
Ну да, он же не мог спросить, как ее зовут. Но то, что там нет мужчин, уже хорошо. Я могла все-таки зайти в избушку, извиниться за свой вид и узнать нужное.
А вот тут я тихонечко взвыла. Болтун недоуменно посмотрел на меня, поводил черным носиком и спросил:
— Фыр-р?
— Я же не знаю обиссякского! Как я буду с ней разговаривать? С тобой и то проще — ты по-русски хотя бы понимаешь, хоть и говорить не умеешь.
— Фы-ыр-р! — обиженно выдал еж.
— Прости, что это я? Конечно, умеешь. Ты же Болтун.
Я стала вспоминать те несколько слов, которые перевел мне Гоша. Главное слово — «акутура» — я знала. С этого и следовало начать. Мол, не тут ли она где-то бродит? Заодно пригодится и «обиссяка», что значит «опасно». Еще Гоша говорил, что «улюхапа» — это вроде «кошмара» и «ужаса». Каким-то он меня отрицательным словам научил. Как мне, например, поздороваться? Впрочем, я могу вместо этого представиться, сказать, как меня зовут. А еще — вот это действительно важно! — я знаю, как зовут короля. Назову его имя и покажу жестами: где, мол? Поймут же.
 
Убедив себя в итоге, что объясниться как-нибудь смогу, тем более что других вариантов все равно не было, я направилась к избушке без ножек. Крыльцо у нее отсутствовало — сразу дверь, в нее и постучалась.
— Заходи уже, заходи! — послышался из-за нее скрипучий голос. — А нюхача своего колючего за дверью оставь, не люблю, когда тайком в дом забираются.
— Это я его попросила, — вступилась я за ежика. — Просто посмотреть, мужчина тут или женщина. Дело в том, что я, видите ли, голая.
— Как же я могу видеть, ежели ты за дверью?
— Но вас не шокирует моя нагота, если я войду?
— Меня уже ничего не шокирует. Что я, титек у баб не видала? У самой когда-то были… Вот будь ты мужиком с титьками — шокировалась бы, поди, — раздался из-за двери скрипучий смех. Будто гвоздем по стеклу, меня аж передернуло. И чтобы это прекратить, сказала:
— А ведь бывают и такие. Там, у нас, — махнула я в сторону рукой. И только теперь до меня дошло, что мы общаемся по-рус… Нет, секундочку. А ну-ка… Я старательно, по слогам произнесла, внимательно при этом прислушиваясь к себе: — А ведь бы-ва-ют и та-ки-е. — Вот только на самом деле мои губы произнесли: — Ку рум ты-ка-ла у се-ке-ра…
А-а-аа! Улюхапа! Я что, говорю по-обиссякски?! Точнее, местный язык по-ихнему — это «коштор». И я его откуда-то знаю не хуже родного! Вот уж куротога! Укотон меня пи…
— Ты чего там ерунду лопочешь, а в дом не заходишь? — забеспокоилась хозяйка.
— А можно я все-таки зайду с ежиком? — спросила я на чистом кошторском. Вот только «ежик» не перевелся. Значит, у них такие не водятся. Но мне было бы с Болтуном спокойнее, родная душа все-таки, земеля. — Он больше не будет никуда тайком забираться.
— Тогда на руках его держи.
— Он колючий!
Но Болтун сказал вдруг: «Нет» и подошел ко мне вплотную, как бы намекая на то, чтобы я его взяла. Я с опаской подставила руки, и он забрался мне на ладони, на самом деле ничуть не уколов. Наоборот, брюшко у него оказалось мягоньким и тепленьким.
— А ты что, тоже стал понимать по-здешнему? — шепнула я.
— Да, — негромко чихнул Болтун.
Я вспомнила, что обещала его расцеловать — и чмокнула в черный носик. Ежик тут же облизал в ответ мой. Ну вот, теперь я уже и с ежом целовалась, жизненный опыт растет.
— Мы готовы, — объявила я. — Но мне теперь нечем открыть дверь.
— Ногой пихни, она внутрь открывается.
— Это неблагоразумно, — сказала я, воспользовавшись советом. — Так проще проникнуть в дом незваным гостям.
— Чем их больше натащит, тем обед будет слаще! — опять заскрипела гвоздем по стеклу… и впрямь натуральная Баба-Яга!
Сидящая передо мной за грубым дощатым столом древняя старуха с клочками седых волос на морщинистой, словно кожа черепахи, голове, с крючковатым бородавчатым носом, одетая в черное платье с грубо нашитыми заплатами будто специально загримировалась для съемок детского ужастика. Впрочем, и я, взрослая, шарахнулась бы с воплем, увидев эту дамочку случайно. Да еще, не приведи гунтурал, ночью.
Вот только шарахнулась при виде меня как раз она. Точнее, вздрогнула и вскинула руки, словно защищаясь от удара. Правда, это длилось всего пару мгновений, Баба-Яга быстро вернула невозмутимый вид, но я-то успела заметить ее реакцию. И сочла нужным извиниться:
— Простите. Я ведь предупреждала, что голая.
— Но ты не предупреждала, что ведьма, — проскрипела Яга.
— Потому что это не так, — вежливо улыбнулась я. Старость надо уважать, со всеми ее причудами, капризами, болячками и деменциями.