ДНИЩЕ: Отрывая лица (СИ)

Но монах не спешил. Он оценивал риски и анализировал процент доверия. Похоже, умный попался — ценю таких. Пригодился бы в моей команде.
Я развел руками в стороны, показывая, что даже не собираюсь тянуться к ножу.
— Ладно, — сказал монах, — но имейте в виду, что Варю я должен завалить лично.
Он спустил курки на пистолетах и крутанул их в руках так, что оружие повисло на его пальцах, более никому не угрожая.
Но сразу, как только это произошло, я подцепил ногой рядом стоящий стул и швырнул его в монаха. От неожиданности он попытался отмахнуться, раздался выстрел, но мебель прилетела ему кареткой прямо в лицо. Воспользовавшись тем, что противник был дезориентирован я быстро приблизился и ударил по его ноге, которая хрустнула и вывернулась в неестественном направлении. Раздался вопль.
Не сразу сообразив, что ситуация приняла неприятный оборот, монах попытался вернуть пистолеты в исходное положение, но я предпринял контрмеры. Я схватил стул, который ещё не успел упасть, вывернул его вместе с рукой монаха и переломал и эту кость. Сломанный стул в щепки разлетелся, когда ударился о стену при нашей борьбе. Однако, второй рукой монах всё же овладел пистолетом.
В ту же секунду его указательный палец отлетел в сторону от прилетевшей очереди, которая прошлась по его руке. Это стрелял охранник, который ждал своего момента.
— Не стрелять! — Крикнул я.
Он, конечно, молодец. Вот только он также может попасть в меня, а в мои планы такое сейчас не входило.
Я вышиб пистолет из кровоточащей руки монаха и вывернул её до момента, пока не услышал приятный слуху хруст. В следующий миг я оказался за спиной врага и сделал захват. Его шея оказалась крепче, чем я думал, но он не мог сопротивляться с переломанными руками. И я начал душить.
Лицо монаха начало пульсировать, губы стали синими, а глаза красными. Он издавал звуки, будто захлёбывается. Сопли потекли на мой рукав.
Единственной уцелевшей ногой он попытался оттолкнуться, чтобы ударить меня о стену, но этой силы было явно недостаточно, а потому он лишь разъехался на шпагат на полу и стал обмякать в моих руках. Когда он перестал дрыгаться, я всё ещё продолжал сжимать его шею как можно сильнее.
— Он труп, — сказал подошедший Клиф и пнул для верности по сломанной ноге монаха.
Тот не рыпнулся, и я убедился в правоте Клифа. Ослабив хватку, я выпустил тело и сбросил его с себя. Для того, чтобы задушить человека, требуется много сил. Я тяжело дышал и смотрел на Клифа, на лице которого застыл вопрос, который он никак не решался задать.
— Просто я не люблю договариваться с теми, кто угрожает мне оружием, — объяснил я ему.
Клиф понимающе кивнул и протянул мне руку, помогая встать.
— У-у-у… Ф-е-е-е-ф-ф… — Раздалось из моего рта.
Я понял, что мне нужно отдышаться, потому что слова так просто не лезли, поэтому я сделал небольшой перерыв, прежде чем заговорить. Клиф вежливо подождал.
— У тебя есть предположения, — как ни в чем не бывало спросил я, — кто этот хрен?
— Есть, — ответил Клиф незамедлительно.
Он опустился на одно колено рядом с телом и отдёрнул рукав мантии, оголив на сломанной руке косо сделанную татуировку в виде спирали. Откровенно, это не говорило мне ни о чём.
— И?
— Это служитель Культа Вечности. Ассасин.
— Ассасины нынче так себе, — заметил я, — раз уж его способна вырубить малолетка.
— Как он сюда попал? — спросил Клиф у охранника, но тот пожал плечами.
Клиф не задумываясь вмазал ему в скулу, отчего тот упал.
— Пшёл вон! — Крикнул он на него, и парень скрылся за дверью.
Я задумчиво продолжал смотреть на татуировку.
— Он говорил, что моя дочь отправилась к окраинам. Они там базируются? — Спросил я.
— Нет, намного дальше. Мы не ходим на их территорию, но они иногда забредают к нам. Как правило, это ничего хорошего не значит.
— Собирай отряд, я отправляюсь на задание Оракула.
— Это в ту же сторону, — сказал Клиф, — я только примерно знаю, откуда они приходят.
— Значит, ты мне не поможешь, — отрезал я, — разберусь. Когда я уйду, сделай так, чтобы тело монаха никто не нашёл. А теперь займись-ка охраной. Она у нас ни к чёрту!
 
Клиф молча кивнул и удалился.
Некоторое время я смотрел на мантию монаха. В горле стоял ком. Я чувствовал, что это действительно не предвещает ничего хорошего. Более того, вся эта канитель приключилась из-за Вари, за которым послали ассасина. В который раз убеждаюсь, что для того, чтобы дерьмо свалилось прямо тебе на башку, достаточно просто ничего не делать!
Говнище!!!
А где…
Я метнулся к валявшимся на полу грязным вещам, которые я оставил перед душем. В карманах — ничего. На полу поблизости — тоже. Как же можно было быть настолько безалаберным… Твою мать, ну этого ещё не хватало!
— Мирта… — Только и смог произнести я, осознавая собственную глупость.
Так вот, значит, как. Спёрла у меня артефакт и смоталась со своим хахалем в неизвестном направлении? Она хоть представляла, что могло её ждать на улицах? Ах да, немного представляла. Но от этого сердце сжиматься не перестало.
Что они задумали? Что она делала? Что ты затеяла, Мирта? Дети… Они такие.
Я подошёл к столу и внимательно осмотрел предметы, среди которых надеялся найти злосчастный кубик. Конечно же его нигде не было. Абсолютно точно, он был у неё. И она совершенно не представляла, что держала в руках!
Милое, беззащитное создание. Моя крошка мчалась навстречу опасности, совсем не подозревая, во что ввязалась. Как же мне хотелось поделиться с ней мозгами, но их у меня, раз такое случилось, тоже, видимо, было не особенно много.
Всё же я переживал за свою дочь. Моё милое, нежное, невинное дитя.
— Ах ты, дикая тварь!!! — Заорал я, в гневе сбрасывая всё со стола.
  
Глава 10 — Поворот туда, но…
 
Ясность рассудка: 70 %
Отрицание: 90 %
Ну и ублюдки меня окружали!
Вооружённые до зубов мужики, всем видом показывающие своё превосходство над другими, и пацаны, которым едва было двадцать. Эта молодёжь никогда не знала нормальной жизни, и шанса узнать у них просто не было. Они с радостью принимали отведённое им место в сложившемся обществе, поддерживали смехом тупые шутки и не смели вякать, забиваясь в угол при косом взгляде других участников этого сброда. Те, что были постарше сидели развалившись так, словно хотели обхватить как можно больше места, из-за чего вспыхивали склоки, которые, впрочем, ничем не заканчивались после угроз друг другу.
В кузове грузовика стояла вонища от пота, немытого тела и грязных носков. На разбитых дорогах трясло так, что я надеялся мы улетим в овраг, где все и погибнем. Этим тварям было суждено умереть в овраге, и они, наверное, об этом догадывались.
Встретив такое отребье на улице, я бы, не раздумывая, начал готовиться к худшему. А их разговоры…
Глядя на этих отморозков, хотелось быстрее добраться до пункта назначения, так как сил сдерживать свою неприязнь у меня уже не было, а бить лица пока было неуместным. Я специально решил проехаться с ними в кузове, чтобы осознать степень деградации людей, которые работали фактически на меня. Странно, но моё присутствие их не сдерживало, а даже воодушевляло вести себя как можно гаже.
— Скоро приедем, — доложил мне мужик в грязных штанах, маскировка которых уже не просматривалась под слоем крови.
Я с тоской посмотрел на удаляющиеся пейзажи.
Мы выехали за пределы центра, где уже реже встречались высотные здания, и чаще мелькали поваленные бетонные заборы не работающих заводов. Разрушенные остовы некогда жилых домов смотрелись фантасмагорично. В них не было отголоска войны, которая могла бы оставить город в таком состоянии. Скорее это были разлагающиеся останки цивилизации. Город был разграблен и раздет.