Охота на миллиардера (СИ)
— Где мое видео?
Я внутренне дрожу, когда при разговоре его голос щекочет мое ухо. Чего? Видео? Какое видео? Я не помню ни про какое видео. Я, кажется, пьяна, а еще зла. Но почему-то первое, больше, чем второе. Полянский двумя руками сжимает мою талию, устанавливая в удобную для себя позу. Задирает юбку и снова отвешивает хлесткий удар по заду. В прошлый раз, после посещения его кабинета, мои ягодицы горели еще два дня. Я садилась и вспоминала о Полянском. Это было так ужасно и интимно одновременно, гнала эти мысли от себя, но не могла не прокручивать фантазии о продолжении.
Нет, нет, нет! Господин олигарх меня бесит и злит! Но от решительности его действий, мои щеки наливаются алым цветом. От мысли, что я видела это в своих снах, пульс зашкаливает и иногда мозг не поспевает за происходящим.
Задранная юбка где-то на талии, а его рука нагло, по-хозяйски, проводит по влажным трусикам. Да уж, Вера Образцова. Ты просто мастер конспирации.
Олигарх ничего не говорит, довольно хмыкая, роется в карманах, выуживая презерватив, кидая квадратик из фольги на стол возле моего прижатого к стеклу лица. Понимание того, что последует дальше, отрезвляет, заставляя действовать.
— Нет! Не смей! Наш договор.
Полянский царапает кожу пальцами, стягивая с меня трусики…
— Кхем, — слышится незнакомый мужской голос.
Пожилой и, кажется, очень воспитанный, в отличие от хозяина дома.
— Ваша мать приехала. Она остановилась возле поста охраны. Впустить или в другой раз?
Полянский матерится, сплевывает, но небрежно натягивает на меня трусы, отпуская. Резинка шлепает по заду. Господи, как мне стыдно. Я просто не могу поверить в происходящее. Олигарх привык трахать девок, где ему заблагорассудится. И я словно одна из них, такая же доступная и грязная. При этом по дому шаркаются разные люди. И никто не мешает ему, они не отвлекают его. Полянский их воспринимает, как часть интерьера. А меня, как кусок торта или мороженое, которое захотелось прямо сейчас. Сожрать и забыть, пока не растаяло.
Глава 15
Пожилой дворецкий, который сообщил хозяину дома о приезде матери, оказался единственным человеком в доме, не побоявшимся гнева Полянского. Когда олигарх отправился встречать родственницу, отдав приказ спрятать меня, мажордом молча отвел в комнату на первом этаже, при этом предусмотрительно забыв закрыть окно. Пожелав мне приятного вечера, статный дворецкий намекнул, что если бежать через кусты алых китайских роз на южной стороне сада, можно легко обнаружить ржавую калитку. Она давно заросла и про нее все забыли, однако стоит открыть щеколду, и я окажусь за пределами территории Руслана Владимировича. А еще прислужник посоветовал двигаться налево, именно там, через пару километров, расположена автобусная остановка.
Домой мне ехать нельзя, каким-то немыслимым образом Полянский умудрился добыть ключи от моей квартиры. Поэтому, сидя на диване у Любы, я поедаю низкоуглеводное печенье и размышляю о безвыходной ситуации, в которую сама себя загнала.
— Итак, что мы имеем? У меня осталось всего четыре дня. На руках дурацкое видео, где двое гостей Полянского шепчутся о том, что хотят свергнуть его с трона. Упрямый олигарх не идет мне на встречу, предпочитая отобрать доказательства силой. Он забрал у меня телефон и теперь Виктор, единственное связующее звено между мной и богатым ублюдком, никак не может связаться со мной.
Я замолкаю, дальше говорить вслух при подруге не решаюсь. Мне кажется, Полянский ей нравится, как мужчина. И то, что олигарх постоянно лапает меня, скорее всего связанно с его неуемным темпераментом. Вообще глупо размышлять о том, почему Полянский чуть не трахнул меня на своем столе. Это бессмысленно.
— Переживаешь, что Виктор не может позвонить? — лукаво подмигивает мне Люба.
Я никак не комментирую ее замечание. У меня сто лет не было приятного ухажера, хотелось бы провести время, как нормальные люди, без Полянского и его рукожопных бизонов. Просто посмеяться, обсудить какие-то глупости. Ощутить то приятное, что бывает между мужчиной и женщиной. Скорее всего, когда я узнаю Виктора ближе, то мое тело перестанет путать полюса и реагировать на богатого ублюдка. Просто оно давно не знало мужчину, вот и дрожит от прикосновения сильных рук. Но сейчас это не имеет значения. Четыре дня или все расходы и силы окажутся потраченными зря.
— Элеонора звонила. Волнуется, что твой телефон недоступен. Она хохотала в голос, когда я ей рассказала о том, что произошло у вас с олигархом, назвав ваши отношения «весьма забавными ролевыми играми».
— Ее бы привязать к стулу. И пусть бы другие члены клуба жрали на ее глазах. Я чуть сознание не потеряла от голода.
Люба улыбается, лазит в смартфоне, что-то разглядывая.
— Ты знала, что Полянский снимался для журнала GQ?
Олигарх ее будоражит и, хотя она тщательно это скрывает, она расстроилась от того, что дальше всех зашла я, а не она. Мне не нравится, что олигарх стал неким камнем преткновения между мной и подругой. Люба демонстрирует картинки на телефоне, фотографии, на которых Полянский выглядит, как суперзвезда. Долго любуется, увеличивая, меня же они скорее нервируют, чем привлекают. У Полянского талант опускать людей на землю, он упивается своей властью. Именно поэтому он нагибает меня над столом и бьет по заднице, потому что обычно женщины сходят от этого с ума, а не спорят до усрачки. Ему хочется поломать мою хворостину и кинуть в костер, тогда он успокоится и вернется к своим покорным моделям. Возможно, он и не думает так глубоко, захотелось — нагнул.
— Ой ради бога, — толкаю ее аппарат в сторону, — меньше всего на свете, я хочу сейчас видеть его самодовольную рожу. Ты даже представить себе не можешь, до какой степени унизительно, когда твоя голая жопа лежит на обеденном столе, а вошедший дворецкий, воспитанный в лучших традициях царской России, может лицезреть твой вареник. Пожилой мужчина пожалел меня, потому что я сопротивлялась.
— У меня есть идея, — вскакивает Люба, будто не слышала все, что я говорила до этого.
— Какая?
— А что если тебе поселиться в ресторане моего братца? Тот шикарный кабак в центре, помнишь? Когда-нибудь Полянский придет туда за своим видео, и это станет нашим выигрышем.
— Каким же бредом мы занимаемся, — потираю глаза, — просто сказочным бредом. Ты послушай, что ты говоришь. Поселиться в ресторане.
Встаю, запуская руки в волосы.
— Четыре дня — это даже не неделя. Надо думать быстрее. Зачем я только сбежала из его дома?
— Потому что он пытался тебя изнасиловать.
— Так-то оно так, но все же, — задумчиво смотрю в окно, параллельно протягивая подруге вазочку с печеньем. — Это немного иначе выглядит, поверь мне. Полянский, он как белый лев — животное, которое не так давно было всего лишь легендой. Все понимают, что выйдут ему на встречу и сдохнут посреди Саванны, но все равно идут, ибо, едрить-мадрить, устоять невозможно.
Люба смеется, а я оборачиваюсь к подруге, тщательнее подбирая слова, чтобы она не обиделась. Мы не можем стать врагами из-за этого пари.
Я же сама понимаю, что хочу его физически: грязно, пошло и низменно. Почему тогда отказалась? Ведь понятно же, что не будет у нас с Полянским никаких отношений. Да и выиграть мне не удастся. Этого просто не может быть, потому что не может быть в принципе. Свидание с таким мужчиной возможно только лишь в том случае, если у тебя за спиной есть огромные капиталы, ну или, на худой конец, участие в каком-нибудь конкурсе красоты. И то, вряд ли, таких девиц вокруг тоже много. У белого льва целый прайд львиц. Доминирующий самец спаривается с самкой, каждые двадцать-тридцать минут — и так часами. Давно не была с мужчиной, не ловила настоящего кайфа от близости. Все как-то мимо. Разве не ради этого мы живем, чтобы получать удовольствие от жизни? Людям нравится пить, курить и трахаться, потому что это весело. Почему тогда не дать поиметь себя, раз так хочется?