Системная операция (СИ)

— Что здесь произошло? — Татьяна еще пару раз шмыгнула, сунула свое оружие в карман, потерла глаза и тихо ответила.
— Я пришла на работу пораньше, мы с Михаилом Олеговичем договорились, что я приду раньше на час и уйду тоже на час раньше. Пашка здесь был. Он дежурил сегодня, и пока я переодевалась, сказал, что сегодня ночка адова была. Как-будто я с луны свалилась, и не знаю, что какая-то ерунда ночью творилась. Он снимал конечности того парня… — она замолчала и всхлипнула. — В общем, он попросил меня проявить снимки, потому что уже плохо соображал, после такой-то ночки. Ну, я и ушла в проявочную. Там мне стало нехорошо, сильная рябь перед глазами, вообще почти ничего видно не было. В проявочной итак темень стоит, а тут еще и рябит. Я постояла немного, пытаясь привыкнуть к мельтешне перед глазами, а потом прямо в голове заговорил голос и сообщил, что пришла какая-то Система и что я теперь игрок в какой-то игре. Я пока в темноте глазами хлопала и думала, что у меня такие забавные глюки на фоне ряби, и что пора уже нашего неуловимого мозгоправа поймать и заставить разобраться, что со мной такое приключилось, закричал Пашка. Так страшно закричал… — она замолчала, но буквально сразу же продолжила. — Я в щелку выглянула и увидела, что тот парень бьет Пашку ножом. И что сам он изменился, сильно изменился, а его глаза стали на бельма походить. Я едва не обмочилась от страха, но сумела тихонько дверь закрыть, и ключ повернуть. Этот, после того как Пашку прикончил, пару раз в дверь толкнулся и ушел. Он даже не попытался дверь открыть, просто чуть ли ни лбом ткнулся в нее. Тогда-то я поняла, что тот голос был прав, и что игра не игра, а вот Апокалипсис точно наступил. И что сейчас снаружи полно таких вот тварей, зомбаков чертовых, как тот, который Пашку… — Она в очередной раз всхлипнула, но реветь больше не стала. — Что это, Алексей Владимирович? Какой-то вирус, который людей в зомби превращает?
— Нет, Таня. Наверное, в этом случае нам было бы полегче что ли. Во всяком случае, у нас была бы цель, найти лекарство. А также осознание того, что когда-нибудь все это так или иначе закончится. Только вот это действительно игра. И мы в ней в роле кукол, которыми и играет эта самая Система, хотя, подозреваю, что все же кто-то, кто за ней стоит. Но, хотя бы нам думалку не убрали, и играем мы сами за себя, в том смысле, что самостоятельно принимаем решения. Могло быть и хуже, только представь, что кто-то нам руку в задницу засунул бы и давай двигать, как ему вздумается. Правда, и здесь мы ограничены определенными правилами, но тут уж ничего не поделаешь. — Таня зашла в приоткрытую дверь, из которой выскочила, поплескала себе на лицо водой из крана, и посмотрела на меня.
— А что это на вас надето, Алексей Владимирович? — надо же, она первая, кто заметил мою немного странную экипировку сразу же, как только увидела.
— А на что это похоже? — я был уверен, что здесь, во всяком случае, на этом этаже никого нет. Уж на наши вопли любой неигрок давно бы прибежал, им же тоже нужно развиваться.
— На форму наемника в средние века, — уверенно ответила Таня. — Только в джинсах.
— Ты романов перечитала. Лучше скажи мне, здесь никого такого, как тот парень, не было больше?
— Недавно какой-то был, я его не разглядела, но он с тем самым ножом шел. А как меня увидел, заорал и убежал. Испугался такой неземной красоты, наверное. И больше никого я не видела. Ну, а потом вы пришли. Да, Алексей Владимирович, Пашка, его тело, оно исчезло. Просто исчезло, представляете?
— Представляю, — хотя я не видел ни одного исчезающего тела, но примерно механизм вполне мог себе представить. — У функционалистов никто не мог обосноваться? — уж кому знать, как ни ей, соседи все-таки.
— Не-а, — Татьяна покачала головой. — У них же неделю назад кто-то пеленки одноразовые спер. Всю катушку. А может и не спер, может из наших кто взял, отмотать хотел, а вернуть забыл. Так-то кому они, кроме нас нужны? — я пожал плечами, возможно, что кому-то и нужны, мало ли на свете людей со странностями. — Только после этого функционалисты стали запирать дверь в отделение. Из них никто на работу еще не приходил, когда вся эта жуть началась, — она замолчала, глядя перед собой. — И не придет, похоже, уже никогда. Что же это творится-то, а?
 
— Не истери, — я предупреждающе поднял руку. — Пошли, найдем того перепуганного, и я тебя в безопасное место отправлю, где сейчас Михаил Олегович по идее должен находится. Вот у него на груди и всплакнешь. Она у Мишки мягкая, не то что моя.
— А вы как будто немного помолодели, Алексей Владимирович, — тихо проговорила Татьяна. — Седины в волосах намного меньше стало, морщинки с шеи почти ушли, да и на лице их меньше стало. А руки и раньше никогда возраст не выдавали, а сейчас так вообще, как у молодого мужика, не старше сорока.
— Вот как, — я задумался. Надо же. Больше чем уверен, что совсем молодым не стану, но даже, если немного, то это все же хорошо будет, наверное. Чисто теоретически, и сила без очков увеличится, да и выносливость, что уж говорить. — Надеюсь не превращусь в итоге в папкин сперматозоид, если все время молодеть буду. — Татьяна не выдержала и хихикнула.
Выйти на лестницу мы не успели, потому что в отделение ворвались, подбадривая себя грозным мычанием, горе-вояки.
— Алексей Владимирович, мы к вам на помо… — Данила резко затормозил. — Э-э-э, похоже, помощь вам не требуется.
— Да, похоже на то, — я не смотрел на него, разглядывая Толяна. — А ты чего сбежал-то? Мог бы и помочь девушке. Все-таки помоложе меня будешь, поактивнее.
— Как это помочь? И где чудище? — Толян недоуменно оглядывался по сторонам.
— Вот чудище. Ты, когда Татьяну увидел, должен был в охапку ее сграбастать и целовать начать, тогда она сразу бы в такую вот симпатичную девушку превратилась бы.
— Чё, правда? — и Толян и Данила хлопали глазами.
— Ну да. Вы что сказку про лягушку-царевну не слышали и в детстве не читали? — Таня не выдержала и рассмеялась. Все-таки у нее истерика, надо поскорее ее к Рогову отправить и его живительному спирту. Шутка ли сколько она времени одна просидела.
— Вы шутите, да, Алексей Владимирович? — Данила перевел взгляд с Татьяны на меня.
— Разумеется, я шучу. А теперь быстро возвращаемся в приемник, где я раздам ЦУ. И только попробуйте меня ослушаться. — Я увидел искру бунта, промелькнувшую в глазах Толяна. Такие искры надо сразу гасить, пока из них пламя не сформировалось. — Того, кто ослушается, я в подвал заброшу, чтобы раз и навсегда научился живых людей от тварей отличать. Правда, вряд ли эти знания вам пригодятся. С вашим уровнем продолжительность жизни в подвале может весьма существенно сократиться, приблизительно до пары минут. Зато в эти две минуты вы больше никогда никого не перепутаете. Всем все понятно? Тогда пошли, я не намерен с вами нянчится. Я все еще надеюсь найти выход из этой локации, потому что у нас нет скатерти-самобранки, а жрать скоро всем захочется. — На этот раз меня послушались и по одному выскользнули на лестницу, быстро спускаясь к дверям, ведущим в приемный покой.
  
Глава 10
 
Я отправил Татьяну и моих двух добровольных горе-помощников в хирургию. Они при этом сильно не возникали, даже Толян, до которого, похоже, начало доходить, что в этой игре могут убить, причем навсегда, потому что никаких сохраненок и возрождений не предусмотрено. Он не переставал бурчать, но ушел не сопротивляясь. Я сопроводил их до крыльца, чтобы они никуда по дороге не свернули, дождался, когда дверь за ними закроет дед Степан, который, похоже, когда народ начал подтягиваться, занял свое привычное место на вахте. После этого развернулся и пошел обратно. В том, что старик вернулся к своей привычной коморке с продавленным диваном, не было ничего необычного. А вот то, что Васька и присоединившиеся к нему Ольга и Михаил спокойно того отпустили заниматься привычным для него делом — правильно, глядишь, так и разберутся, кого куда определить, чтобы и польза какая-то была и Система в бездействии не обвинила.