Морпех. Дилогия (СИ)
Продлившаяся с 5 по 15 февраля — войска выгружались исключительно в темное время суток — высадка позволила перебросить на плацдарм две бригады морской пехоты, стрелковую бригаду, противотанкистов (всего — более семнадцати тысяч бойцов со средствами усиления), доставить полтысячи тонн боеприпасов, продовольствия, горюче-смазочных материалов. Причем, по данным некоторых историков, все заняло куда меньше времени, не более пяти дней.
Так и началась знаменитая эпопея «Малой Земли», так или иначе ставшая одним из ярчайших эпизодов Великой Отечественной войны…
Нет, историей старший лейтенант Алексеев никогда всерьез не увлекался, скорее наоборот, просто так совпало. Родной 382-й ОБМП[4] дислоцировался в Темрюке, потому славное военное прошлое Краснодарского края, и в частности, Новороссийска времен ВОВ бойцы — и особенно офицеры — знали более чем хорошо. Поскольку в определенной мере являлись прямыми наследниками тех легендарных морпехов, что прыгали в ледяную февральскую воду и двести с лишним дней насмерть бились с противником на берегу, под постоянными авианалетами и артобстрелами сдерживая натиск едва ли не всей 17-й армии Вермахта. Нельзя сказать, что на обязательных политзанятиях с историческим уклоном Степан столь уж усердствовал, но благодаря отличной памяти запомнил многое. Да и просто интересно было — не зря же во время отпуска на те раскопки поехал, вместо того, чтобы поваляться на пляже и покрутить ни к чему не обязывающие шашни с местными девчонками. По собственной инициативе, между прочим, никто не тянул! И прадеды его с немцами воевали: один пропал без вести летом сорок первого где-то в Белоруссии, второй погиб тремя годами позже при освобождении Крыма.
Короче говоря, о том, как развивалась начавшаяся четвертого февраля десантная операция и как оборонялась Малая земля, Степан знал достаточно неплохо, да и про осеннюю Новороссийско-Таманскую наступательную, которой, по сути, и завершилась битва за Кавказ, тоже более-менее помнил. Не так, что смог бы навскидку оттарабанить все ключевые даты, номера подразделений и фамилии их командиров, но помнил. Такое вот, выражаясь языком авторов популярных нынче фантастических романов о попаданцах в прошлое (коими морпех особо никогда не интересовался, хоть и прочитал с подачи своих бойцов парочку, чтобы, как принято говорить, «быть в тренде») послезнание. Гм, или все-таки предзнание, ведь эти события еще не произошли?
На несколько секунд задавшись вопросом, какой термин более правильный, Степан неожиданно осознал, что к нему, несмотря на выпитый спирт, а вернее — как бы дико подобное не звучало — благодаря ему, окончательно вернулась способность трезво размышлять…
Итак, он каким-то образом попал (перенесся? провалился?) в нереально-далекое прошлое, в февраль сорок третьего года. Вопрос, каким именно образом подобное вообще возможно, пока отложим, как не имеющий ответа. Просто примем, как непреложный и, пожалуй, не требующий дополнительных доказательств факт: он уже здесь. А заодно не станем ломать голову и над тем, для чего это произошло, и есть ли у него шанс вернуться обратно в свое время. Попал — и попал. Как в том старом-престаром мультике говорилось «уж послала, так послала». Вот именно.
Подумаем лучше, что ему дальше делать. И вообще, и в частности. Вопрос, в принципе, риторический, понятно: воевать, что ж еще? С фашистами, ага. С теми самыми, из черно-белой кинохроники и цветных художественных фильмов. Которые убили обоих его дедов и еще несколько десятков миллионов хороших советских людей. Ладно, допустим. Никаких проблем и прочих моральных терзаний: именно этому его, собственно говоря, и учили, к этому и готовили. Да и новомодные психологические тесты однозначно показывали, что он готов к реальным боевым действиям. Так что повоюем с продвинутыми еврогейцами, чай, не впервой — предки не дадут соврать.
Что еще? Если судить по тем самым «попаданческим» романам, его могут раскрыть сотрудники особого отдела, поэтому стоит прикинуть, на чем он может спалиться. Одежда? Намокшие камуфляжные брюки и берцы у Левчука никакого особого удивления не вызвали, тельняшка — тем более. И даже опережающий это время на пару десятилетий штык-нож не заставил старшину немедленно разыскивать представителя «кровавой гэбни». Спасибо, нужно полагать, надписи «сделано в СССР» — а он-то, дурак, еще морщился, когда личное оружие выдавали: мол, старье семидесятых годов, неужели ничего поновее нет? Вот тебе и поновее, блин… Хорошо, хоть родной «Калаш» благополучно утоп — он-то у него вполне новый… был, всего-то девяносто пятого года выпуска, и с соответствующей надписью на ствольной коробке. Повезло, хотя и жалко, конечно. Придется Михаилу Тимофеевичу с нуля свое легендарное детище разрабатывать…
«Жетон!» — кольнула мысль. — «Пойди, объясни тем самым особым товарищам, отчего там «ВС России» выгравировано, вместо привычного «РККА». Да и вообще, не используются в Красной Армии жетоны, только бакелитовый медальон с вложенной внутрь бумажной анкетой — как там его Егорыч называл, ЛОЗ, что ли? Хотя, стоп, тут как раз все в порядке — опознавательный жетон он, как и большинство других морпехов, сразу же намертво приклеил скотчем к удостоверению личности, которое носил во внутреннем кармане куртки. Поскольку ношение его на шее на корабле категорически не приветствовалось и даже запрещалось с точки зрения техники безопасности. Зацепишься за что-то — и каюк. Если шнурок вовремя не порвется, или придушит, или кожу до мяса раздерет. Правда, в форменных брюках имелся еще специальный кармашек под поясным ремнем, но о том, чтобы кто-то таскал там жетон, Степан даже не слышал — потеряешь, позабыв вынуть, при первой же стирке, и потом придется восстанавливать, предварительно выслушав от вышестоящего начальства много интересного о себе, любимом. А куртка благополучно утонула вместе с бронетранспортером, полевой сумкой и разгрузкой. Ну, и с автоматом, как неожиданно выяснилось. То ли еще там, в будущем, то ли уже здесь, в прошлом. Кстати, насчет времени…».
Старший лейтенант бросил быстрый взгляд на запястье, с трудом подавив разочарованный вздох. А вот часов реально жалко, хорошие были часы, водонепроницаемые, противоударные, с автозаводом и кучей всяких полезных опций. И недешевые, кстати. Купил на выпуск из училища, думал, всю жизнь проносит, а оно вон как вышло — пошли на дно вместе со всем остальным имуществом. Небось, лежат себе тихонечко на дне, время отсчитывают, поскольку водонепроницаемые, аж до ста метров давление держат. И ежели производитель батареек в рекламе не врет, в аккурат до самой победы и дотикают. Кстати, насчет того, что он левша, старшина ошибся: многие бойцы носили часы именно что на правой руке, чтобы не выходили из строя от вибрации при частой стрельбе из автомата.
Все? Ну да, вроде бы, все. Больше его принадлежности к иному времени (равно, как и другой армии и стране) выдать ничего не могло, поскольку никаких татуировок он не имел, да и в карманах брюк ничего предосудительного не было. Разве что давешняя пуля и тот самый дешевый перочинный ножик, что отчего-то поверг в шок парочку военных археологов. Если не потерял, пока в море барахтался, конечно. Ну, нож-то вообще не проблема, если вдруг и прицепятся — легко отбрешется, что, мол, трофейный. Или у фрица прихватизировал, или выменял у кого-то из успевших повоевать бойцов. На папиросы, допустим, выменял, поскольку сам не дымит, а табачная пайка бойцу наверняка положена. Или тут больше махорка (которую старлей, к слову сказать, ни разу в жизни в глаза не видел) распространена?
Вспомнив про нож, Алексеев на миг замер, пытаясь поймать ускользающую мысль. Не поймал, хоть и остался в полной уверенности, что мысль, определенно, была важной. Возможно, даже с приставкой «очень»…
А в следующий миг все это и вовсе отошло на второй план. Блиндаж внезапно вздрогнул до самого основания, утоптанный пол ощутимо долбанул по подошвам, на голову и шею щедро сыпануло с разошедшегося потолка — хреново немцы строили, видать, поленились лишний накат сделать — землей и древесной трухой. Вытяжную трубу смяло, и покосившаяся буржуйка густо задымила, наполняя помещение едкой гарью. Керосинка опрокинулась и судорожно заморгала, отбрасывая на стены тревожные мечущиеся тени. Долей секунды спустя пришло забивающее уши «бу-бу-м-м-м» близкого взрыва. А следом — и еще одного. И еще…