Рождение стрелка (СИ)

Чего нельзя было сказать о массивной чернильнице, с каждым креном корабля уползающей все ближе и ближе к краю стола. Фарах, поглощенный своим чертежом, не замечал этого. Вот чернильница нерешительно остановилась у самого края стола и, с новым креном корабля, бросилась вниз. Фарах, не отвлекаясь от своей работы, подхватил чернильницу и поставил обратно на стол, не пролив ни капли.
Бронзовая маска лежала в стороне и не прикрывала лицо Черного от стороннего наблюдателя. Впрочем, если бы такой имелся, он не заметил бы ничего необычного. Разве что очень бледный цвет кожи. А в остальном, это был немолодой мужчина, с аристократической внешностью. Гладко выбритый, с небольшим шрамом на правой щеке.
Грохот посыпавшихся с полки книг все-таки заставил Фараха отвлечься от своего занятия. Закрыв чернильницу, он встал из-за стола и принялся собирать книги с пола. Буря усиливалась, раскачивая корабль со все большей амплитудой. Проводив взглядом таки добившуюся своего упавшую со стола чернильницу, Фарах решил, что поработать сегодня не выйдет.
Буря, сквозь которую они летели, задевала корабль лишь краем и не была слишком опасна. Конечно, через центр бури могли решиться лететь только самые отчаянные, но по краю пройти можно было. Хотя если бы не время, Фарах предпочел бы потерять пару дней, обойдя бурю. Но времени, итак, оставалось слишком мало, а оно еще требовалось и на подготовку.
Как раз подготовкой Фарах и занимался, когда корабль влетел в бурю. На бумаге была расчерчена часть будущего амулета, предназначенного для подавления другого. Этим другим должен был стать генератор щита города Зарес. Именно этот город был выбран для первой фазы войны. На чем настояли пустынные эльфы, рассчитывающие в качестве платы за свои услуги забрать себе как сам Зарес, так и Пятипалое озеро.
Основная проблема состояла в том, что Зарес обладал артефактом, генерирующим над городом защитный купол, непроницаемый для любых атак. Пробить такой щит извне возможно, но потребует много времени и усилий. Причем время здесь имело ключевое значение. Вся кампания строилась на том, что удастся быстро захватить город. До того, как успеет подойти помощь из столицы.
Соответственно тратить время на классическую осаду, постепенно проламывая щит, возможности не было. Так что остается только диверсия. Нужно будет вывести купол из строя еще до нападения. Но таким образом, чтобы в городе ни о чем не догадались. Диверсионный отряд имелся у эльфов, а разработка амулета легла на плечи Фараха.
Раздался тихий стук в дверь и приглушенный женский голос попросил разрешения войти. Фарах махнул в сторону двери рукой, развеивая чары, не дающие попасть внутрь. Никому Фарах не позволял видеть себя без маски. Никому, кроме нее.
— Входи, — приказал он.
Дверь отворилась, пропуская внутрь девушку в простом платье из грубой ткани. Высокий воротник платья полностью закрывал шею. Длинные черные волосы девушки были собраны в хвост на затылке. Она прижимала к груди поднос со стоящими на нем кувшином и кружкой и сейчас было хорошо видно ее тонкие руки, обычно скрытые длинными, расширяющимися книзу рукавами платья. Ее правая рука была исполосована шрамами от когтей, очень старыми, но до сих пор хорошо заметными. Корабль снова качнуло, но легкое движение рук, удерживающих поднос, не позволило сдвинуться стоящим на нем предметам ни на миллиметр.
— Господин, я принесла ваш отвар, — голос служанки был тихим и хриплым. Казалось, что слова даются ей с большим трудом.
— Благодарю, Мара, — кивнул ей Фарах, усаживаясь в кресло.
Мара поставила на стол свой поднос, сдвинув чертежи в сторону. После чего налила отвара в кружку и поднесла Фараху. Приняв отвар, Фарах сделал небольшой глоток, и привычная горечь заполнила горло. Черный был болен, и лекарства, способного излечить его, в этом мире не существовало. Этот отвар, замедляющий развитие болезни, был максимумом того, чего удалось добиться за столько лет исследований.
Белая лихорадка, как здесь называлась эта болезнь была давно побеждена в его родном мире. И Фараху был известен рецепт лекарства. Одна проблема, вернуться в родной мир за нужными ингредиентами он не может, а в этом мире таких нет.
 
Фарах уже целое столетие скитался по этому миру, оказавшись здесь в результате неудачного магического эксперимента. Первое время он еще искал способы вернуться обратно. Особенно, когда на десятом году своего пребывания в этом мире подхватил белую лихорадку. Впрочем, последнее время Фарах совсем перестал думать об этом. Возможно, он слишком устал за столько лет борьбы с этим недугом, но, даже если и так, главная причина не в этом.
Главная причина сейчас ползала на четвереньках под столом, стирая с пола чернильное пятно. Не хотел Черный ее бросать, а забрать с собой не мог. Даже если бы нашел способ вернуться домой. В его родном мире человек считался низшим существом, пригодным для самой простой работы или в пищу. Хотя последнее считалось среди его народа дурным тоном.
Фарах являлся представителем расы вампиров. Но не таких, какими они известны в этом мире. Его народ давно победил жажду и ему не требовалась кровь для поддержания существования. Его не пугали солнечный свет, вода, чеснок и серебро. Он мог обращаться в туман и был быстрее и сильнее любого обычного человека. Впрочем, в этом мире, увешанный амулетами боец, мог быть не менее быстрым.
Маску Фарах носил не для того, чтобы скрыть торчащие наружу клыки, хотя таковые у него имелись, правда не настолько длинные, чтобы торчать наружу. Маска предназначалась для защиты от проклятий, самого опасного для представителя его народа вида магии. В его мире заклинателю нужно было знать имя того, кого он проклинает. Для защиты от этого ребенку давали два имени, основное и истинное. Истинное имя знали только сам ребенок и его родители. Открыть кому-то еще свое истинное имя считалось высшей степенью доверия. Часто даже супруги не знали истинных имен друг друга.
Но были проклятия и попроще. Для них требовалось знать проклинаемого в лицо. Для защиты от этого все представители его народа носили маски. Маску вручали в день совершеннолетия, а до этого момента лицо просто повязывали платком. Вместе с маской новому члену общества наносился шрам или татуировка на лицо. Этого было достаточно, чтобы проклятье не сработало, даже если заклинатель видел лицо ребенка раньше. Впрочем, это все давно превратилось в традиции, а не действительно нужный ритуал.
Никому Фарах не показывал своего лица, только Мара смогла заслужить его доверие. Девочка, вырванная им из когтей демона чуть больше десяти лет назад. Его первая ученица, добровольно взявшая на себя роль служанки. Она никогда не называла его по имени, для нее он всегда оставался Господином. Мара оказалась на удивление способной ученицей. Настолько способной, что, однажды, сможет превзойти своего учителя.
Вторым его учеником стал Нарцисс. Но опальный принц оказался совершенно бездарен, хоть и не лишен магических способностей. Обучив принца азам, Фарах поставил на нем крест, отправив того учиться самостоятельно. А два года назад мальчишка задумал вернуть себе трон и обратился за помощью к бывшему учителю. Тем более, что принцу было чем заплатить.
Камень, венчающий хрустальную корону Месхала. Дарующий королям способность читать мысли, он являлся мощнейшим усилителем магической энергии. Фарах не смог отказаться, никто бы на его месте не смог. Слишком большие возможности давал осколок детища Великого Мага тем, кто понимал, что это такое. А для него этот камень давал шанс на исцеление, не гарантировал, конечно, но упускать этот шанс Черный не собирался. Согласившись, Фарах устроил Нарциссу встречу с королем пустынных эльфов, положив начало подготовки к новой войне.
Сделав еще глоток, Фарах согнулся в приступе кашля. Кружка выпала из ослабевших рук и с грохотом упала на пол. Подбежавшая Мара положила руки ему на плечи и ее фигуру окутало золотистое сияние.
— Хватит, — слабым голосом сказал Фарах, но Мара продолжала стоять застывшей статуей. — Хватит, — повторил он, но уже громче. Сияние вокруг Мары погасло.