Детективы для Бзика (СИ)

Чтобы вы понимали, — моя мать так и не рассказала мне всего, я просто нашел ее дневник и проглотил его от корки до корки, пока она разговаривала с соседкой в саду. Я положил его обратно в тайник и постарался ничем не показать ей, что знаю ее тайну.
Ей повезло.
Мужчина помолчал.
После долгих поисков она нашла упоминание о подобном ритуале в одной очень редкой и древней книге в библиотеке раритетов Содружества.
Монахи запускают блуждающий портал для поиска донора. Женщина, которую приносит на алтарь к умирающему воину, должна сама провернуть акт с тем, кто находится в отключке.
Точнее — у нее задача сесть на него сверху, избавившись от одежды и вставить ключ в скважину.
Дальше алтарь, на котором они находятся переносил потенциал из нее в умирающего, опустошая ее полностью. Никакой свободы не было в обмен.
Но, — Сам- Сан хмыкнул, — все же было одно исключение.
Девственница и время сеять потомков.
Только великие воины могли воспользоваться помощью монахов. Только случайность могла забросить мою мать на этот алтарь и тот посчитал, что это хорошая возможность размножить именно этого батыра.
Теоретически, мать знала, что происходит с мужчиной и женщиной на ложе любви. Придя в ужас, что данное мероприятие совершенно не похоже на то, о чем она мечтала, она решила, что можно попробовать вывернуться из щепетильной ситуации.
Занимаясь танцем живота, она могла виртуозно изобразить телодвижениями таза и не такой процесс.
Ключ был вял, мать разделась и устроилась, зажав его между бедер.
Темно — никто не увидит мухлеж, решила она, и начала мягко двигаться, не отпуская орган пострадавшего в делах воинских.
Неожиданно он улыбнулся, — простите, но я обладаю бурным воображением, как представлю маман, исполняющую танец живота поверх бессознательного тела, так и не могу не улыбаться.
Воин ожил, да не так как предполагалось по ритуалу, придя в себя, в полной темноте, но с приятными ощущениями внизу живота, он воспользовался тем, что ему так страстно предлагали.
Ухватив бедра танцовщицы, легко приподнял и насадил на стоящее древко.
Она не успела удивиться или испугаться, как он потянул ее вниз и боль пронзила ее, на секунду заставив вскрикнуть. Воин замер, алтарь загудел и боль ушла из тела, наполняя доселе неведомыми ощущениями.
В общем там было очень интимное описание. Вкратце, воин потерял сознание излившись в нее. Она слезла с него и нащупав одежду отправилась искать выход. Уже отодвигая тяжелую штору перед дверью — оглянулась и увидела, как на мягко мерцающем алтаре мерно поднимается грудная клетка слабо освещенной мужской фигуры. Он был похож на античную скульптуру. На ту, которая изображала одного из богов в музее на Земле. Маман очень любила музеи на Земле. Любые, она коллекционировала даже билетики, после посещения.
В общем после всего этого, получив на выходе благословение явно ошарашенного жреца в белом балахоне, мешочек с монетами и пояснение как воспользоваться порталом, она на адреналине натыкала в панель чего-то этакого, что ее забросило в подобие Земли. Она просто очень мечтала попасть в Сингапур, вот и не удивилась, некоторой продвинутости точки выхода. Ну да, и только через три месяца спохватилась, что теперь она будет не одна.
  
Часть 40 Блошиные прыжки
 
Куратор бросил в ту сторону взгляд и двинулся вслед за охранником на второй этаж. Мы с Лили замыкали нашу группу, стараясь рассмотреть удивительные пейзажи, висящие на стенах вдоль лестницы, по которой мы поднимались.
На секунду мне показалось, что они меняются, когда мимо них проходит куратор. До этого момента минималистические, изображающие дикие пейзажи неизвестных планет, они неуловимо менялись, светлея и переливаясь в свете непонятно откуда выглянувшего солнца.
Но настоящий шок я испытал, когда повернул голову к Лили, пытаясь намекнуть на данную особенность. Черные скалы покрывал ковер цветов, превращая пейзаж в сюрреалистичную картину, мимо которой проплывал вздернутый носик девушки.
 
Я развернул голову, решив задать вопрос куратору потом и не распалять любопытство Лили до того, как нам разрешат говорить.
Нас ввели в кабинет. За распахнутой дверью в глаза бросался в первую очередь основательный стол. Вдоль одной стены стоял шкаф, но что именно стояло за его дверцами определить не представлялось возможным.
Охранник закрыл за нами дверь, и только после этого массивная спинка кресла, стоящего за столом, медленно поехала по кругу.
— Ту-ша, ты ли это? — голос был похож на скрип двух камней друг о друга и я не заткнул уши ладонями только потому, что рассмотрел обладателя этого голоса.
Он был черным. С раскосыми ярко желтыми глазами, с носом в виде двух щелей. Щетинистый хохолок на макушке, огромная золотая сережка в левом ухе и белоснежная кружевная рубашка, подчеркивающая еще больше цвет кожи контрабандиста, делали его образ похожим на выдумку безумного художника.
— И тебе здравствуй, Серый!
— Ой, да оставь эти условности. Пока расшаркиваешься в любезностях могут отстрелить голову.
— Неужели родились те, кто рискнет стрелять в твоем шале?
— Надеюсь, что пока нет, но ты же знаешь, я всегда готов.
— Как бизнес? Вижу процветает, он кивнул в сторону шкафов.
Хозяин захихикал скрипучим смехом.
— Должен поблагодарить за наводку. Ты наконец решил какая оплата тебе понадобилась за ту услугу?
— Да не отказался бы. Может посоветуешь, что, а то в оранжевый сектор нам смертным путь заказан.
Тот опять хрипло закаркал.
— Ну ты и жук, Ту-ша, да на тебе такой длины хвост, что ты не только в оранжевый сектор, но и в красный прошмыгнуть сможешь.
Было видно, как куратор непроизвольно дернулся, а я скосил глаза пониже его спины.
Мы первым делом проверили уровень магии на этой планете. Ее почти не было. О каком же хвосте намекал Серый?
Видя непонимание в глазах гостя, он, заскрипев всеми сочленениями тела, которое пряталось в складках переливающегося плаща, встал из кресла.
— Если ты завел разговор о высших секторах, то нам точно пора выпить чаю. И команду свою зови, уж очень занимательно услышать, где ты раздобыл эту парочку.
В гостиной нас ждал стол, сервированный к добротному вечернему чаепитию. С несколькими массивными пирогами ближайший источал запахи мясной начинки, тот, что поближе к Лили, пах ванилью и ягодами, и несколько капель сока, тягуче стекающие по его боку заворожили девушку. Горка бутербродов со странными галетами и зеленой намазкой, поближе к креслу, в которое опустился хозяин вызывали вопросы, но не выглядели уж слишком отталкивающе, чем бы они не были.
Ту-ша и рядом сидящий охранник встречавший нас радовались мясной нарезке, румяным пирогам самых невероятных форм и куче вазочек. В центре стола застыл трёхъярусный торт, третий ярус которого походил на горную вершину, заснеженную и прекрасную.
Я даже заметил, как Лили начала открывать рот, чтобы прокомментировать изобилие. Но взгляд куратора, с той стороны стола, хлестнул не хуже плети, она захлопнула орган, который только чуть не нарушил установленные в этом доме правила.
— Ну, чем богаты значит, тем и рады. Приглашаю испить со мной по чашечке чая и разделить не хитрую трапезу.
— Простите мне мое любопытство, — раздалось через секунду после того, как на ее тарелке оказался кусок пирога, истекающий разноцветными тягучими реками ягодной начинки, и заструился пар над фарфоровым краем чашки. Она кивнула официанту, который перешел к обслуживанию меня и вперила взгляд в Серого.
 
— Прощаю, спрашивай.
— А это все приготовил ваш повар или доставили?
— Приготовил.
— Когда? Неужели вы все это съедаете за ужином? — и покосилась в сторону охранника.
— Спешу заверить тебя, что торт тоже настоящий.
— С ума сойти, у вас повар — провокатор. Это же сумасшествие — видеть это и не попробовать хотя бы кусочек.