Морпех. Дилогия (СИ)
Разбираясь с управлением, Степан, не сдержавшись, фыркнул. Смешно, но попробуй он в своем времени вякнуть на каком-нибудь тематическом форуме, что немецкая бронетехника, мягко говоря, так себе — услышал бы про себя мно-о-го интересного. А как иначе, святое же затронули! Ведь в панцерваффе все офигеть, как круто было, поскольку просвещенная Европа, это только мы на сваренных на коленке бронегробах воевали, угу…
Завести «бронезапорожец» удалось со второй попытки: управление достаточно сильно отличалось от привычной Алексееву техники. Но удалось: российских морпехов не зря обучали водить все, способное передвигаться, от автомобилей до гусеничных машин. Справился старлей достаточно быстро — дело оказалось не столько в сложности, сколько, наоборот, в определенном примитивизме, к которому еще предстояло привыкнуть. В конце-концов мотор чихнул сизым выхлопом синтетического бензина, и завелся.
Подмяв передними колесами кусты, Степан двинул бронетранспортер напрямик к проселочной дороге, расположение которой держал в голове. На ближайшем повороте не удержался и притормозил, высунувшись наружу. Со стороны батареи больше не стреляли; опушка была затянута пылью и дымом, поднявшимся выше верхушек деревьев. Походу, неслабо рвануло! Морпех криво усмехнулся: вот уж не думал, что придется поработать подрывником! Хотя, стоит признать, неплохо получилось, аж самому приятно. Да и фрицы, хочется надеяться, тоже впечатлились по самые причиндалы — особенно те, кто в момент взрыва оказался поблизости…
Мазнув взглядом по боевому отделению — ну, тут все нормально, пленные сидят на прежних местах, радист что-то негромко объясняет пришедшему в себя гауптману (непорядок, конечно, но не кляп же ему в рот пихать?) — Степан вернулся за руль. Несколько минут ничего не происходило, лишь завывал мотор штурмующего пересеченку бэтээра, да чередовалось в узком обзорном окошке небо с землей. Наконец, «бронезапорожец» вырулил на ведущую к Озерейке грунтовку и пошел ровнее — трясти и мельтешить стало меньше, да и жесткое дерматиновое сиденье прекратило ежесекундно испытывать на прочность морпеховскую задницу.
Проехав еще с полкилометра, Степан снова притормозил, съехав на обочину. Нужно оглядеться, они с ребятами как раз тут прошли, логично предположить, что старшина и обратно двинет прежним маршрутом. Удобное место, заросли по обеим сторонам и дорога хорошо просматривается. Не глуша мотор, выпрямился, уложив автомат поверх лобового бронелиста, осмотрелся. Поразмыслив, сменил свою каску на немецкую, найденную на командирском сиденье. Маскировка — наше все, издалека никто ничего не заподозрит. Пока тихо, главное, чтобы по дороге никто не поехал, в одиночку даже от парочки мотоциклистов не отобьешься, поскольку против пулеметов у него огневой мощи, мягко говоря, маловато. Пулемет, кстати, и у него имеется — закреплен в специальных держателях вдоль правого борта, над самой радиостанцией. Вот только, пока разберется, как им пользоваться, пока вытащит, приведет в боевое положение и зарядит, его раз десять убьют.
Ну, и сколько ему тут торчать? Рискует, ох как рискует! Со стороны Озерейки фрицы, понятно, не поедут, а вот с противоположной… Пожалуй, ну его, Левчук и ножками дотопает, а его нынешняя задача — броневик к своим целехоньким перегнать. Пленные, опять же: один радист чего стоит, он ведь наверняка не только с радиостанцией помочь сможет, но и с шифровальными таблицами разобраться, или как там они у немецких «маркони» называются? Да, нельзя рисковать, покатили потихоньку…
Подумав про радиста и шифровальные таблицы, Алексеев попытался поймать какую-то скользнувшую краем сознания мысль, отчего-то показавшуюся ему чрезвычайно важной, но, как ни старался, не преуспел — голова была занята более насущными проблемами. Ладно, может, потом вспомнит… если не забудет, конечно. Да и не до того, если честно, двигаться нужно.
Однако не проехав и сотни метров, морпех снова тормознул, заметив перебегающие дорогу фигурки. Фигурки числом три — Степан расслабленно выдохнул: живы, разведчики! — его тоже заметили. И бросились врассыпную — двое по одну сторону грунтовки, один — по другую. В направлении бронетранспортера стукатнул автомат. Большая часть пуль прошла мимо, но парочка с визгом отрекошетировала от лобовой брони. Хорошо, что не из пулемета долбанули, еще неизвестно, держит ли лобовуха «бронезапорожца» пулю ДТ. Не факт, кстати, когда-то он читал, что бронирование у фрицевской техники хоть и считалось противопульным, в реальности винтовочную пулю не держало. Было бы пипец, как обидно, если б свои пристрелили…
Не высовываясь, Степан оглушительно свистнул — подобный сигнал они со старшиной обговорили заранее. Выждав пару секунд, вытянул над броней руки, затем выпрямился, заорав — тихориться после стрельбы смысла уже не было:
— Левчук, ты?
— Командир? — после короткой паузы ответил старшина, выходя на дорогу. Автомат он держал стволом вниз, однако морпех не сомневался, что бэтээр находится под прицелом пулеметчика. Другой вопрос, остались ли у него патроны после боя.
— Бегом ко мне, — осознав, что на голове у него по-прежнему немецкая каска, Алексеев закинул шлем куда-то за спину, надеясь, что не зашиб никого из пленных.
Разведчики приблизились. Старшина тащил, перекинув руку через плечо, раненого снайпера. Свесившаяся на грудь голова Алексея безжизненно болталась в такт ходьбе. Пулеметчик шел самостоятельно, хоть и прихрамывал на правую ногу. Похоже, вовремя он их перехватил.
— Грузитесь, дверь сзади. Только быстро, нашумели. Леху сильно зацепило?
— Прилично, — сдавленно выдохнул сквозь зубы Левчук, огибая борт бронетранспортера. — К доктору ему срочно нужно, иначе кровью истечет.
— Разберемся, — буркнул морпех, подумав, что с медпомощью у десантников большие проблемы. После ночной высадки и штурма поселка раненых много, так что, вероятнее всего, и медикаменты и перевязочные средства уже на исходе, если вовсе хоть что-то осталось. В Станичке тоже помощи ждать не приходится: до высадки основных сил и начала разгрузки грузовых судов еще минимум сутки, а то и больше. Так что… ну, понятно, собственно, «что»…
— Поехали, командир! — сообщил старшина, лязгая бронедверцей. — Санек, а ну, давай фрицев вон туда, Лешку уложим. Ага, вот так. Ноги ему согни в коленях, тогда поместится.
Оглядываться старлей не стал: не маленькие, сами разберутся. А Левчук молодец, быстро разобрался, и даже присутствию пленных не удивился. Уже почти привычно перекинув передачу, Степан тронул бронетранспортер с места, набирая скорость. Сейчас главное поскорее до поселка добраться, доставив комбату трофеи и раненого. Вот, кстати, насчет раненого:
— Старшина, поищи, там наверняка аптечка имеется. Или фрица спроси, того, что с лысыми погонами, он по-нашему понимает. Только аккуратно, он радист, понадобится еще!
— Не учи ученого, командир, — наплевав на субординацию, отрезал тот, перекрикивая рокот двигателя. — Лучше за дорогой следи, если напоремся на германцев, не отобьемся, патронов нет.
— Разберись с пулеметом, он на борту над радиостанцией закреплен. Боеприпасы тоже где-то должны найтись. Вот еще автомат трофейный и запасные магазины, отдай Коле, пусть за пленными приглядывает.
— Понял, сейчас с раненым закончим, займусь. Спасибо, командир.
Не ответив, Алексеев сосредоточился на дороге. По его прикидкам, минут через двадцать, максимум полчаса, они доберутся до поселка — напрямик, понятно, куда ближе, но грунтовка огибает поросшую лесом гору, так что придется накрутить лишних километров десять. Не страшно, лишь бы с фрицами случайно не столкнуться.
Подошедший старшина принес пулемет и, повозившись пару минут, установил на вертлюге над лобовым бронелистом. Затем молча уселся на командирское сиденье справа от Степана, пряча взгляд. Морпех не торопил, догадываясь, что сейчас услышит.
— Помер наш Лешка, лейтенант. В аккурат, как бинтовать закончили, так и представился. Обидно, молодой ведь совсем.