Девушка: В одиночку

Последние ее мысли были об отце.
* * *
Он осторожно подбирался к ней, ненадолго останавливаясь у каждой кровати. Если она проснется, то решит, что это просто другая девушка из этого дома ложится спать. Он приблизился на расстояние нескольких футов, уловив ее уникальный запах. У каждой женщины был свой запах. Эта девушка пахла ванилью – возможно, это был крем для рук или шампунь. У него не было времени узнать что-нибудь о ней, поэтому он быстро набросал в своей голове портрет, чтобы добавить немного индивидуальности в ее убийство. Так он получал больше удовольствия.
Он подумал, что она секретарша. Низкий оклад, низкая ответственность, низкая удовлетворенность жизнью. Ее привело в этот центр домашнее насилие от рук бывшего, от которого она годами пыталась уйти, но всегда возвращалась в силу какого-то нездорового притяжения. Возможно, он избивал ее, но в то же время защищал.
Он узнает, кем она была, из новостей, но сейчас она была всего лишь жертвой. Частью истории, необходимой ему, чтобы закрепить наследие своих героев.
Ведомый адреналином, он поднял дубовое полено высоко над головой и нацелился прямо на ее висок. Всего один хороший удар – и она будет мертва. Без звука, без боли.
Еще секунда – и он посеет хаос. Он резко опустил полено, нацелившись ей в голову.
Но фигура зашевелилась.
Его охватила паника. Ноги задрожали. Слепая ярость обуяла его с ног до головы.
– Что за черт! – закричал он.
Зажегся свет, и она стояла у стены, наставив на него пистолет.
– Игра окончена, сукин ты сын, – закричала она.
  
ГЛАВА 26
 
Элла держала его на мушке. Он был загнан в угол. Единственный выход из комнаты находился у нее за спиной, и даже несмотря на страх, овладевший каждой клеткой ее тела, она не промахнется.
– Стоять. Не смей двигаться, понял? Брось оружие на землю – немедленно!
Мужчина напротив нее сделал то, что она просила, бросив полено возле пустой кровати. Он не сводил с нее глаз и вел себя уверенно, доминирующе. Это беспокоило ее.
– Хорошо. А теперь слушай сюда. Я агент ФБР с особой наградой за владение огнестрельным оружием. Это значит, что я прострелю тебе зад с расстояния мили, и сейчас мой прицел находится прямо по центру твоего черепа. Сдвинешься на дюйм – и я тебе башку отстрелю. Ты меня понял?
Ответа не последовало.
– Я спросила: «Ты меня понял?»
– Да, дорогая, – ответил мужчина.
– Еще раз назовешь меня дорогой, и я тебе яйца отстрелю. Понял? Ты очень востребованный мужчина, и я без зазрения совести приволоку тебя в участок в мешке для трупов.
В ее голосе звучала неистовая ярость, слова были пропитаны ненавистью, и она знала, что лучший способ сломить этого мужчину – запугать его. Если она покажет хоть секундную слабость, он нападет, а этого нельзя было допустить.
– На колени и руки за голову, – закричала она.
«Где, черт возьми, Рипли? – подумала Элла. – Я не хочу рисковать, самостоятельно надевая на него наручники, и нужно доставить его живым. Нужно продолжать разговор». 
Это был сценарий из ее мечты, ее идеальный кошмар, но все, что она испытывала к мужчине напротив нее, – это ненависть и отвращение. Он был настоящим серийным убийцей, истинным психопатом в своей среде обитания, исключительным хищником в анналах криминалистики, но она не испытывала восторга. У нее не возникло желания разговаривать с ним или влезть к нему в голову. Возможно, оно возникнет позже, если вообще возникнет. Прямо сейчас ей хотелось бросить его за решетку. Он хотел вызвать у нее восхищение, а последнее, чего ей хотелось, – это дать ему то, что он хочет.
Но кто этот мужчина? Увидев его нечеткие очертания, когда он вошел в комнату, Элла была уверена, что это он. Тот же рост, тот же профиль, хотя черты были скрыты под черным капюшоном. Но даже при этом она была уверена, что это тот мужчина, чей психологический портрет она составила.
 
Мужчина кивнул и ухмыльнулся.
– Кто ты? – спросила она.
– А как ты думаешь?
– Сними капюшон. Дай мне рассмотреть тебя.
Медленно, практически дразня ее, он обнажил свое лицо.
Это был не доктор Ричардс; она не видела этого человека раньше.
Элла была ошеломлена. Снова она ошиблась. Составленный ею портрет привел ее сюда, но она ошиблась насчет личности преступника. Она почувствовала себя дилетанткой, решившей, что первый человек, который пришел ей в голову, и есть преступник. Оглядываясь назад, она понимала, что это было глупо. Элла ругала себя.
Кем бы ни был этот мужчина, вокруг его правого глаза была огромная рана – по всей видимости, результат драки с Алексом. Это был самый обычный мужчина: худощавый, с низкими скулами и густой копной черных волос. На его подбородке и над верхней губой виднелась редкая щетина, и хотя лицо его было изможденным, в нем просматривались отголоски юности и живости. Уголки его рта были широко растянуты в гримасе, а лицо было багровым.
Элла посвятила свою жизнь изучению таких людей, как этот мужчина, который сейчас стоял перед ней, прижавшись спиной к стене, но было что-то необъяснимое в этой ситуации. Если бы она встретила его при других обстоятельствах, то, наверное, предположила бы, что он строитель или почтальон, какой-нибудь наемный рабочий, который любит пачкать руки, а потом возвращается домой к своей небольшой семье в трехкомнатный дом в городе. Если бы они заговорили, она расспросила бы его о жизни. Может, он любит спорт? Или испытывает финансовые трудности? Как он рос, служил ли в армии, может, он был гением в математике в детстве?
Все было обыденно. Ничто не выдавало в мужчине монстра. Элле с трудом верилось, что он мог совершить хоть какой-то проступок, а уж тем более был виновен в ужасающих убийствах многих людей.
Кемпер, Рамирес, Гейн, Дамер, Гейси, Банди. Все они были для нее монстрами, потому что она уже знала их историю, до того как ознакомилась с их биографиями. Элла рассматривала их с точки зрения чистого зла, что – хотя ей и не хотелось признавать это – затуманивало и искажало восприятие их личности.
И все же, этот мужчина жил в том же мире, что и она. Он ходил по тем же улицам и был подвержен таким же слабостям. Они оба были людьми, но все же чем-то отличались. Может, виной тому была биологическая ошибка или искаженное восприятие действительности. Теперь Элла знала, что все ее исследования и знания никогда не позволят ей, или кому бы то ни было, на самом деле проникнуть в сознание серийного убийцы. Они могут сколько угодно пытаться сымитировать их мысли и паттерны поведения, но это будет лишь имитация.
Серийные убийцы – это не обычные люди, но обычные люди могут быть серийными убийцами.
– Я твой сын, – наконец сказал он.
– Что?
– Я твой брат. Я все вокруг.
– Ох. Да заткнись ты. Мне неинтересны цитаты Теда Банди. Но тот факт, что ты мямлишь эти бредни, когда тебе в лицо наставлен пистолет, говорит о тебе все, что мне нужно знать.
– А что ты знаешь обо мне? – спросил он. – Ты думаешь, что можешь забраться ко мне в голову, просто потому что ты практиковалась, читала какие-то книжечки?
Элла медленно подкралась к двери, чтобы заблокировать ее, на случай если он попытается сбежать.
– Я нашла тебя здесь, не так ли? Мы никогда не встречались, и я предсказала это, основываясь на том дерьме, которое ты успел натворить. Думаю, мы можем сказать, что я уже залезла к тебе в голову?
Мужчина засмеялся.
– Что ж продолжай. Расскажи мне, как ты это сделала. Как ты узнала, что я буду здесь?
 
– Вот короткая версия. Эдмунд Кемпер, Ричард Рамирес, Эд Гейн, Джеффри Дамер, Джон Уэйн Гейси, а теперь Тед Банди. Тот же тип жертв, то же место, те же методы. В округе нет других мест, где так много девушек живет вместе.
Он опустил руки и оперся о стену за спиной.
– Ты заметила это, да?