Комбриг (СИ)
Перебрались через границу спокойно, даже не заметили, где Польша кончается и СССР начинается. Шутка. Как тут не заметишь?! Когда купаться в холодной, ноги сводящей, воде пришлось. Острогин согласился помочь переправиться через границу. Сначала целых десять секунд отнекивался, а потом снова врезал леща проговорившемуся Яшке и степенно кивнул, поможем, мол.
Яшка сказал, что брод через Вилию есть, там всего полметра глубины. Оказалось чуток больше. С метр, потому пришлось «Мерседес», на всякий случай разгрузить, всё же в багажнике картины и переносить их на руках. Ширина речки метров пятнадцать. Пока Иван Яковлевич шёл по пояс в ледяной воде, то всех Верещагиных с Райхами и Айвазовскими проклял. Ноги сводило болью. И не ноги тоже. Вышел, разделся и стал на глазах у, отвернувшейся, через минуту, и покрасневшей, Малгожаты, прыгать, как павиан, надеясь согреться. Потом догадался взять спирта из фляги, заправленной ещё при ремонте рентгеновского аппарата, и растереться. Полегчало, и вроде не простыл. Зато несло от него сейчас спиртом, словно неделю гулеванил. Любой гаишник остановит и потребует дохнуть.
Хорошо, что нет гаишников. Так-то есть. Не сильно давно создали это подразделение. (Госавтоинспекция НКВД создана 3 июля 1936 года, когда СНК СССР утвердил постановлением № 1182 «Положение о Государственной автомобильной инспекции Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР»).
Брехт даже видел их несколько раз в Хабаровске и Владивостоке. Выбрали им для петлиц и знаков различия интересные цвета. Петлицы салатного цвета, а шпалы и кубари разные — синего. Выглядит это необычно и немного опереточно, словно смотришь американский фильм про наших военных. Вечно переврут все цвета и знаки различия. И в титрах же написано, что консультант был. Там, в Америке, миллион выходцев из СССР, неужели нельзя подойти к любому и спросить, а как выглядят погоны майора, там, авиации, к примеру. Нет, такого нагородят, хоть плачь, хоть смейся. Вот такие зелёные петлицы обязательно вместо погон вставят в свой боевик.
Ехали уже второй день. В города старались не заезжать. Там, сто процентов, найдётся гаишник, а по сельским дорогам едет себе колонна из трёх машин и едет. Ну, прикопаться есть к чему. Иностранные номера сняли и теперь машины, вообще, без номеров. А тёмно-зелёный «Мерседес 500к» хоть с номерами, хоть без номеров, сразу в глаза бросается. Единственный в СССР. Штучная вещь, с тысячу всего изготовили работящие немецкие парни.
За первый день к обеду добрались по сельским дорогам до Бердичева. Карту вёрстку или автомобильных дорог в СССР не купишь. Гораздо позже появятся, а вёрстки будут под запретом до самой перестройки. Потому ехали по наитию. Нужно на восток. Компас есть, и где встаёт солнце видно. Ну, ещё время от времени Брехт из машины вылезал и прохожих расспрашивал. Форму польскую выкинули, как только границу проехали, и все иностранные документы тоже, оставили только интербригадовские испанские. Тоже так себе прикрытие. До первой проверки, любой милиционер остановит и в НКВД сдаст.
В Бердичев тоже не поехали. Спросили у железнодорожника на лисапеде по пыльной дороге катящего, как проехать на Киев.
Руками развёл. Далеко это товарищи. А до Белой Церкви? Да, хто его знает. Тудысь. Кудысь — тудысь? Махнул рукой на восток. Как там — «Мистер очевидность».
— А до куда вы дорогу, дорогой товарищ, знаете? — почесал репу полковник.
— А до Махновки. Ось за мной езжайте. — И уже катить дальше собрался
— Стоять. Вы серьёзно, товарищ, за вами? Вы поедете с какой скоростью, стесняюсь спросить? — придержал прыткого мужичка Брехт за сидение его раритетного велосипеда.
— Швыдко. Ну, не хотите за мной, то вот по сей дороге и езжайте. Километров пятнадцать. А там спросите, в Махновке. Про Кыюв …
Поехали, даже если не туда этот язык заведёт, ну, в смысле: «язык до Киева доведёт», то пятнадцать километров не сильно и много, всегда вернуться можно. Брехта, правда, название смутило. «Махновка», в честь батьки Махно? И не переименовали. Странно.
Железнодорожный язык не подвёл. Спросили в Махновке про Белую Церковь у другого велосипедиста. Агрономом оказался и подробно описал, как добраться до Белой Церкви. И даже приблизительное расстояние назвал — вёрст сто — стописят.
Да, зря Иван Яковлевич польские дороги хаял. Там хоть изредка нормальные участки попадаются. На Украйне милой такое ощущение, что танковые колонные всё время ездят и перепахивают дороги, к войне страну готовят, чтобы враги на своей европейской технике никуда не уехали. Легче рядом по целине или по полю ехать. Тем не менее, уже в темноте добрались до Белой Церкви, и, как уже привыкли, остановились на берегу реки Рось в лесочке. Не стали искушать судьбу и гостиницу искать в самом городе. В Киеве у Ивана Яковлевича имелось дело. Двойное убийство, которое, как ему казалось, изменит судьбу всего мира, а уж СССР точно.
Событие тридцать пятое
— А почему генерал на памятнике изображён в такой странной нелепой позе?
— Он должен был быть на коне — но у муниципалитета денег на фигуру коня не хватило…
Чем ближе был Киев, тем всё больше сомневался Брехт в том, что затеял. Никакого гуманизма. Даже наоборот.
Так рассуждал. Был себе сволочь сволочью Свердлов, пробы ставить некуда, и Сталин бы его в период борьбы за власть схарчил и объявил врагом народа. Но заболел, кажется, и умер, не дожив до чисток и репрессий, и вдруг оказался преданным борцом и истинным ленинцем, и даже несколько городов в его честь назвали и область самую промышленную в СССР. Героем революции стал. Про детоубийство и прочие его деяния забыли.
Дальше пойдём. Был посредственный руководитель в Ленинграде. Киров. Ходил по бабам, и помер от руки мужа рогоносца. Но помер. И тоже сразу героем стал и истинным ленинцем и тоже целую область переименовали в честь хренового руководителя и бабника. Козла, в общем. Только область назвали Кировской, а не козлиной.
Есть ещё примеры? Ну, почти похоже с Фрунзе. Кто его знает, что бы случилось, не помри он на операционном столе. Ввязался бы в политические игры и помер бы не героем революции, а врагом народа.
Есть прямо замечательный пример. Котовский. Убит в 1925 году помощником Мишки Япончика, неким Майорчиком. Дело тёмное. Скорее всего, или кого-то прикрывал Майорчик, или чью-то команду выполнял. Не в нем суть. Суть в Котовском. Никто же не знает, что в СССР Мавзолея было два. В первом Ленин лежал в Москве (да сейчас лежит), а во втором Котовский в Котовском. Одни и те же люди занимались бальзамацией и проектировали Мавзолей.
К счастью или несчастью, но румыны, захватив Котовск, мавзолей разрушили, над телом надругались и захоронили в общей могиле.
Не конец истории. В 1965 году мавзолей Котовского восстановили, чуть, правда, уменьшив, и спасённые людьми останки вновь положили в гроб с окошечком и он просуществовал до 2016 года, с доступом туда, стоит и сейчас, но внутрь уже никого не пускают. А тело так и лежит в цинковом гробу. Не могут похоронить легендарного героя Гражданской войны. А останься жив и разделил бы судьбу Якира, Уборевича, Егорова, Блюхера, Тухачевского и прочих героев Гражданской войны.
И вывод. Ну, убьёт он Хрущёва с женой, и тот станет верным ленинцем и Киев переименуют в Хрущёвск. Хрень же полная.
Вёл Иван Яковлевич «Мерседес» по цветущей Украине и взвешивал за и против.
Чего плохого сделал Хрущёв. Да, просто до фига. Разгромил артели и навсегда создал проблему с ширпотребом. Разгромил приусадебные хозяйства и завалил крестьян такими налогами на личное хозяйство, что люди вырубали у себя плодовые деревья и резали скотину. И чего добился? Навсегда создал дефицит продовольствия.
Целина? Да, вбухало государство астрономические суммы, и большую часть этих денег в никуда. Разорили Нечерноземье. Те же деньги вложенные в РСФСР принесли бы гораздо больше зерна. Обрёк миллионы русских и украинцев на жизнь в безводном Казахстане. До сих пор некоторые уехать не могут.