Высокий, молчаливый и смертоносный (ЛП)

— Я не могу переваривать пищу.
— Совсем? — спросил Сет из спальни, пока Кристофер искал чистый таз и новые салфетки.
— Нет, — рассеянно ответил он, наполняя маленький пластиковый таз теплой водой с мылом, и пытался вспомнить, мог ли употреблять пищу после превращения.
Он помнил, что его и без того плохой аппетит упал незадолго до четырнадцатого день рождения. Он почти полностью исчез около пятнадцати, и его совсем не стало в шестнадцать лет. Кристоферу удалось скрывать это от своей семьи, но, вероятно, благодаря тому, что он не выглядел голодным.
Он не похудел, не потерял активность и не проявил никаких других симптомов, которые должны сопровождать потерю интереса к еде. Вместо этого он обнаружил, что жаждет чего-то непонятного. К тому времени как он открыл глаза обнаружил себя собственностью СС, голод полностью его поглотил.
Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы понять, чего так жаждет тело, и затем он запаниковал. Кристофер свернулся калачиком на холодном, металлическом полу клетки и изо всех сил старался не обращать внимания на аппетитный аромат, исходящий от докторов, охранников и флаконов, расставленных вдоль столов в центре лаборатории.
Он пытался убедить себя, что все это плохой сон и ему просто нужно проснуться. Но, когда один из охранников заметил его пробуждение, они сделали все возможное, чтобы пересмотреть его определение ада.
— А как на счет других жидкостей, кроме крови? — спросил Сет, когда Кристофер вернулся к Хлое и начал осторожно смывать кровь.
— Нет, — ответил он, не отрывая взгляда от прекрасного лица девушки и гадая, станет ли она подобной ему, или просто исцелиться с помощью его крови, не разрушив собственную жизнь.
  
Глава 20
 
— Она хочет с тобой поговорить, — заявил Сет, сбегая вниз по лестнице с еще одним большим холодильником в руках.
— Ей придется подождать, — сказал он, открыл свои чувства и прислушался к сердцебиению Марты, убеждаясь, что ее сердце спокойно работает. Через минуту он полностью закрылся, сосредоточившись на Хлое. Ее дыхание оставалось неглубоким, но ровным, что давало ему надежду.
— Могу я кое о чем спросить? — спросил Сет с неподдельным любопытством, устанавливая капельницу. К сожалению, с этим процессом Кристофер был хорошо знаком из-за многочисленных операций, которые пришлось перенести Марте за свою жизнь.
Его первым побуждением было посоветовать вампиру не совать нос в чужие дела, но вспомнил, что не стоит отказывать, поскольку у него самого куча вопросов.
— Что ты хочешь знать? — пробормотал он, садясь рядом с Хлоей и сжимая ее холодную ладонь.
— Почему ты не изменил Марту? — спросил Сет, сосредоточившись на маленькой резиновой трубке, которую он прикреплял к мешочку с кровью, висящему на капельнице.
— Потому что моя кровь убивает, — объяснил он без долгих раздумий.
Сет выразительно посмотрел на Хлою.
— Она выглядит нормально.
— Она должна была умереть, — ответил он мягко, протянув руку, чтобы нежно провести костяшками пальцев по подбородку, желая прикоснуться к ней и доказать себе, что она в порядке.
— Что ты сделал иначе в этот раз? — спросил Сет, наклонившись, чтобы осторожно приоткрыть рот Хлои.
Покачав головой, Кристофер с трудом убрал руку от лица девушки, боясь, что оторвет руки ублюдку за такое прикосновение.
— Не знаю.
— Ты пытался ее изменить? — спросил Сет, нанося немного прозрачного геля на трубку, прежде чем начать осторожно вводить ее в рот Хлои.
— Нет, — ответил он, заставив себя отвлечься от манипуляций вампира.
— Тогда как она проглотила твою кровь?
— Без понятия, — ответил он, расстроенный тем, что до сих пор не понимает, как сильно облажался.
Более того, он злился, что не догадался о способе раньше. Если бы Крисофер знал, что возможно кого-то обратить, спасти от смерти, от ненужной мучительной боли, которая не пройдет, сколько бы не сделали операций и не выписали таблеток, он бы изменил Марту, как только ей исполнилось восемнадцать.
 
Он мог бы ее спасти, компенсировать все то время, что она провела в лаборатории с ним, вынужденная подвергаться экспериментам, хотя врачу давно поняли, что она совсем на него не похожа.
Он мог бы ее спасти.
Его взгляд метнулся к Хлое, и в голове возникла мысль. «Возможно, еще есть шанс». Если она переживет обращение, Кристофер сможет спросить ее о произошедшем, а затем…
— Слишком поздно, — мягко сказал Сет.
— Ты этого не знаешь, — рявкнул Сет, отказываясь смотреть на вампира и видеть жалость в его глазах.
— Есть причина, почему мы не обращаем стариков и детей, — начал Сет объяснять, пока Кристофер наблюдал, как прозрачная трубка становится красной, когда по ней начинает течь кровь и достигает губ Хлои. Потом ему пришлось отвернуться, поскольку желудок скрутило от мысли, что Кристофер с ней сделал.
— Когда они меняются, — продолжил Сет, — то оказываются в ловушке тела. Ребенок навсегда внешне останется ребенком, хотя его разум будет развиваться. Мир будет воспринимать его ребенком, слабым, зависимым, и никакое количество времени этого не изменит. Он не повзрослеет.
— Марта не ребенок, — напомнил он вампиру сквозь стиснутые зубы, пытаясь делать вид, что не понимает, куда ведет Сет.
— Знаю, — мягко объяснил Сет, проверив трубку Хлои. — Она старая женщина, чье тело изо всех сил пытается выжить каждый день. Ее организм изношен, кости слабы, кожа тонка, органы медленно отказывают, а ум устал, бессознательно приняв грядущую участь. Естественный процесс, и ее тело готовится к концу.
— Я могу это прекратить, — огрызнулся Кристофер, глядя на доказательство своей правоты.
— Если твоя кровь не убьет ее, всегда существует шанс, что тело не перенесет обращения. Из-за возраста и проблем со здоровьем сомнительно, что она выживет, а если и так, ты обрекаешь ее на существование умирающей от старости женщины.
— Ты сам сказал, что я не вампир. Моя кровь может работать иначе. Марта может…
Сет грустно хмыкнул.
— Может? Ты действительно хочешь рискнуть? Ты можешь убить ее мгновенно или обречь на адскую жизнь, в которой она каждый день будет при смерти, слишком слабая, чтобы защититься в нашем мире, и беспомощная, чтобы отразить нападение людей, если они узнает о ее сути.
— Я защищу ее, — процедил он сквозь зубы. Кристофер всегда защищал ее, это никогда не изменится, но если бы он ее обратил, то уже никогда бы не потерял.
— Ты действительно думаешь, что она захочет так жить? Она всегда будет слабой, уставшей, еще более зависимой от крови. Ты этого хочешь для своей сестры?
Нет, не этого.
Он хотел, чтобы у Марты появился шанс на жизнь, которую у нее отняли. Хотел вернуться в прошлое и все исправить. Он бы уехал задолго до той ночи, когда эсэсовцы ворвались в дом и забрали их, потому что услышали разговоры о подростке, который не растет.
Кристофер увел бы их от своей семьи, и, если его потом бы поймали, то это не имело бы значения, пока его семья избавлена от ада, который на них обрушил Гитлер.
Его отец никогда бы не получил пулю в затылок из-за попытки защитить сына. Его беременную мачеху никогда бы не отправили в концлагерь, чтобы она прошла через неимоверные ужасы и погибла. Марте не пришлось бы всю жизнь вспоминать о лаборатории. Он хотел все это исправить.
Но, похоже, он не мог этого сделать.
Его сестра страдала всю жизнь, и теперь, когда появился способ ее спасти, им нельзя воспользоваться, потому что слишком поздно. Спасти Марту невозможно, как бы сильно он этого ни хотел.
— Не трать впустую драгоценное время на сожаления о невозможном будущем для сестры, — сказал Сет после небольшой паузы, привлекая его внимание к мужчине, который обеспокоенно смотрел на Хлою.
Кристофер не ответил, а вампир, похоже, этого и не ждал. Долгое время они наблюдали за Хлоей, тихо меняя пустые пакеты на полные при необходимости, пока Сет объяснял ему некоторые вещи об их мире. Через несколько часов цвет лица Хлои улучшился, кожа потеплела, а его мысли крутились вокруг новых знаний.