Щуки в море (СИ)
Теперь почти каждый вечер его будет встречать с работы одиночество жуткого мегаполиса, чей шум подобен загробному безмолвию. И угол за бешеные деньги где-нибудь в спальном районе. Ни книг, ни компьютера — кто же будет везти всё это в Москву, чтобы перевозить чуть ли не каждый месяц с квартиры на квартиру, а то и обратно домой?
Впрочем, почему непременно спальный район? Можно вполне официально поселиться в студенческую общагу. Как он тосковал, окончив университет, по привольной жизни русского студента! Все старые товарищи, конечно, разъехались, но будут новые. Новое поколение. Поколение «Пепси»… Артур с ужасом понял, что жить в общаге ему больше не хочется.
Да уж, «любишь только раз». Маленький человек, что же ты ещё хочешь в свои двадцать девять лет? Хотел вырасти — и вырос. Хотел окончить универ — и окончил. Хотел найти работу — и нашёл, а теперь нашёл новую, где платят куда больше. Дальше — только «неуютная жидкая лунность»[2]. Ах да, осталась ещё Истина. Но она — в вине. «А поиски её — в пиве». Неплохой афоризм! Сейчас он дойдёт до метро, найдёт поблизости кабак, возьмёт пива и будет думать, о чём же думать дальше. Дорого, но Толян одолжил более чем приличную сумму, а пить пиво на улице в феврале, не зная к тому же, где туалет…
— Брат, ты хотел бы изучать Библию?
Опять эти сектанты! Чёрт, неужели у него на лице написана такая вселенская скорбь? Они же как шакалы, пристают только к тем, у кого явно какие-то проблемы. Придурок парень, конечно — хоть бы лимон съел, а то радость на лице слишком броская, за версту видно, что фальшивая.
— Куда приходить-то? — пускаться в богословские споры Артуру не хотелось, а сказать просто «нет» — не отстанет, зараза.
— Приходите по этому адресу, — проповедник протянул листовку. — Наша церковь приведёт вас к познанию истины!
— Хорошо! — Артур быстро зашагал в сторону метро. Никуда он, конечно, не пойдёт. Хм, «Церковь Креста Господнего» — первый раз такая попадается. А обратная сторона чистая, пригодится.
— Простите, тут пивная рядом есть?
— Да вот, рюмошная за углом. Там и водка, и пиво, и закуска — всё есть! — причмокнул губами пожилой рабочий. — Только не напивайся, сынок, менты злые!
— Спасибо!
Он уже хотел свернуть за угол, но вспомнил, что кончились сигареты. Палатка была в двух шагах и представляла собой что-то вроде летнего кафе — рядом стояло четыре высоких столика. Летом здесь наверняка бывает тесно, но сейчас лишь за одним столиком какой-то высокий парень мрачно цедил прямо из бутылки «Останкинское»… и слушал сектанта. Того самого.
— …вот вы, православные, вино пьёте, — донёсся до Артура обрывок фразы, — а Христос заповедал нам быть похожими на Него.
— Так Он что, вообще вина не пил? — пивший пиво парень удивился, но явно собирался поверить проповеднику.
— Пил! — Артур не мог отказать себе в удовольствии поймать сектанта на откровенном незнании. — Кто тебе сказал, что нет?
— Брат, это ты? Приходи, наш пастор тебе всё объяснит.
— Ты сам-то Евангелие хоть читал? Дай на минутку, что у тебя за перевод, кстати? — Артур почти вырвал у сектанта Библию, которую тот держал в руке, и быстро нашёл нужное место. — Синодальный? Как неосмотрительно с вашей стороны! — ухмыльнулся он. — Вот, написано: «Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам»[3].
— А наш пастор говорит… — горе-проповедник не успел закончить, потому что парень, отшвырнув пустую бутылку, схватил его за грудки:
— Блин, пошёл ты в задницу со своим пастором! Врёт он всё!
— Наказывать можно только словом Божьим! — произнёс Артур нравоучительным тоном и отвесил трясущемуся сектанту символический подзатыльник Библией. — Слушай, отпусти ты его, пусть, в самом деле, катится к своему пастору!
Парень — черноглазый брюнет, но не кавказец, он скорее был похож на молдаванина — со злостью развернулся:
— Весь кайф обломал, умник!
— Извини, — Артур понял, что брюнет не от хорошей жизни «сам обманываться рад». — Пиво будешь?
— Ты что, тоже проповедник?
— Ага. От Братства любителей пива.
— Ну, это по-нашему! Щас, у меня червонец с чем-то мелочью.
— Последний? Оставь себе на сигареты[4], я возьму. Тебе «Останкинское»?
— А ты сам какое будешь?
— Щас посмотрю, какое тут есть… «Арсенальное», конечно!
— Тогда мне то же самое.
Осушив одним глотком половину бутылки, парень хрипло выдохнул:
— Спасибо! За пиво и за правду.
— А говорил — кайф обломал!
— Так обломал же! Я от такой жизни хотел уже в эту церковь сходить послушать, стою весь в надеждах, — он опять отхлебнул пива, — и тут ты подходишь и говоришь: «А он врёт!»
— Так они все врут, ты не знал, что ли?
— Да раньше я их просто сразу посылал.
— Что, раньше всё было хорошо?
— Не всё, но я хоть не оставался с последним червонцем! Слушай, отсыпь штук пять сигарет, будь другом!
— Держи. А на червонец самогонки выпьешь?
— Где её тут купишь? Стопарь водяры или пиво.
— Давай я пузырь возьму, — с парнем явно стоило душевно побеседовать, иначе завтра он «западёт» на какую-нибудь другую секту. — А то у меня тоже не фонтан.
— Спасибо. Только не на улице, у меня дома пельмени на закуску есть.
— А далеко? — Артур понял, что его новый знакомый живёт не с родителями, иначе он бы не был так озабочен отсутствием денег. Что ж, тогда можно и в гости, авось заодно и переночевать получится.
— Три остановки. Стой, не покупай здесь, там в магазине она лучше!
* * *
Через четверть часа, купив четыре бутылки водки (чтобы правило «Сколько ни бери, всё равно второй раз идти» всё-таки не сработало), две банки маринованных огурцов и «торпеду» газировки, они вошли в квартиру на третьем этаже унылой хрущобы. Брюнет распахнул дверь в одну из комнат:
— Располагайся, я щас, только воду поставлю.
Артур огляделся по сторонам. Узкий длинный топчан — похоже, самодельный, шкаф, чемоданы прямо на полу, журнальный столик с креслом, тумбочка с маленьким телевизором, в дальнем углу — второе кресло, заваленное какими-то учебниками, методичками и конспектами. Всё ясно — студент снимает квартиру. Непонятно только, почему двухкомнатную? Вроде не богатый.
— Стульев больше нет?
— Что ты как девственница на оргии? Свали с того кресла всё на пол и давай сюда. Так, после первой не закусываем, после первой, хм… представляемся!
— Друг другом закусывать? Людоедство какое-то получается. Хоть газировки-то давай, — Артур полез в сумку и начал вытаскивать всё, что там было, в том числе — по ошибке — и захваченный из дома пакет с пряниками.
— Тульские?! Ты из Тулы, что ли? То-то я гляжу, «Арсенальное» любишь.
— Ну!
— Зёма! Я из Курска. То есть из области. Слушай, а самовара у тебя с собой нет?
— Водку из самовара? Да и не выпьет твой соловей два литра.
— Какой соловей? А, понял… — брюнет коротко хохотнул, набулькивая по «полтиннику». — За знакомство! Тебя как звать?
— Артур.
— Виктор, — представился парень, протягивая широкую ладонь.
* * *
В огромной полувраждебной Москве туляк и курянин — действительно почти земляки. Конечно, у себя дома Артур посмеивался над «деревней», а происходивший из местечка на украинской границе Виктор недолюбливал губернские города, но Москву в России не любит почти никто. Виктор именовал сей мегаполис «Жлобсквой», с чем Артур был полностью согласен.
— И чего тебя в Жлобскву потянуло? За эти деньги тут всю душу высосут в твоей фирме. Ходи, как бюрократ, в костюме, всем улыбайся, потом полтора часа добираешься до дома, попялился в телевизор — и спать, а утром в семь вскакиваешь — и опять полтора часа… Ты кем устроился-то?
— Программистом.
— А, ну это хоть не такое гадство. Фирма сама где?
— Да около метро, одна остановка, я оттуда и шёл.
— Ну ладно, за фирму, а то тосты кончились! — Виктор разлил по стаканам остаток первой бутылки и по русской привычке поставил её под стол. — Блин, никогда пьяницей не был, а сегодня вот хочу напиться!