Звезды для моей герцогини (СИ)

— Не перескажите мне?
— Чтец из меня так себе, — улыбается он. — Но я успел переписать его и выделить удачные моменты. Почту за честь узнать ваше мнение, леди Дуглас.
Дядя достает из-за пазухи книгу с буквами «M.F.» на обложке. Мою книгу. Получив ответное послание от Генри, я, как и обещала, передала ее Маргарет. Она использовала ее в своих целях.
Томас протягивает книгу Маргарет, она берет ее в свои руки и их пальцы соприкасаются. Это длится на несколько секунд дольше, чем требуют приличия, но я, конечно же, делаю вид, что ничего не заметила.
— Я напишу ответ, — тихо и мягко говорит Маргарет.
Я чувствую себя всё более неловко и лишь глупо улыбаюсь в пространство. Им наверняка хочется побыть вдвоем, но Шелти и Гарри всё ещё поглощены друг другом, и я не знаю, куда себя деть.
У противоположной двери в зал, к которой я стою спиной, началась какая-то суета. Глаза Маргарет метнулись на кого-то позади меня. Ее брови нахмурились.
— Мэри… — осторожно говорит она.
Я уже догадалась, кто там. Сердце начало биться чаще, а губы заранее, против моей воли, растянулись в улыбке. Но когда я поворачиваюсь, она быстро сходит, превращаясь в гримасу боли и удивления.
Как и ожидала, я вижу там Генри. И он танцует с Мадж. Меня будто бросили в прорубь в разгар январских морозов.
Он держит ее за руку. Кружится рядом с ней. Она улыбается ему, и на ее лице проступают очаровательные ямочки. Я хочу, чтобы она упала замертво прямо во время танца.
Нет, я не могу на это смотреть. Моё сердце будто кто-то сжимает сильной и грубой рукой. Но и оторвать от них взгляд я тоже не могу.
Маргарет берет меня за руку и шепчет:
— Не делай поспешных выводов.
Я еще не успела сделать никаких выводов. В голове стоит оглушительный звон. Как это произошло? Почему он с Мадж? Я порываюсь уйти, но Маргарет меня останавливает.
— Если ты уйдешь, это будет означать, что она победила.
Минуты этого танца, кажется, тянутся целую вечность. Хуже всего то, что все смотрят не только на Генри и Мадж, но и на меня. Перешептываются. Качают головами. Наверное, жалеют маленькую дурочку, которой влиятельный отец выбил титул герцогини, а что с ним делать, не объяснил.
Когда музыка закончилась, Генри учтиво кланяется Мадж и благодарит за танец. Подходит к Шелти и Гарри. Брат махнул рукой в нашу сторону, и они втроем направились к нам.
Я смотрю на него, и мне хочется раствориться в воздухе. Чем ближе Генри подходит, тем сильнее меня трясет. И тем более смущенным мне кажется его вид. Я чуть не забываю поприветствовать его.
— Ваша Светлость.
Он берет мою руку и наклоняется, чтобы ее поцеловать. Прикосновение его губ прохладное и мягкое.
— Моя герцогиня, — говорит он.
Его голос изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Стал глубже, последние детские нотки ушли окончательно. Мне нравится его голос. И его прикосновения.
— Не хотите потанцевать? — спрашивает он.
Генри смотрит на меня и улыбается, а меня вдруг берет злость. Для него что, нет разницы, с кем танцевать? С Мадж или со мной, своей женой? Может, еще с какой-нибудь прачкой?
— Хочу, — холодно отрезаю я.
Мы направляемся к центру зала, и музыканты начинают играть громче. У меня перехватывает дух, когда я понимаю, что мы собираемся танцевать одни. Все будут пялиться на нас. Но Шелти будто слышит мои мысли, и они с Гарри тоже выходят. А потом Маргарет и Томас. Мне становится намного легче.
Спустя несколько неуклюжих поворотов и пропущенных прыжков я с удивлением обнаруживаю, что танцор из Генри так себе. Странно, что я не заметила этого, пока он был с Мадж.
— Чувство ритма подводит вас, Ваша Светлость?
Эти слова сами срываются с моих губ и звучат слишком грубо и неучтиво. Моя растерянность окончательно превратилась в холодный гнев. Его глаза слегка округляются, но он всё еще продолжает улыбаться.
— Охота и теннис даются мне лучше танцев, — говорит он.
— Может, дело в партнерше?
Генри удивленно вскидывает бровь.
— Нет, вы двигаетесь гораздо изящнее меня.
 
— Тогда это странно. Ваш отец превосходно танцует. Наверное, ритм вы унаследовали от другой вашей родни.
Его глаза вспыхивают, а лицо мрачнеет. Мои слова напомнили ему о его происхождении. О том, что он бастард. Не могу понять, хотела ли я этого.
— Моя мать танцует лучше всех, кого я знаю, — отвечает Генри.
— Лучше всех танцует моя кузина, королева.
— Они с моим отцом определенно стоят друг друга.
— Они прекрасная пара. Вероятно, они скоро подарят вам брата. Принца.
Генри бледнеет. Еще один удар.
Я чувствую в своем голосе интонации матери. Ее слова — кинжалы. Отец не раз делал ей больно физически, но она бьет гораздо больнее своими словами. Не думала, что это есть и во мне.
Мы больше не разговариваем. Генри стал делать еще больше ошибок в движениях, а его руки стали жестче сжимать мои.
Мелодия заканчивается, и мы встаем друг напротив друга, чтобы сделать финальный поклон. Слышатся аплодисменты, и Генри делает шаг ко мне навстречу. Я упираюсь носом в его ключицы. Меня снова обдает его запахом.
— Твоё послание тронуло меня, — тихо говорит он. — В прошлый раз…
— Я просто хотела извиниться за свою ошибку, — перебиваю его я. — Больше такого не повторится.
— Не повторится что?
Он смотрит на меня сверху вниз. Стоит близко, и мне хочется еще ближе. Но я закрываю глаза и снова, будто наяву, вижу его с Мадж. Вспоминаю, как он держал ее за руку и улыбался ей.
Мои брови сдвигаются. Это было обидно. Или даже больно.
— Не будет ничего, что противоречит воле Его Величества, — отвечаю я.
Генри делает шаг назад, коротко кивает, а потом резко разворачивается и уходит в сторону двери, в которую недавно вошел.
Я несколько секунд в растерянности стою в центре зала. Одна. Все смотрят на меня. Опять этот ядовитый шепот со всех углов. Паника подхватывает меня, и я со всех ног бегу к противоположной двери.
Не помню, как я добралась до своих покоев. В коридоре рядом с ними гораздо тише, и людей почти нет, ведь все сейчас там, где только что была я. Все обсуждают меня.
Я стараюсь отдышаться и осмыслить то, что произошло. Понять, что мне со всем этим делать. На стене висит гобелен, где изображен широкий корабль с диковинными животными на борту, а вокруг корабля — синетканное море.
Я обессиленно прислоняюсь к нему лбом, в надежде в нем утонуть.
На свадьбе я обещала себе, что стану лучшей королевской невесткой, которую когда-либо видела Англия. И что отец будет мной гордиться. Кажется, я провалила всё, что могла провалить.
Поцеловав Генри, я воспротивилась воле короля, но тем самым едва не исполнила желание моего отца, сама об этом не подозревая.
Оттолкнув Генри, я проявила себя как послушная подданная Его Величества и как ужасная жена. Кому я должна быть верной — семье или короне? Отцу или королю? А может, своей королеве, как моя мать, которая до сих пор предана Екатерине?
Мне бы хотелось просто быть верной своему мужу, если бы он позволил. Если бы он был не против, завершили бы мы брак? При мысли об этом меня бросает в жар. Но тогда, на нашей свадьбе, я пришла в настоящий ужас. Возможно, тогда я просто не успела как следует вдохнуть его запах. Но после моей выходки в зале любое сближение едва ли возможно.
Меня неожиданно распирает злость. А сам-то он не хочет быть мне верным, нет? Какого черта, откуда вообще рядом с ним нарисовалась Мадж?
Двери в мои покои с грохотом распахиваются, пугая слуг. Шелти, вдоволь натанцевавшись с моим братом, заходит ко мне и отчитывает за то, что я снова куда-то убежала.
— Что такого страшного произошло? — почти кричит она. — Ты бы могла остаться и тоже потанцевать с кем-то еще!
— Не уверена, что мне этого хотелось, — сдавленно отвечаю я.
— А ты хоть в чем-то можешь быть уверена?
Мне не нравится ее тон, и я отворачиваюсь к окну, но Шелти насильно разворачивает меня к себе и заглядывает в глаза. Она выглядит рассерженной.