Девушка: В одиночку

– Жертва номер три, – начал Ричардс.
Он поднял небольшой металлический инструмент и занес его над ее телом, а затем использовал его как указку, чтобы выделить части трупа Кристин.
– Одна рана от пули в животе, пуля прошла навылет и вышла со стороны спины, зацепив позвоночник. Это должно было мгновенно обездвижить жертву. Резаные раны на шее и животе, нанесенные острым инструментом, предположительно лесорубным или садовым топором.
Затем Ричардс ввез еще два стальных стола из смежной комнаты. Элла увернулась, чтобы дать ему пройти.
– Извините. Здесь мало места. Обычно у нас тут не бывает столько трупов, – он усмехнулся.
Элла просто кивнула, не зная, как реагировать. Казалось, Рипли и Ричардс чувствуют себя куда более комфортно среди трупов, чем она.
Ричардс снял простыни, прикрывавшие останки первых двух жертв. Они разложились сильнее, чем тело Кристин, и приобрели желтоватый высушенный вид. Коронер указал на голову Джулии Рейнольдс, первой жертвы. Ее тело расчленили, а потом собрали снова, словно человеческий пазл. Крайняя степень кощунства.
– Видите эти коричневые отметины на шее и руках? – спросил Ричардс. – Тупая травма – вероятнее всего, от ударов руками, а не посторонним предметом. Причиной смерти стало удушение.
– Рипли прошлась пальцем в перчатке по резаным ранам на руках и шее. Она посмотрела на тело Кристин Хартвел и тяжело вздохнула. Элла сделала то же самое, сравнивая раны на двух телах и пытаясь определить закономерность или схожесть. Однако единственной общей чертой было то, что оба тела расчленили. Больше ничего не сходилось.
– А жертва номер два? – спросила Рипли.
Все трое развернулись к телу Уинни Баркер.
Ричардс указал на ее живот.
– Тридцать резаных ран на животе и одна на шее. Я обнаружил следы марганца и ванадия в местах порезов, так что орудием убийства, вероятно, был нож из углеродистой стали, которые обычно используют для разделки мяса. Ничего особенного. Такой можно купить где угодно. Возможно, она умерла от обширной кровопотери во время нападения, но она могла быть все еще жива, когда он перерезал ей горло. Опять же, порезы хаотичны и небрежны. Он разрезал две основных артерии, но я сомневаюсь, что это было сделано нарочно.
– Кажется, он орудовал ножом, не осознавая, что делает, – сказала Элла.
С первого взгляда Элле показалось, что три жертвы были делом рук разных убийц. Но, конечно же, она также знала, что это именно то, чего добивался убийца.
– Не совсем, – сказал Ричардс. – Есть еще кое-что. Кое-что, что я действительно нахожу очень странным. Видите ли, хотя смертельные раны чудовищно жестоки и необдуманны…
– Расчленение после смерти выполнено аккуратно и дотошно, – прервала его Рипли. – Знаю, это именно то, о чем я подумала.
Элла наклонилась ниже, чтобы рассмотреть раны на шее каждой жертвы по очереди. Порезы были ровными и относительно гладкими, будто их выполнили с помощью профессиональных инструментов.
 – Я скажу вам больше, – продолжил Ричардс. – Расчленения выполнены практически с хирургической точностью. Я занимаюсь этим пятнадцать лет и никогда прежде не видел подобных разрезов. Я бы сказал, что в нашей округе вряд ли кто способен на такое. Это в духе Альфредо Тревино.
Он вдруг привлек внимание Эллы.
– Альфредо Тревино? – спросила она. – Вы знаете, кто это?
– Конечно.
– Я никогда не встречала никого, кто бы знал, кто такой Альфредо Тревино.
– Серийные убийцы – весьма полезный материал для будущего хирурга, – рассмеялся Ричардс. – Почти все время учебы в медицинском я читал о серийных убийцах, которые расчленяли жертв. Прошло много времени, но я все еще кое-что помню.
Элла была слегка ошеломлена. Она не ожидала встретить кого-то, кто знал о малоизвестном мексиканском серийном убийце пятидесятых. Элла посмотрела на Рипли, которая рассматривала тела и делала снимки на свой телефон. Элла не могла удержаться. Это была отличная возможность спросить.
– А вы помните что-нибудь об Эде Гейне, Ричарде Рамиресе или Эдмунде Кемпере?
 
Ричардс отложил инструменты и снял маску. Затем он снял очки и протер линзы полотном своей формы.
– Естественно. Все слышали о них. Я много знаю об их методах работы.
– Что ж, я работаю над теорией, что один преступник подражает разным серийным убийцам. Убийство Кристин Хартвелл напоминает то, что делал со своими жертвами Эд Гейн. В убийстве Уинни Баркер прослеживаются элементы преступлений Ричарда Рамиреса. А Джулию Рейнольдс убили и расчленили – в точности, как делал Эдмунд Кемпер.
Рипли одарила Эллу недовольным взглядом.
– Новенькая, ты действительно думаешь, что такой информацией нужно делиться? Подумай об этом.
Она была права. Это была грубая ошибка.
– Простите. Мне не следовало говорить об этом.
Ричардс рассмеялся.
– Не беспокойтесь, я никому не расскажу. Но теперь, когда вы упомянули об этом, я понимаю, о чем вы говорите, – сказал он.
– Правда? – спросила Элла.
Она понимала, что совершила ошибку, но то, что ее теорию поддержали, придало ей чувство удовлетворения. Она подумала, что, возможно, теперь Рипли осознает, что она тоже понимала, о чем говорит.
– Конечно. То есть, я хорошо помню те фотографии с места преступления Гейна. Убийство мисс Хартвелл – довольно хорошая копия. Если я правильно помню, Рамирес резал своих жертв ножом, пока они спали, верно? А Кемпер похищал девочек-подростков и расчленял их? Черт, не могу поверить, что сам не увидел эту связь. Это просто удивительно.
Элла не ожидала такой восторженной реакции от коронера. Его увлеченность практически затмевала ее эмоции.
– А вы хорошо подкованы в вопросе, – сказала Элла. – Вы все это запомнили?
– Вроде того. Прошло много времени, но некоторые вещи не забываются.
Их разговор прервал телефон, зазвонивший в другом конце маленькой комнаты. Рипли тяжело вздохнула. Она прекратила рассматривать нижнюю половину тела Кристин Хартвелл и сняла маску и перчатки. Рипли полезла в карман и достала телефон. Элла переключила внимание обратно на коронера.
– Вы заметили что-нибудь еще, что мы могли бы пропустить? Следы связывания, раны на теле жертв, полученные в результате самообороны, что-нибудь такое?
«Я что, пытаюсь произвести на него впечатление?» – подумала она.
– Ничего, кроме того, что указано в предварительном полицейском отчете, – сказал Ричардс. – Но ваша теория открыла мир новых вопросов, так что продолжу копать.
– Отлично, спасибо. Позвоните мне, если что-нибудь обнаружите.
Она почувствовала гордость, даже несмотря на буравящий взгляд Рипли, который она ощущала на себе. Элла чувствовала, что правильно поступила, рассказав доктору Ричардсу об этих деталях, поскольку это дало ему новые аргументы, которые нужно проработать. Она лишь надеялась, что ей удастся донести логику своих рассуждений до агента Рипли.
– Может, я и без этого вам позвоню, – рассмеялся он.
Элла не знала, как реагировать. Но вдруг раздраженные нотки в голосе Рипли прервали эту напряженную тишину.
– Вы издеваетесь? – сказала она в телефон. – Оградите периметр. Мы будем через двадцать минут.
Рипли сложила блокнот в карман пальто. Она встретилась глазами с Эллой. Элла всего два дня работала на этой работе, но она точно знала, что Рипли собирается сказать.
– Нужно ехать. Он убил снова.
  
ГЛАВА 12
 
Местом назначения был дом в трех милях на восток. Рипли была за рулем, и навигатор сказал, что они прибудут через шесть минут. Рипли не посвятила Эллу в подробности телефонного разговора, сказав лишь, что им предстоит собственными глазами увидеть труп.
 
– Они ничего больше не сообщили по телефону? – спросила Элла.
– Нет, – отрезала Рипли, не сводя глаз с дороги.
Сев в машину, Рипли не включила радио. Раньше она всегда включала его, когда они ехали куда-то.
Элла почувствовала неприязнь. Она ощущала, что что-то не так, и догадывалась, что именно. Она набралась мужества и спросила: