Зловещий гость (СИ)

На берегу меня ждал клюющий носом Волди и две злые женщины — одна укушенная, а вторая побитая и брошенная, но пришедшая в сознание. Такой себе спевшийся дуэт на мою больную голову. Командно нарявкав на желающих поиметь мои мозги дам, я переправил их обиду в конструктивное русло, дав лишь час на сборы. Ну и сам, подхватив бывшего кота, отправился заниматься тем же самым. Через три с половиной часа зомби, ничем внешне не отличимые от нормальных касдамских эльфов, уже переносили стонущих, но определенно живых клонов на палубу парусника, а я, пребывая в крайне раздраженном состоянии, контролировал процесс, попутно сворачивая шеи чересчур любопытным крестьянам, решившим заглянуть на огонек. Их тела нам тоже пригодились, но позже.
У каждого разумного есть своя точка кипения. Чем дальше цель, чем сомнительнее выглядят пути к её достижению, тем меньше у тебя остается терпения. Восточные монахи моей Земли, утверждающие, что путь важнее цели, в чем-то могут быть и правы, но я бы к ним прислушиваться не стал бы, слишком уж далеко от реальности они привыкли себя полагать, также как и книжные герои. Судьба книжного героя — дойти до конца в любом случае, до счастливого будущего, где он с женой и кучей ребятишек улыбаясь, смотрит на закат и у него всё хорошо. Бред собачий.
Жизнь, полная приключений — это жизнь, в которой ты в любой момент можешь сдохнуть. Раз и всё, тебя нет. Пуля, нож, несчастный случай, морские глубины, подвернутая нога, собственный идиотизм, не туда пошедший план, предательство… перечислять можно долго. Рискуя жизнью, книжный герой продолжает оставаться честным, чистым, благородным существом с принципами, сохраняет свою человечность, не теряет облико морале. То есть, на самом деле, хранит его творец–писатель, сидящий своей задницей в уютном теплом месте. Он творит своего героя для читателей, которые, что удивительно, также находятся в уюте и безопасности. Тепло, и мухи не кусают, да? Не жизнь, а мечта. 
Но когда ты злой и озверевший, вынужденный постоянно макаться с головой в кровь и дерьмо, когда ты два месяца жрал сушеные водоросли и вяленую рыбу в разных комбинациях, когда тебя попытались поиметь полные ничтожества, которых ты мог бы переубивать щелбанами, когда ты понятия не имеешь, что будет дальше и вообще страдаешь от лютого похмелья, то… шея обычного, совершенно невинного и абсолютно нипричемного сраного касдамского эльфа ломается тобой даже не с равнодушием. С удовлетворением. В моем мире любили лопать такие воздушные пупырышки в полиэтилене, говорили это успокаивает. С эльфийскими шеями тоже самое.
А меньше, чем через десяток часов я стал свидетелем настоящей высокоэнергетической магии. Стоящие на палубе друг рядом с другом Эскиольда и Аволдиус наговаривали в унисон сложный речитатив, подняв руки под углом вверх. Над головами драконьих клонов неторопливо сплетались белые нити энергии, формируя нечто похожее на призрачный бумажный самолётик с размахом крыл метра в три. Затем, когда добормотавший Волди просто уронил свои грабалки вниз, Эскиольда ручками взмахнула с натугой, крича нечто нехорошее, на незнакомом мне магическом языке. Повинуясь этому жесту и звуку, «самолётик» резво сдёрнул с места, устремляясь к виднеющемуся впереди у нас по курсу пузатому торговому судну.
…и «состриг» с него все мачты с парусами, ловко зайдя с кормы. Глядя, как дерево и такелаж сыпется на головы шокированных эльфов, я попросил Энно отдать приказ нашей неживой команде подгрести к жертвам поближе.
— Мда, они точно продержатся еще хотя бы часов семь? — с сомнением спросил я мага смерти, глядя на ковыляющего мимо с канатом дохлого Людоеда. Зеленая кожа последнего уже выцвела и даже слегка пожелтела, из естественных дырок мертвеца уже что-то сочилось, а запах что от него, что от команды шёл настолько мощный, что Стелла не вылезала из каюты капитана. Пару младших дочек Гравёра я в самом начале просто выкинул за борт, чтобы не видеть этого безобразия.
— Продержатся, шериф, — кивнул мне Базилиус, рассматривая наших будущих жертв, — Стойкость к воздействию солнца, интенсивное возбуждение памяти оставшихся оболочек, полевой ритуал поднятия… Да, они тратятся быстро. Но на наши цели хватит.
 
— Хорошо, тогда я пошёл, — нервно дёрнул я щекой.
Шансов у полутора десятков худых шокированных касдамцев на торговце не было, впрочем, как и воли сопротивляться. Со зрением у коричневокожих и длинноухих было всё в порядке, поэтому разглядеть кто именно возится с нашим такелажем и парусами они смогли раньше, чем я до них добрался. А дальше я просто-напросто вязал неудачников как коз, складывая их, блеющих и всхлипывающих, рядками на палубе.
— Что же, второй раз за день повторюсь, шериф Криггс, вы свободны, — действительно повторился Энно, заходя на борт захваченной посудины в сопровождении пары своих зомби, — Мне потребуется время на подготовку.
— Я пока проведу беседу… с нашей командой. Перед их свободным плаванием, — уведомил мага я. Тот лишь безразлично кивнул в ответ, уже отдав соответствующие распоряжения своим членам семьи. 
Первоначальный наш план, обдуманный аж до ограбления банка, был прост и безыскусен в своей неотразимой красоте. У нас есть полмиллиона эльфов? Есть. У нас есть две тысячи Должников? Так точно. Они вместе? Да, но это вопрос решаемый. Как? Достаточно лишь устроить хаос случайных убийств, замаскированный под дело рук кидов, чтобы рано или поздно население Касдама начало всерьез буянить. Под шумок мы ловим, допрашиваем и кончаем Алхимика, затем ладим ловушку на Суматоху, героический я её коварно режет под прикрытием антиволшебных шариков и… сказке конец.
То есть совсем. Мирный счастливый конец. Товарищ Энно получает свои острова и радостно занимается переводом эльфов-каннибалов в более угодное ему состояние, Кригстан получает надежнейший оплот в сердце торговых маршрутов мира, драконы спят дальше спокойно, а дорогой и любимый я в обнимку с Стеллой Заграхорн сваливаем куда-нибудь, куда дядя Ахиол доставляет моих дочерей. И живём потом долго и счастливо.
Прекрасно? Да, идеально. Мы, конечно, со всеми этими метаниями еще вообще к плану не приступили, но с другой стороны — Крюгер теперь сидит шпионом там, где надо, мы плывём туда, куда надо, осталось что? Правильно, объяснить политику партии болеющим на голову клонам, которым предстоит теперь отыгрывать одиноких серийных убийц.
— Вашей задачей, господа, будет не наносить максимальный вред, а оставлять за собой картины расправы Должника над смертным. Ни меня, ни господина Крюгера, ни Кригстан не интересуют бессмысленные зверства, от вас ожидается создание образов. Смертельный удар, нанести который не по силам касдамскому эльфу. Меткий выстрел с большого расстояния. Ограбление тел покойников при возможности. Старайтесь выбирать целями только социально значимых персон. Нам важен резонанс, а не количество трупов. Это понятно? — обвел я взглядом бледные лица еще не отошедших от кумара кригстанцев, — Помните мою задачку про приоритеты? Так вот, ваше выживание и ваше инкогнито — в приоритете. Да, не скрою, если кого-то из вас поймают, загонят в угол, увидят, насколько вы быстрее обычного смертного, то это сыграет нам на пользу. Разово. Выжившие будут играть в долгую.
— Зачем нам вообще выживать? Это не эффективно, — вопрос, как и ожидалось, задал Игорь, выглядевший посвежее прочих. Помятая рожа клона была хмурой и безрадостной, но выражала деловитость и сосредоточенность. Да и мысль была понятна — 18 агрессивных, резких, но убитых Должников наведут шухер куда сильнее, чем непонятные трупы.
— Дурак ты, хоть и Игорь, — кисло отозвался я, — Ваша роль не предполагает самопожертвования, а ваш уже набранный жизненный опыт для Кригстана представляет огромную ценность. Мэтр Энно раздал вам пластины? Хорошо. Носите их на груди, завернув в какую-нибудь ткань. Это маячки и, одновременно, средство экстренного самоубийства. В безвыходной ситуации просто кладёте эту костяную пластинку себе в рот, остальное делает слюна. А теперь отдыхайте, набирайтесь сил. И не вздумайте в меня стрелять, когда увидите в следующий раз!