Учитель под прикрытием (СИ)
- Вам так и говорили?
- Да. Так. Мы – избранные. Нас призвали, чтобы в нужный срок мы встали и вышли на передний край борьбы…
- С кем или против кого?
- Точно не знаю. С враждебными силами, я думаю…
- И вас… тренировали?
- Да.
- Готовили, значит, борцов за светлое будущее человечества… А что с серией краж золота и драгоценностей? И с убийством собак? И история с «чистым» местом для кладбища? А ведь там, на бывше-чистом месте, совершилось не просто убийство. Это был обряд черной магии. Он не только осквернил землю, но и позволил призвать такие силы, заполучить такое оружие…
- Я не знаю, - вздохнула Динка. – То есть, про убийство на кладбище… я не думала, для чего все это…
- Или не хотела думать. Дина, ты же ведунья. Ты должна чувствовать такие вещи! Понимать, что все не так-то просто!
Девушка шмыгнула носом, понурившись. Она об этом просто не думала. Не хотела думать, уверенная, что так надо.
- А кражи и убийства собак – это… ну… испытание. Есть ли в тебе силы, можешь ли ты быть полезен для нашего дела…
- О как! И ты тоже проходила испытание? Что тебя заставляли делать? Собак убивать?
- Нет. Я…колодец отравила.
- Где? На какой улице?
- Не на улице. В Проезжем переулке. На углу с Овражным проездом…
Я перевел дух. Трупик младенца нерадивая мать утопила в другом месте. Динка не причастна хотя бы к этому.
- Колодец – это серьезно, между прочим. За это, конечно, костер не полагается, но только в том случае, если никто не умер, и другие колодцы ты не травила… по собственной инициативе. Тебе ведь это приказали? А ты послушалась?
- Приказали, - понятливо кивнула Динка. – Послушалась.
- Вот на этом и стой. Мол, ты действовала под принуждением, но не знаешь, кто тебя к этому принудил. Дескать, ты под заклятьем и за свои действия не отвечаешь. Когда тебя будут допрашивать в понедельник…
- Что? – взвизгнула девушка. – Допрашивать? Но…
- Знаю, девочка, - я слегка сжал ее плечи, успокаивая, - это немного не то, что я обещал, но дай и мне чуть-чуть времени. Я и так тебе уже помогаю. Помоги и ты. Мне действительно надо несколько лишних часов. Сегодня шесток. Ты беседовала с исповедником, на тебя снизошла благодать и ты до заката будешь тут молиться Прове-справедливому и Ладе-Утешительнице о том, чтобы даровали тебе прощение и милосердие. По закону, тебя не тронут сегодня и пальцем. Завтра – неделя, последний день седмицы. Пытки и допросы в этот день запрещены законом. Я даже скажу больше, - понизил голос, чтобы Динка прониклась значимостью момента, - этого никто не знает, но инквизиторы изучают законы… Так вот – неделя объявляется Днем Милосердия. Не только пытки – аресты и допросы в этот день запрещены, потому как именно на неделю приходится большинство праздников. И омрачать седьмой день седмицы такой грязной работой… Между прочим, при допросах ведьмам часто задают вопрос – не народила ли ты порчу, не проводила ли обрядов именно на седмице. И, кстати, большинство шабашей попадает именно на шесток. Минует полночь – вот тебе седмица, вот тебе обряды в запрещенный для колдовства день! Поняла?
Она опять кивнула, но, по выражению лица девушки я понял, что понимать-то Динка понимает, но верить – верит с трудом. Что поделаешь. Законотворчество в Колледже Некромагии не преподают. Даже на истории все эти законы упоминают на последнем курсе коротко и вскользь. Дескать, нечего нагружать молодые умы, готовящиеся к защите диплома, еще и такой бесполезной информацией. Второкурсница Динка тем более не могла о них ничего знать.
- В общем, так, - продолжил после паузы. – Только в понедельник тебя поведут на допрос. Первый допрос. Твои… женские дела тебе помогли. И твой первый допрос без пыток только будет в понедельник. Тебе только их покажут…
- Уже, - перебила меня Динка.
- Что – «уже»?
- Показывали. Уже. Вчера.
Бес. Пра Тимек нарушил закон. Он не должен был так поступать. Но, видимо, решил, что нечего время терять. Но если допроса, как такового, не было, то… это ведь как бы не считается?
- Так ему и скажи в понедельник. Мол, из-за моих женских недомоганий допроса настоящего не было. И только сейчас он и должен быть. Ясно? Тяни время. Будут о чем-то спрашивать – говори, как я учил. Что была под заклятьем, что и хотела б сознаться и помочь следствию, но чужая магия не дает говорить. Можешь намекнуть, что этот тип, накладывавший на тебя чары, опаснее, чем ты, раз ты, сильная ведьма, не можешь это заклятье преодолеть. Это – самый опасный враг, его надо ловить, и ты осознаешь опасность и рада помочь, но…
- Поняла. Но он меня заколдовал. Но, - Динка задумалась, - а разве это правда? Разве есть такой… сильный колдун, который…
- Есть. Увы, девочка, он есть. И это кто-то из ваших учителей.
Она побледнела так, что это было заметно даже в полумраке исповедальни:
- Не может этого быть!
Я понимал ее замешательство, но косвенные улики указывали на это. Ни один аспирант или лаборант, не говоря уже о студентах, не мог бы так качественно подчинить себе столько народа. Мне известны трое, если не четверо зачарованных, причем один человек покончил с собой, а другого вынудили послать на смерть товарища… на это нужна немалая сила и какой-никакой опыт! И сколько их еще на самом деле? Кроме того, преподаватели властны над умами и душами своих учеников. В прошлом уже имелось тому доказательство, когда ученики какого-нибудь мага шли на смерть за своего учителя. На лекциях по истории магии нам приводили такие примеры. И до сих пор на допросах задают такой вопрос: «Не передавал ли ты своих знаний другим?» - ибо считается, что только дипломированные учителя имеют право это делать. И не абы где и абы как, а только в Колледже Некромагии. Чтобы, так сказать, контролировать численность и уровень развития нынешних магов.
Я споткнулся в своих рассуждениях. Где-то промелькнула зацепка, но где? Присутствие Динки не давало сосредоточиться.
- Увы. Я не просто так появился в Колледже.
- Вы на задании?
- Да. Но я до сих пор не испытываю от этого восторга. Пойми, девочка, это и мои учителя тоже. Они… без них я бы не был тем, кто сейчас есть. Я должен… просто обязан их защищать. Учитель – это… а, не мне тебе объяснять. Твой приемный отец, мэтр Куббик, разве он не был твоим первым учителем? Представь, что тебе надо предать отца!
Девушка оцепенела. Поняла.
А потом порывисто бросилась мне на шею:
- Вы – мой учитель. Я вас никогда не предам!
Стоило некоторого труда договориться с девушкой, как ей себя вести и что говорить. Но понедельник и часть вторника мы выторговали. Конечно, пра Тимек может наплевать на процедуру дознания и провести еще один допрос именно во вторник вместо середы, но все равно лишние несколько часов он отнять у нас не в состоянии. А ведь бывает, что все решают минуты! Минут и в остатке шестока более, чем достаточно. По крайней мере, я попытаюсь сосредоточиться и понять, что именно проскользнуло в моих рассуждениях такого, на что стоило обратить внимание.
Учителя. Не знаю, для кого – как, но для меня это слово несет в себе большой смысл. Самыми первыми учителями были сами боги, сходящие к диким тогда еще людям и даровавшие им знания о мире. До сих пор люди в молитвах обращаются к ним, чтобы получить ответы на некоторые вопросы. Те, кому боги даровали больше знаний и умения ими распоряжаться, становились наставниками для других. Наставник – тот, кто наставляет на путь. И тут надо быть очень осторожным, ибо путь может быть разным. Есть те, кто учат злу – таких, увы, тоже именуют учителями. Отсюда и двоякое отношение к этому званию.
Есть в наше время те, кто не любит учителей – мол, мы и без них проживем, нам лишние знания ни к чему. Одно дело, если такие люди отказываются от знаний для себя и своих детей. Совсем другое – когда они решают за других – мол, раз я и мои дети могут без знаний обойтись, то и другим оно ни к чему. Тут такая порой возникает путаница – хоть садись и пиши трактат… который эти неучи читать все равно не станут.