Это (не) взаимно (СИ)

В одноместной палате Сабурова ярко горит свет, мониторы пищат в разнобой, но я вижу только кровать и его на ней, прикрытого до половины белой простынью.
Как можно бесшумнее подхожу к постели и застываю в полуметре от её края. Кирилл будто бы спит. Глаза плотно закрыты, голая грудь с уже проступающими синяками от ударов едва приподнимается на каждом вдохе. К носу идут тоненькие трубки, и вообще кажется, что мужское тело всё опутано каким-то трубками, иглами и приборами. Из-под края простыни торчат бинты через весь живот, хочется сдернуть ткань, чтобы оценить масштаб ранения, но я не трогаю.
Просто стою и смотрю. Чувствую, как слёзы, что я душу весь день, рвутся наружу, обжигая веки, но я судорожно сглатываю их, не давая пролиться на щёки.
НЕЛЬЗЯ! Плачут по умирающему, а с Сабуровым всё будет хорошо. Он не посмеет меня снова бросить.
— Девушка, вам пора на выход, — с большой каплей яда в голосе оповещает медсестра, заглядывая в палату.
Она прекрасно знает, как меня зовут, но думает, что этим меня хоть как-то заденет. Или, может, нарочно провоцирует на скандал, да только что она, что хоть весь коллектив больнички меня сейчас мало интересуют.
— Я остаюсь здесь до утра. Как появится лечащий врач Кирилла Олеговича, попрошу сразу ко мне.
— Да вы!
— Да я. Все вопросы к вашему главному врачу. И, Мария, не шумите, пожалуйста. Вы мешаете пациенту отдыхать.
Моим ледяным спокойствием можно воду морозить, так что девушку сдуло из палаты.
Всё. Теперь я на месте. С остальными проблемами разберётся Агнесса, а в помощь ей Василий.
Я придвинула небольшое кресло к постели и, расслабляясь, расположилась в нём так, чтобы хорошо было видно лицо Кира.
Думала, усну махом, но сон всё не шёл. И так как больше всего на свете мне хотелось прикоснуться к нему, то я осторожно провела пальцем по тылу кисти, что лежала вдоль его тела и совсем рядом со мной.
Прохладный. Хотя обычно его прикосновения меня обжигали.
Снова судорожно сглотнула комок в горле и обхватила обеими руками его ладонь. Во мне самой, конечно, сил мало осталось, но я постараюсь хоть немного помочь Кириллу.
Как и он мне.
  
Глава 21
 
Роксана
— Доброе утро, — бодро поприветствовал меня мужчина в белом халате и ярко-фиолетовом фонендоскопом на шее.
— Уверены, что оно доброе? — привычно грублю в ответ.
Сабуров никак не просыпается после их операции, а у него «Доброе утро»!
— Главное, Роксана Игоревна, как день начать, — ни сколько не реагируя на мою колкость, так же оптимистично продолжает врач.
— Так весело начали. С пяти утра процедуры, уколы, а пациент ваш скорее мёртв, чем жив.
Поскольку мужчина уверенно придвинул стул к моему креслу, явно планируя задержаться для беседы, то я предположила, что в гости пришёл лечащий врач.
— Так бывает. На всё требуется время. Как ваше самочувствие?
Мысль послать его на три буквы, а потом ещё и на пять всё больше грела мне мозг.
— Я это к тому спрашиваю, что у вас в крови выявили вредные вещества. Мне объяснили, что на вас было совершено нападение с применением какого-то аэрозоля.
Киваю, не желая обсуждать эту тему.
— Вам надо очистить кровь, и тогда все симптомы уйдут.
— Это обязательно?
— Нет. Организм и сам со временем справится, но чем дольше они в вас, тем больше риска каких-то осложнений, а также будет сохраняться симптоматика. Вас же тошнит, передвигаться сложно?
Бинго. Меня ещё много чего беспокоит, но это мелочи в сравнении с отсутствием сознания у Кирилла.
— Как только вы справитесь с проблемой Кирилла, я готова хоть переливание крови сделать! А до этого момента прошу сосредоточиться именно на нём.
Он явно собирается продолжить свою пламенную речь, но меня интересует другой вопрос, который я всю ночь обдумывала.
— Ваши медсестры сказали, что у Кирилла было внутреннее кровотечение и что-то там ещё, но он был в бронежилете, серьезных ранений у него не было.
 
Доктор Райчик, как я прочитала на его бейдже, так радостно улыбнулся, словно я назвала его любимый вопрос.
— Ножевое ранение, которое получил ваш сводный брат, очень умелое что ли. Нападающий, зная, что под его одеждой скрывается бронежилет, нарочно направил угол лезвия вскользь, тем самым ныряя под защиту. Быстрый и точечный удар правильным оружием оставляет глубокую рану, но без признаков наружного кровотечения. Ткани поджимаются, не давая крови изливаться наружу, плюс прижимал бронежилет. Зато любые нагрузки и даже просто ходьба усиливают по началу бессимптомное кровотечение, а при такой развитой комплекции, как у Кирилла Олеговича, мужчина долгое время не обращает внимания в пылу сражения на дискомфорт и небольшую боль.
Ага! И таскает глупых девиц на руках из подвалов. Чёрт!
— То есть его целенаправленно хотели убить? — подвела итог.
— По сути, да. Массивная кровопотеря порой играет злую шутку с медиками.
Отвернулась от врача, не желая дальнейших подробностей. Уже и от услышанного кровь цепенеет. Надо будет рассказать Василиску, чтобы проверил состав охраны Королевского. Сомневаюсь, что просто ради защиты жопы мажора папочка бы нанял такого подготовленного специалиста. Обычно там бывшие боксёры или просто любители качалки и мордобоя.
— Вы, может, желаете скататься домой? А после обеда вернётесь?
Ну да, чтобы потом снова с боем прорываться в палату. Ещё не дура.
— Нет, спасибо. Всё, что мне будет нужно, мне привезут сюда.
Врач явно не был уже так доволен как в начале встречи, но смиренно принял мой отказ покидать палату.
— И я бы хотела вызвать московских специалистов вам в помощь. Думаю, перевезти Кирилла в столицу вы мне всё равно не позволите.
— Нет. Сейчас это сильно ему навредит.
— Я так и думала. Поэтому через часок помощница отца свяжется с нашими знакомыми из «Пирогова».
Час. Это я ему определила срок на реабилитацию Сабурова. Хоть что-то — пошевелит пальцами, заговорит на китайском или откроет глаза — я буду довольна и готова ждать дальше, бездействуя.
— Понял вас. Не буду вам мешать, — любезно, но уже не скрывая ноток сарказма, начал откланиваться Райчик в сторону выхода.
В его глазах явно читалось недовольство моими угрозами и поведением в общем. Я и мой эгоизм им тут мешали, видите ли, работать.
— Да! Эгоистка я! И можете хоть сколько крутить своими носами и разводить руками, но всё будет так, как я захочу. Смиритесь уже наконец-то!
Это я выговаривала закрытой за врачом двери. Достали!
— Я смирился.
Меня от сиплого голоса за спиной передёргивает.
Резко оборачиваюсь, но Кирилл по-прежнему спит, а больше никого в палате нет, чего и следовало ожидать. Может, врач был прав, и мне действительно надо почистить кровь, а то уже всякая ересь мерещится.
На всякий случай проверяю приборы, подключенные к телу Сабурова, но всё функционирует как и прежде. Осторожно касаюсь мужской кисти и легко пробегаю по пальцам, будто снова их считаю в сотый раз за эту ночь.
— Ты у меня проснешься. Иначе я не Оксана Тихомирова, — то ли угрожаю, то ли обещаю сводному брату, но суть одна — я не сдамся.
— Даже не сомневался.
И снова этот голос. У меня аж волоски на руках дыбом встали.
— Кир? — тихо зову его, молясь об ответе, иначе у меня реально глюки.
— Я, Пума, — теперь замечаю, как едва шевелятся мужские пересохшие губы. — Свет. Убери. Глаза не могу открыть.
Я кинулась к выключателям, а потом, нервно дёргая верёвку, закрыла жалюзи. Палата погрузилась в приятный полумрак, что даже мне больше нравился.
— Рокс?!
Иду обратно, но на втором шаге понимаю, что надо вызвать врача.
— Я сейчас позову твоего лечащего. Тебя, наверное, надо срочно осмотреть, — и делаю шаг к выходу.
— Рокс, эгоистка хренова, иди сюда, — ему тяжело даётся длинное предложение, но что-то в мужских интонациях заставляет меня выполнить эту просьбу-приказ.