Дочь Водяного (СИ)
Поделившись с пленником опытом душегубства, Скипер опрокинул в яму еще одну кучу. Михаилу от отчаяния захотелось, пока рот не забит землей, завыть, посыпая голову пеплом и за неимением одежды, которую в подобных ситуациях полагалось рвать, выдергивая волосы. Он и в самом деле поднес руки к волосам, вытряхивая землю, которая иначе засыпала глаза, и вдруг разглядел среди черных комочков пару знакомых золотых чешуек. Вероятно, они застряли в волосах во время вечернего умывания, а он и не заметил.
Если он правильно понял намеки Таисии, они принадлежали ее мужу, Великому Полозу. Но что с ними делать? И как этого хозяина золота позвать? В это время Скипер, вероятно, прочитав его мысли и занервничав, скинул вниз такую гигантскую груду, что Михаил оказался полностью погребен.
К счастью, его опять накрыло не очень сильно, как во время одного из обстрелов в горах, когда их с Артемом Соколовым быстро откопали оказавшиеся рядом бойцы Бергена Хотоева. Сейчас в яме он находился один, но все же, кое-как преодолев панический ужас, сумел задержать дыхание и, неимоверным усилием выпростав руки, освободить голову, понимая, что из-под следующей груды выбраться ему не успеть. Но ее не последовало. Там наверху что-то происходило. А кайму неба, которую Михаил, кое-как протерев перепачканными пальцами слезящиеся глаза, увидел над краями ямы, окружало огненное кольцо.
«Так нечестно! Почему ты не сказал, что в друзьях у тебя сам Великий Полоз?!» — обиженно проревел Скипер.
Дальнейших мыслей его Михаил уловить не мог. Похоже, зверь вступил в схватку и на пленника уже внимания не обращал. Михаил прикидывал, как бы на этот раз выбраться, но тут в яму свесился какой-то длинный и гибкий предмет, похожий на кожаный ремень, но только покрытый отливающей золотом колючей чешуей.
«Да это ж хвост Великого Полоза!» — удивленно подумал Михаил, хватаясь за неожиданную живую лиану.
«Он самый! — проникла в мозг дружелюбная мысль нового существа. — Поэтому держись крепче».
Михаилу не пришлось повторять дважды. Попросив прощения за возможные неудобства, он двумя руками схватился за свисающий конец, не обращая внимания на острые чешуйки, мигом впившиеся в ладони, и только ощущая, как под пальцами перекатываются мышцы. Когда Полоз в один могучий рывок освободил его из земляного плена, Михаил перехватил хвост-лиану поудобнее, обхватив еще и ногами, как канат. И, как оказалось, не зря, поскольку во время подъема его мотало из стороны в сторону как при сильной болтанке. Михаил, конечно, не собирался на это пенять. Без этой своевременной и, прямо сказать, чудесной помощи он бы точно пропал.
Оказавшись наверху, он сумел разглядеть и самого спасителя. Великий Полоз отдаленно напоминал своих земных сородичей, но выглядел существом вещим и волшебным. Его змеиная морда с необычно яркими и живыми сапфирового цвета глазами источала мудрость и спокойную уверенность. Чешуя отливала золотом всех рек Сибири, где он когда-то гулял, указывая людям на спрятанные в недрах подземные богатства. А огромное мускулистое тело невольно вызывало восхищение своей гибкой, текучей плавностью, которая ощущалась в каждом движении.
Несмотря на принадлежность к древнему народу Ящеров и родство с Бессмертным, Великий Полоз не замарал себя скверной Нави. От него не исходило гнилого трупного запаха, а золотая, похожая на пластинчатый доспех византийских басилевсов, чешуя отталкивала разбрызгиваемую Скипером черную липкую слизь.
Окружив поляну огненными кольцами, Великий Полоз, наседал на Скипера. Но тот не собирался сдаваться и пытался поддеть противника рогами или растоптать копытами, точно обыкновенную змею. Поскольку и рога, и шкура у него были не золотыми, притянуть его к себе и подчинить Полоз не мог. Поэтому, словно фехтовальщик в манеже, уклонялся и снова атаковал, то свиваясь кольцами, закручивая тугую, наполненную энергией пружину, то распрямляясь в стремительном броске.
Хотя движения Великого Полоза завораживали, точно священная пляска кобры, а отсутствие клобука компенсировала полыхавшая над поляной связка огненных колец, Михаил видел, что одному его заступнику не справиться. Он, конечно, чувствовал слабость во всем теле, а руки и ноги мало того что кровоточили, но дрожали так, словно у него вдруг обнаружилась болезнь Паркинсона. Но поддаться сейчас слабости значило погибнуть и подвести Полоза, из благодарности за спасение дочери вступившего в эту неравную схватку.
Поэтому, едва оказавшись наверху, как был перепачканный в земле и нагишом, Михаил кинулся мимо смертоносных рогов через поляну к границе лагеря, где во время обращения оставил куму с прочей одеждой. Подобрал дудочку, которая действительно лежала нетронутой, кое-как отдышался и, отплюнув землю, чтобы не забивала вдувные отверстия, завел наигрыш, призывая духов.
«Ну, наконец-то, давно пора», — донеслось ворчливое послание, и Михаил понял, что с ним обмениваются мыслями не только Великий Полоз и Скипер, но и его духи-помощники.
«А вы разве умеете говорить?» — подумал он невпопад, тут же извинившись за бестактность.
«Конечно же, и всегда умели, — усмехнулся в ответ Семаргл. — Мы же духи».
«А почему я вас раньше не слышал?» — не понял Михаил.
«Так ты нас ни о чем и не спрашивал», — фыркнул в ответ эхеле.
Пройдя невредимым через кольца великого Полоза и хорошо разогнавшись, он атаковал Скипера, и когда они сшиблись, сцепившись бивнями и рогами, ручей вышел из берегов, а лес содрогнулся, в ужасе стряхивая с ветвей золотую листву. Покрытый бурой шерстью, огромный и могучий, мамонт и сам напоминал лесистую гору и размером монстру Нави ничуть не уступал. Хотя, пожалуй, и не превосходил. Михаил прикинул, что древний ужас, ломившийся в Первопрестольную из лаза под Черторыем, против Скипера выходил пожиже.
«Да он слабак был! Чего его только боялись? Нормальных духов, что ли, позвать на помощь не могли? А в ручей ведьма вообще каких-то задохликов запустила. Я даже разойтись толком не успел, а они все уже прахом рассыпались», — воинственно подтвердил эхеле.
«Жаль, я не мог прийти туда разобраться», — вздохнул Великий Полоз, для которого владения близ Молочной реки, видимо, были заказаны.
Или он не мог противостоять ворожбе своей старшей дочери Елены?
«Да какая она мне дочь? Издеваешься? — хмыкнул Полоз. — Вот Арина — другое дело. Ладно, не отвлекайся, потом расскажу».
Когда эхеле, взрывая грунт, точно во время артобстрела, начал наседать на противника, вбивая того в землю по колено и приноравливаясь, как бы переломить ему хребет, Великому Полозу пришлось посторониться. Он лишь продолжал набрасывать на невидимую ось в центре поляны огненные кольца, не позволяя повелителю монстров маневрировать и не давая уклониться от столкновения и скрыться в Нави. Впрочем, даже вдвоем они не могли чудовище одолеть, и Михаил еще раз убедился в том, что во время схватки с ним Скипер поддался.
Сейчас монстру, конечно, приходилось куда тяжелее. С покрытой медной шерстью морды стекала слизь и гниль, из прокушенного еще медведем загривка текла черная кровь. Он воровато оглядывался, пытаясь с помощью телепатии угадать намерения соперников. Впрочем, те их и не скрывали. Эхеле медленно и верно толкал Скипера в сторону ямы, едва не ставшей могилой для Михаила. Семаргл уже развел внизу огонь. Каким образом дух ухитрялся поддерживать пламя, не питая его дровами или углеводородами, оставалось загадкой. Вероятно, используя магию верхнего мира, генерировал плазму.
«Все на одного, да? — обиженно завывал Скипер, пытаясь освободиться от захвата могучих бивней или оторвать от земли для удара хотя бы одно копыто. — Зря я вступил с кудесником в схватку, надо было сначала голову заморочить, на свою сторону перетянуть».
«Кудесник тебе, собака сутулая, не какие-то избалованные дочки Сварога, не видевшие в жизни ничего, кроме благодатного Ирийского сада, — назидательно приструнил его Великий Полоз. — Добро от зла способен отличить».
«Вот то-то и оно, что со своим добром всюду суется, а какой от этого добра, спрашивается, прок? Ни дел вести, ни с людьми договариваться не умеет. Сам не живет и другим не дает. А я бы ему не просто путь к дубу, где хозяин Нави свою смерть запрятал, показал, а проводил бы безопасной дорогой».