Учитель под прикрытием (СИ)
Оказалось, все проще некуда. Дело в том, что уже за вторым поворотом улица пошла под уклон, стремясь к оврагу, по которому протекал ручей. Дома, стоящие на склоне, еле держались, постепенно сползая вниз, к воде. Некоторые действительно были заброшенными. В одном из них я уже пристроил созревать личинку упыря и, проходя мимо этого сарая, невольно принюхался – не пора ли?.. Нет, все было спокойно. Да и немудрено – среди бела дня упыри не активны. Даже если она и созрела, нипочем не обнаружить.
Первый поворот был совсем близко, за два дома от ограды Колледжа. Второй – через четыре дома. До третьего идти пришлось дольше всех, но, едва завернул за угол, я сразу понял, что мои поиски окончены.
Дом стоял прямо передо мной.
Двухэтажный, добротный, еще не полностью разрушенный – приложить к нему руки, и можно жить. На всей улице это был единственный нежилой дом, о чем свидетельствовали слегка покосившиеся ворота, заросшие бурьяном, а также забитые ставнями окна. На первом этаже ставни были массивные, словно дом готовился выдержать осаду, на втором – просто крест-накрест приколоченные доски. Сохранились даже оконные рамы и наличники.
И, самое главное, на крыше был конек. Единственный конек, насколько хватало глаз.
Прежде, чем кидаться внутрь – в щель чуть приоткрытых ворот вполне можно было протиснуться – я не спеша прошелся мимо, прислушиваясь к своим ощущениям. Все тихо и спокойно. Но так и должно быть? Если Ной Гусиньский тут, он постарается ничем себя не выдать. А если его там нет, то и подавно я ничего не отыщу.
Дойдя до соседнего дома, я постоял немного, потом повернул назад и прошелся еще раз. Опять ничего. Войти внутрь? Как бы не так. Уж если лезть в одиночку, то не напрямую, а искать обходные пути, где Ной меня точно не ждет… если ждет.
Отыскивая запасной вход, снова двинулся вдоль дома…
- Эй!
Я оглянулся.
- Ты, да-да, ты!
Возле дома напротив стояла какая-то бабка. Маленькая, тощая, как говорится, в чем душа держится.
- Вы мне?
- Тебе, кому же еще? Ты чего это тут забыл?
Я осторожно сделал несколько шагов к ней. По опыту знаю, что такие бабки всегда все видели, всегда все знают и обмануть их крайне тяжело. С другой стороны, и договориться с ними нелегко – они считают себя настолько правыми, что мнения остальных для них просто не существует. Такая бабка и королю замечание сделает потому, что проехал не там, где она желает. А я, как назло, был в гражданской одежде – моя инквизиторская ряса осталась в общежитии.
- Я? Ничего.
- Тогда чего ты тут отираешься? Ты нездешний!
Сказано это таким же тоном, каким дознаватели обращаются к ведьмам: «Ты колдовала!»
- Ищу кое-кого. Из этого дома.
- Из этого? – бабка напряглась. – А не темнишь? Этот дом уж который год необитаемый стоит. С тех пор, как хозяин в чужих краях сгинул. Уехал годов двадцать тому назад и ни слуху, ни духу. Челядь разбежалась, родни близкой у него отродясь не было…
- У кого?
- У Мнишека Варны. А тебе он зачем? Сынок, что ль, евонный?
- Не сын, но… - внезапно меня осенила идея, - но я действую от имени его наследника.
- О как? У Мнишека сынок есть?
- Племянник. По завещанию ему должен был отойти дом. Он… получил письмо… с родителями племянника этот Варна связей близких не имел, поэтому завещание шло долго. А в нашей конторе не любят дела на полпути бросать. Долго мы искали этого парня. Наконец, нашли, письмо ему передали. А там сказано, что он должен вступить в права наследования не позднее последнего числа месяца груденя. Сегодня как раз последнее число. Я и прибыл, чтобы лично удостовериться, что наследник в доме побывал и… в права свои вступил.
- Ты? – бабка проглотила мою историю, не поморщившись. Вернее, морщиться и скептически прищуриваться не перестала. – А ты кто такой будешь?
А, врать так врать!
- Нотариальная контора из Гнезно «Спичка и сыновья», - выдал я, нарочно выбрав один из самых отдаленных городов страны. – Франц Спичка – нотариус, ну и сыновья… я и… Зимовит. Двое нас. Я – Мартин Спичка, младший помощник. Вот.
- А письмо у тебя есть?
- Какое письмо?
- Ну, что тебя из этого… как бишь его… из Спички послали! А то ходют тут всякие… лезут, куда не просишь…
- Да кто к вам лезет-то, бабушка? Я? Так смотрите, где я стою? – между нами было сажени полторы, не меньше.
- Да мало ли, кто тут кроме тебя бродит, - бабка уже завелась. – А ну, покажь бумагу-то, щенок!
- Простите, но какой я вам щенок?
- Как, какой? Шелудивый! Приперся тут и начал права качать…
- Да какие права? – ситуация выходила из-под контроля.
- Такие! Нос везде сует, бумаги не имеет…А может, ты вор? Сейчас стражу кликну. Покажь бумагу, какую ни на есть! – последние слова она выкрикнула, срываясь на визг.
- Есть у меня бумаги, бабушка, - попятился я. – Все есть. В гостинице. Я их с собой не взял.
- Зря, - набычилась бабка.
- Но это обычная практика, - я постарался придать себе важности, - это ценные бумаги. Мы их с собой не таскаем.
- Ага. Мы их где попало бросаем… В гостинице он остановился… В какой?
- А вам зачем? Может, вы как раз у грабителей наводчица? – решил я отплатить той же монетой.
На минуту мне показалось, что бабку хватит удар. Она побагровела, прижала руки к тощей груди и издала такой пронзительный визг, что поплохело даже мне. Примерно так орут потревоженные призраки. Если бы дело было ночью, не задумываясь, кинул бы в нее парочку парализующих заклинаний. А так лишь попятился, озираясь по сторонам – не было ли свидетелей у нашего разговора.
На вопль откуда-то вынырнула такая же тощая, но в отличие от бабки, не хрупкая, а гибкая и проворная девушка лет пятнадцати. Обхватила ее поперек туловища и, лепеча что-то, потащила старуху в дом.
- Девушка, - попытался окликнуть ее я. На меня бросили быстрый взгляд через плечо. Я махнул рукой – мол, надо поговорить – но тут калитка хлопнула, оставив меня одного. Крики бабки затихли где-то в доме.
Уф. Отделался. Но что-то мне подсказывало, что я не просто потерял несколько минут времени. Я прошляпил кое-что или кое-кого важного. Нас не могли не заметить. И не только соседи – в двух-трех соседних окнах качнулись оттопыренные занавески – но и обитатель заброшенного дома. Он там был. Но остался ли он? Если эта бабка его спугнула своими криками…
Я уже развернулся к дому и сделал в его сторону несколько шагов, касаясь висевшего на боку ножа, когда за спиной опять хлопнула дверь.
- Эй…
Что, снова-здорово? Но это оказалась только давешняя девушка-подросток. На вид ей было лет пятнадцать. Она куталась в распахнутый на груди полушубок и линялый платок.
- Вы чего бабулю пугаете?
- Я не хотел. Я просто искал кое-кого. Хотел спросить…
- Вам кого?
- Того, кто прячется в этом доме. Там ведь кто-то есть?
- Наверное, - кивнула девушка. – Я пару раз там огни видела… ночью.
- На каком этаже.
- Там, - она ткнула пальцем в особенно густые заросли бурьяна в самом низу. – Там подвальные окошки. Мы думали, что в этом доме бродяги ночуют. Хотели стражу кликнуть.
- Там не бродяги. Там… один парень, - девчонке я врать почему-то не хотел. - Он совершил преступление. И скрывается.
- Он кого-то убил?
- Да.
- Ой, - она шарахнулась прочь, как будто я сунул ей нож в лицо. – Правда? А кого он убил?
- Слушай, мне некогда читать тут лекции. Я должен его поймать. А ты… сможешь привести стражу?
- Наверное…
- Я заплачу.
Чего-чего, а вот лишних денег благодаря инквизиторам у меня было достаточно. Подъемные мне заплатили такие, что я до сих пор не нуждался в деньгах. Один серебряный грош перекочевал из руки в руку, и девчонка умчалась прочь по улице, шлепая разболтанными чунями по прихваченным морозцем лужам.
Я вернулся к дому. Где-то там должен прятаться Ной Гусиньский. Ну, или его следы. Если он там, я его возьму. Тихо сунул руку за пазуху, нашарил гильдейский знак, перевернул его обратной стороной вперед, чтобы замкнуть на себе охранные контуры. Несколько раз встряхнул левой рукой, складывая пальцы для магической атаки. Мне уже приходилось брать упыря, и я был уверен, что справлюсь.