Девушка: В одиночку

– Ноябрь 1957 года. Плейнфилд, Висконсин. Эд Гейн зашел в строительный магазин, располагавшийся за несколько миль от его дома. Он купил галлон антифриза, после чего застрелил хозяйку из винтовки 22 калибра. Он затащил тело в свой грузовик и отвез его домой, где подвесил, словно дичь, в своем сарае. Он обезглавил ее, выпотрошил и оставил истекать кровью. Именно это и произошло здесь, все вплоть до веревок на ее запястьях.
Элла устремилась в магазин. До своего открытия она была бы рада уйти с холода. Но сейчас это ее не тревожило.
– Я жертва, – сказала Элла, встав за прилавок. – Подозреваемый приходит и покупает антифриз, верно? Я смотрю, как он выходит из магазина.
– Зачем столько мороки? – спросил Харрис. – Почему просто не застрелить ее сразу?
Харрис хорошо подметил, но Элла знала ответ.
– По двум причинам. Во-первых, ему нужно оценить обстановку. Убедиться, что это безопасно. Изучить планировку. Поэтому мы можем быть практически уверены, что убийца не местный. Насколько я понимаю, в этом городе довольно сплоченная община, и он к ней не принадлежит.
– Тут ты права. Я в этом городе знаю в лицо каждого.
– Именно. Во-вторых, и это самое главное, это часть фантазии. Этот парень хотел быть Гейном; хотел почувствовать то же удовольствие, которое чувствовал Гейн в 1957-ом. Он, должно быть, давно об этом мечтал.
Харрис выглядел заинтригованным, в то время как на лице Рипли читалось безразличие и подозрение. Элла развязала шарф и бросила его на прилавок для зрелищности.
– Как только убийца покидает магазин, он возвращается через заднюю дверь. В магазине предусмотрен двусторонний пожарный выход, поэтому он может попасть внутрь, если сможет пробраться во двор. После того, как он попал сюда, он стреляет в жертву вот с этого угла, – Элла переместилась на позицию. – Отсюда огромное пятно крови на прилавке. Затем Кристин поползла к проходу, где он добил ее топором.
– Все это, конечно, хорошо, – сказала Рипли, – но Гейн этого не делал. Он расчленил жертву у себя дома.
– Гейн не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его сдвиге. А убийца, по всей видимости, хочет этого.
Элла заметила, что Рипли обдумывает ее теорию. Харрис, похоже, запутался.
– Но и на этом все не заканчивается, – продолжила Элла.
Она вспомнила о том, что увидела во дворе, когда они в первый раз шли к сараю, и поспешила туда.
– Все эти ящики сделаны из дерева. Кристин, должно быть, заказала их у одного поставщика.
– И? – спросила Рипли.
– Так что он здесь делает? – сказала Элла, указывая ногой на мешок из грубой льняной ткани. – И это единственный предмет, на котором нет пятен крови. Это потому, что его не было здесь, когда убийца тащил Кристин на улицу.
Ее усталость отступила. Элла была почти сутки на ногах, но никогда прежде она не чувствовала себя такой живой.
– Те крюки в сарае? Он повесил их там. Он принес их с собой.
– Элла, это называется предположением. Ты подгоняешь факты под теории. У нас нет никаких доказательств того, что это было именно так.
– Есть еще кое-что, – сказала Элла. – Вам не кажется, что на этом месте преступления чего-то не хватает?
– Да тут много чего не хватает, – ответила Рипли.
– Убийца хотел, чтобы мы нашли это, вы согласны?
– Да, пожалуй.
– Судя по изрезанному телу в сарае, я бы сказала, что у него есть театральная жилка, а значит, он использует все доступные средства, чтобы шокировать и привести нас в ужас. Так чего же не хватает?
Харрис молчал, ожидая какого-то откровения. Любого.
Рипли переступила с ноги на ногу.
– Отрезанной головы, – сказала она.
Харрис сморщился от ее слов.
– Мы не знаем, где ее голова.
– Кажется, я знаю, – сказала Элла. – Когда полиция ворвалась в дом к Гейну, они обнаружили множество вещей, сделанных из человеческих останков. Одна из вещей была в…
– В мешке, – закончила агент Рипли.
Повисло ледяное молчание. Элла и Рипли посмотрели на Харриса. Он нехотя включил свой фонарик.
Шариф медленно подошел к мешку, брошенному между двух ящиков, и притянул его к себе. Мешок двигался так, словно внутри было пусто. Что бы там ни лежало, если там вообще что-то было, оно было легким.
 
Он посветил внутрь фонариком.
 В следующее мгновение Харрис уронил мешок на пол и резко прикрыл рот ладонью.
– Черт побери! Меня сейчас вырвет.
Элла подумала о «Психо», «Техасской резне бензопилой» и «Молчании ягнят». Все эти фильмы, которые она пересмотрела несметное количество раз, были сняты по мотивам преступлений Гейна. Вместе с агентом Рипли они подняли мешок и заглянули внутрь. Элла услышала в голове голоc Ганнибала Лектера:
Ты видел кровь в свете луны? Она абсолютно черная.
Он был прав. Со дна мешка на нее глядело безжизненное лицо Кристин Хартвелл, которое, словно маску, срезали с головы. Она поборола порыв выпалить: «Я же говорила!». Сейчас это было не к месту.
– Срочно передайте это криминалистам! – скомандовала агент Рипли.
– Этот человек убил женщину, выпотрошил ее, отрезал ей голову и содрал кожу с лица менее чем за час. В незнакомом для него месте, – сказала Элла. – Мы имеем дело не с типичным серийным убийцей.
– Не буду лгать, новенькая, это весьма впечатляет. Я бы сама не провела такие параллели. Кто-то в конце концов пришел был к этому, но ты додумалась сразу. Хорошая работа.
Усталость наконец взяла свое, но похвала агента Рипли приободрила Эллу.
– Но даже с этой зацепкой мы не знаем, кто убийца, – продолжила Рипли. – К тому же, это подтверждает мое мнение о том, что другие убийства – дело рук трех разных людей.
У Эллы не было ответа на этот вопрос. Рипли была права. Если убийца зашел так далеко, чтобы воссоздать эту сцену вплоть до мельчайших подробностей, таких как антифриз и конкретное орудие убийства, то разве не должны другие места преступления быть такими же продуманными? Она подумала о других преступлениях Гейна. Убийство еще одной женщины средних лет, разграбление могил, даже слухи о том, что он якобы убил родного брата. Ни одно из них не подходило, по крайней мере, насколько ей было известно. Однако она не много знала о других убийствах в городке.
– Я бы хотела взглянуть на файлы первых двух убийств, – сказала Элла. – Может быть, там тоже прослеживаются закономерности.
– Я не против. Для начала, утром я поговорю с родными Кристин Хартвелл. Харрис, можете отвезти нас в гостиницу? Я чувствую, что нам нужно немного отдохнуть.
* * *
Их мотель был обычной трехзвездочной ночлежкой, расположенной неподалеку от места преступления. Харрис высадил их и сказал, что заедет за ними утром. Элла почувствовала облегчение, когда узнала, что они с агентом Рипли будут в разных номерах. Элла подумала, что иное было бы слишком скоро и слишком быстро. Ей нужно уединение, чтобы перезарядиться и осмыслить увиденное.
После того, как они зарегистрировались на ресепшн, Элла и Рипли прошли на первый этаж. Номер Эллы располагался в конце короткого, выстланного ковром коридора.
– Увидимся утром, – сказала агент Рипли. – С самого утра. Как я люблю.
– Как и я, – сказала Элла. – Увидимся утром.
Она провела картой-ключом по замку и вошла в номер. Комната была довольно скромной, оформленной в теплых оранжевых оттенках. Первым пунктом назначения Эллы была кровать. Она бросила сумки рядом и легла, наслаждаясь долгожданным уютом. Усталость дала о себе знать. Она повернула голову в сторону окна мотеля, но не смогла заставить себя встать, чтобы как следует полюбоваться видом.
 
Элла не могла думать ни о чем другом, кроме места преступления. Образ мертвой Кристин Хартвелл прочно засел у нее в сознании. Вид растерзанного тела вызвал у нее странные чувства. Элле не терпелось копнуть глубже, особенно учитывая, что дело было связано с Гейном, но неопределенность заставляла ее нервничать.