Вольноопределяющийся (СИ)

Остаток дня и последующие сутки перед намеченным походом посвятил отдыху и еде. Все-таки чудо оказаться в мире магии. Раны, полученные в результате удара взрывной волной и последующего обвала скального козырька, в первой моей реальности были бы для меня, безусловно, фатальными. А сейчас хоть и покоцан изрядно, однако семимильными шагами двигаюсь к полному восстановлению организма. Еще пара-тройка таких косуль, кабанчик сверху и буду здоров как бык. Но пока только моя шея как у быка… хвост.
Перед выходом поднялся затемно. Пилить мне более тридцати верст не по самой удобной дороге, а значит, по аналогии с одной известной в той реальности тюремной поговоркой — раньше выйдем, раньше придем.
Идти пришлось, что называется, вертя головой на триста шестьдесят градусов и напрягая слух. Оно хоть и отроги Большого Кавказа не главный хребет, однако топать хоть и по относительно слабо гористой местности человеку с неокончательно восстановленным здоровьем удовольствие, скажу вам, еще то. Время от времени мой чуткий слух улавливал какие-то подозрительные шумы. Однако все они были вызваны вполне естественными причинами — либо осыпь камней, либо горный поток, либо зверь какой пробежит. Лишь однажды видел вдалеке пасущееся стадо и бородатого мужика в бурке, что-то помешивающего в котелке, висящем над костром. Стадо охраняли здоровенные лохматые собаки, их вроде бы кавказскими овчарками называют, а по мне так самые настоящие львы. С пастухом знакомиться посчитал ненужным, с собаками, тем более.
Единственным плюсом моего путешествия было то, что сверху не лило и особо не дуло. Солнышко пригревало, но не жарило. Начало декабря, а здесь в Закавказье что-то вроде середины сентября средней полосы России. Склоны гор, в полном соответствии словам классика, одеты в багрец и золото. Впрочем, зелени также хватает. Тут даже пальмы растут, не финиковые, разумеется, какие-то низкорослые и не очень раскидистые, но все-таки субтропическая экзотика.
Продвигался неспешным шагом, чтобы ненароком не подвернуть ногу. Несколько раз останавливался на отдых и перекусы заранее заготовленными продуктами. Консервы, сухари и сало хранил как НЗ, питался мясом убитых животных и выловленной в ручье рыбой. Благо с появлением соли и кое-каких пряностей эта еда перестала драть глотку. Дикие плоды собирал по мере необходимости, их здесь видимо-невидимо — яблони, груши, терновник, виноград и много всякого разного. Авитаминоз мне не угрожает. Деревья и плодовые кустарники непосредственно вдоль дороги были изрядно поломаны, часто вырублены проходившими здесь недавно персидскими солдатами. А еще довольно свежие кучи человеческого дерьма по придорожным зарослям и конского непосредственно на дороге. Неприятно, но куда деваться? Иногда мне кажется, что человек создан лишь для того, чтобы основательно засрать Землю. Дерьмо — еще цветочки, основной мусор появится чуть позже, когда вовсю заработают нефтехимические предприятия, тяжелая индустрия и прочие производства, и оставить пластиковую посуду на месте пикника станет проще, чем тащить её с собой до ближайшего мусорного бака.
Впрочем, долой лирику! Главное, что удалось выяснить из всей этой говенной истории было то, что вражеские командиры, как я и предполагал, не рискнули тащить потрепанные части в наступление на Баку, а повернули обратно для воссоединения с основными силами. Так или иначе, но мой полк поставленную командованием задачу выполнил. Интересно, как бы на месте персидского начальства поступил бы Краснов или Скоробогатов?
В самом конце своего пути преодолел неширокую речку, обозначенную на карте как Пирсагат. С наступлением сумерек обосновался на краю поросшей густым кустарником болотистой местности в пяти верстах западнее Махмудабада. Откровенно говоря, чуток умаялся. Утомленный долгим переходом организм требовал отдыха, но в первую очередь, ему нужна еда, никакая усталость не заставит меня завалиться спать на голодный желудок, хоть врачи и не рекомендуют (смех за кадром).
Чтобы вполне выспаться и восстановиться мне хватило четырех часов. Проснулся около полуночи. Поел на дорожку (как же без этого?) и двинул потихоньку к ближайшей деревушке. Она не отмечена на моей карте, однако лай собак, блеянье и мычание домашнего скота, а также прочие характерные для человеческого поселения звуки намного информативнее любой бумажки.
 
Луна хоть и ущербная в совокупности со светом звезд а также моя способность видеть в темноте позволили рассмотреть безымянное поселение во всех подробностях. Ничего особо примечательного не обнаружил. Характерные для данной местности одноэтажные каменные дома, отгороженные друг от друга высокой глухой стеной. Традиция. Упаси Аллах, чтобы светлый лик твоей супруги или дочери ненароком увидел сосед и возжелал их. Ну или, в зависимости от ситуации, не блеванул.
Так, похоже, иранских войск здесь нет. А это означает, что и мне тут делать нечего.
Обойдя сельцо по дуге большого радиуса, двинул в направлении Махмудабада. Неширокая каменистая дорога основательно накатана арбами и утоптана копытами многочисленных домашних животных, идти по ней легко и приятно. Носит следы недавнего прохода персидской армии, явные, но уже слегка затертые.
Не доходя до конечной цели своего ночного путешествия около километра, услышал неторопливый перестук копыт и нырнул в заросли придорожного кустарника. Особо не прятался, ночью, да в «лешаке» меня учует только собака, но чтобы этого не случилось, я предпринял кое-какие меры.
В ночной тишине всякий звук слышен издалека, а с учетом моего обостренного слуха и подавно. Даже не видя всадников, мне стало понятно, что едут двое мужчин. Разговаривают (черт побери!) на немецком языке. Ничего себе! Тут перса реже встретишь, нежели немца или француза. Прям франко-германистан какой-то. А может быть, только мне так ведет? Типа планида такая всё время натыкаться на «европейских партнеров». Мать их етить! Хотя чего это я ропщу? Фарси и тюркский диалект здешних азербайджанцев у меня в самом зачаточном состоянии, так что с допросом пленных аборигенов были бы определенные трудности. А тут прям на тарелочке с голубой каемочкой информация сама ко мне топает аж на восьми ногах.
За оставшееся время успел подготовиться к встрече. Ну как подготовиться? Просто застаился в придорожгных кустах и стал ждать.
Вскоре со стороны безымянной деревушки показались две темных фигуры. При виде их вдруг вспомнилась одна из батиных любимых баллад, которую со своим лепшим корешем и компаньоном по авторемонтному бизнесу дядей Леней, задушевно исполняли на гаражах под гитару, после приема на грудь энного количества алкоголя в ознаменование починки очередного «Москвича» или «Жигуля»:
Ярко светит луна,
Схоронясь за листвою.
По дороге лесной
Скачут трое ковбоев.
Трое чёрных коней,
Три ножа, три нагана,
Трое верных друзей,
Три ковбоя усталых…
Хотя тут все не совсем, как в некогда популярной песне годов эдак семидесятых. И луна светит неярко, и «ковбоев» не трое, не знаю, как насчет наганов, но кавалерийские карабины при них. Оружие весьма опрометчиво не в боевом положении, а за спинами. Впрочем, кого им бояться в глубоком тылу наступающих войск? Вопрос риторический, разумеется, на дворе век девятнадцатый и до массовой заброски диверсионных рейдовых групп в тылы противника еще ой как далеко. Хе! Я — рейдовая группа. Ну что же, придется соответствовать.
А пока послушаю о чем гутарят хлопцы немецкой национальности.
Ясен пень, разговаривают, что называется, «за дам-с». О чем же еще говорить молодым здоровым мужикам? Один другому что-то втирает про свои отношения с какой-то Гертрудой. Дескать, ждет его на гражданке самая красивая девчонка на свете. Скоро встретятся, ибо очень скоро, он при деньгах вернется в свой родной Мурхин (повеселило название, навеяло Мурхинсранск). М-да, похоже не повезло вам ребята, родные места вы больше не увидите.
За разговорами парни настолько потеряли бдительность, что взять их не представилось особого труда. Пропустил кавалькаду и выскочил аки тать в нощи на дорогу. Пара брошенных меткой рукой камней угодили точно в темечко. Убеждаюсь, что бойцы начинают терять равновесие и вот-вот грохнутся на землю. Чтобы этого не допустить, бегом лечу к лошадям, касаюсь их голов и легким ментальным посылом заставляю животных замереть на месте. Раньше подобный финт ушами я мог бы спокойно выполнить, не вылезая из засады, теперь же, приходится магичить с учетом ущербности моего Дара. Подхватываю готовые вывалиться из седел тела и фиксирую на спинах животных. Высота хоть и небольшая, но, как любил говаривать мой дедуля: «Сдуру можно хер сломать». Эти свои писюны не сломают, а вот шеи запросто. С кем я тогда буду вести крайне познавательные разговоры?