Попаданка на факультете ведьм или Не хотите на мне жениться (СИ)

  
Наталья Жарова
 
Попаданка на факультете ведьм
 
или Не хотите на мне жениться
   
Глава 1
 
Если ваша кошка чертит пентаграмму посреди комнаты — знайте, это не к добру! Нормальные животные так не делают. Они не тратят куриную тушенку для рисования идеально ровной пятиконечной фигуры и, уж тем более, не начинают шептать незнакомые слова, бросив на хозяйку пристальный взгляд.
Но моя кошка оказалась поистине ненормальной!
Я нашла ее вчера на улице, когда в расстроенных чувствах возвращалась из кафе. Ровно за полчаса до этого мой — теперь бывший! — жених Юрий самозабвенно целовался с собственной секретаршей. О, они были очень удивлены, когда я аккуратно кашлянула за их спинами.
— Добрый вечер. Не помешаю?
— Виктория?! Дорогая, это не то, о чем ты подумала!
Изъезженная фраза, а главное лживая до скрипа на зубах. Эти голубки уже полгода воркуют. Какой-то анонимный доброжелатель (наверняка, из Юркиных конкурентов) прислал компромат, постарался запечатлеть самые откровенные позы.
Швырнув на стол сладкой парочке папку с фотографиями страстного романа, я гордо развернулась и ушла.
Юрий был моей большой любовью, пусть не первой, но яркой и запоминающейся. Шесть месяцев назад сделал предложение и начал подготовку к свадьбе. Вот, видимо, сразу после счастливого «да» и завел отношения с секретаршей. Погулять напоследок решил.
Убедившись, что все мужики — сволочи, а мой в особенности, я отправилась домой, заедать горе шоколадкой.
Маленькая, черно-белая кошечка сидела под кустом недалеко от перекрестка и пугалась любого звука. Вокруг сновали автомобили, спешили толпы прохожих, но никто не обращал внимания на бедное существо. А я всегда любила животных. Да и как можно их не любить? Славные, добрые, пушистые, не способные на предательство, в отличие от людей.
Я остановилась неподалеку и задумчиво рассматривала малышку: та как раз прижала ушки к голове, пугаясь промчавшегося мимо пацана на роликах. Решив, что добро всегда воздается, я решительно направилась к бедняжке.
— Кис-кис-кис…
Завидев меня, она вдруг замерла, удивленно округлила и без того огромные глаза и, рванув вперед, прижалась к ногам. Нет, я, конечно, понимаю, что вызываю доверие, даже Юрка часто говорил: «Тебе, Викуль, невозможно не верить!», но не до такой же степени. А эта кошка, такое ощущение, ждала именно меня.
— Тише-тише, маленькая! — я присела на корточки и погладила пушистую шерстку. — Потерялась?
Бедняжка дернула усиками и произнесла протяжное: «Мяу-у!», но сделала это странно и неумело, будто никогда прежде не мяукала.
Взяв кошку на руки, я зашагала домой. Ее следовало накормить, успокоить, а позже поискать хозяев. Не дело оставлять в беде братьев наших меньших, тем более видно, что животинка домашняя. Наверняка и улицы раньше не видела, вон, как по сторонам озиралась.
Ах, если бы я знала, чем все обернется!
Кошка вела себя чудаковато. Внимательно рассматривала вещи в квартире и совсем неприлично пялилась на меня. Ходила по пятам и что-то грустно урчала.
Достав куриную тушенку, я выложила немного на тарелку и поставила на пол.
— Другого ничего нет. Не готовилась к появлению хвостатых гостей, извини.
И оставив кошечку на кухне, сама отправилась в ванную. А вернувшись, наткнулась на аккуратный рисунок.
— Офигеть…
Я вцепилась в дверной косяк и шумно выдохнула. Кошка резко обернулась.
У нее шевелились губы. Честное слово! Совершенно по-человечески шевелились губы! Я даже слышала, что она говорила! Не понимала, но слышала. Незнакомые слова раскатывались в окружающем пространстве, отталкиваясь от предметов, словно капли водопада, и оседали на пол густым туманом.
Пентаграмма засветилась.
— Офигеть, — повторила я, завороженно глядя на творящееся непотребство. — Кому скажу не поверят!
Хотя и говорить-то некому. Родителей в живых нет, а с Юркой даже официальным «здравствуй» обмениваться не стану.
Кошка кивнула, словно в ответ на мои мысли и, опять что-то шепнув, выжидающе уставилась на рисунок. Почему-то закружилась голова. Но не придав этому особого значения (головокружение по сравнению с увиденным — сущие мелочи), я не моргая следила за хвостатой гостьей.
 
В какой-то момент показалось, что она назвала мое имя.
— Но Вика — это ведь я… — сказала и замерла, увидев выражение кошачьей моськи.
А перед глазами потемнело.
* * *
Я ясно чувствовала чьи-то губы на своих губах. Горячие, твердые, решительные, без малейшего намека на ласку. Так любимых не целуют. Юрка, конечно, никогда не был образцовым женихом, но целовался всегда элегантно. Отсюда вывод — меня целует кто-то чужой.
Осознав эту простую истину, тут же вспомнила и все остальное: сцену в кафе, черно-белую кошку, светящуюся пентаграмму… Мама дорогая!
Я распахнула глаза и уставилась в черные очи незнакомого брюнета.
— Она очнулась, — сказал он кому-то и нахмурился. — Викки, как себя чувствуете?
Викки… Вроде мое имя, а вроде и нет… В голове немного шумело, мысли текли вяло, а сил хватило лишь на тихое:
— Жива, кажется.
— Замечательно. Ну а раз жива, — брюнет нахмурился, — признавайтесь, опять ритуал проводили? Учтите, Вэлларс, лишитесь магии, тут же вылетите из академии!
Говорил он грозно, во взгляде сквозила озабоченность. А я задумалась… Вэлларс — это тоже я? Не помню…
— Норида! — мужчина обернулся. — Отведите ее в лекарское крыло, путь проверят. Тут такой ядовитый дым стоит, могла отравиться. Это, кстати, объясняет заторможенную реакцию. Удивительно, что вообще выжила.
Незнакомая девушка, по-видимому та, которую назвали Норидой, помогла мне подняться с пола и потянула в сторону.
— Конечно, господин Дамиан. Вы же знаете Вэлларс, у нее что ни день, то приключение. Но больше никакой магии до аттестации! Честно-честно, я прослежу.
Магии? Она сказала «магии»? Я похлопала ресницами, удивленно взирая на провожатую и решила промолчать. Вначале стоит во всем разобраться, а потом уже делать выводы.
Одно поняла точно — это не моя квартира. Слишком высокие стены, слишком длинный коридор и жуткая каменная кладка, как в средневековых замках. В помещении имелась всего одна дверь, через которую мы вышли, но тут же наткнулись на винтовую лестницу, уходящую на десятки ступеней вверх.
— Викки, ну ты и даешь! — зашипела девушка, едва мы скрылись от взора мужчины. — Я со вчерашнего вечера тебя искала! Хорошо, догадалась заглянуть в подвал, а там ты валяешься, без сознания. Что произошло? Опять ведьмачила?
Девушка болтала без умолку и совсем не обращала внимания на мое молчание. Она торопливо поднималась по лестнице, путаясь в длинном средневековом платье, и пыталась объяснить, что необученная ведьма — беда для всего мира. Я не спорила. Конечно, беда. Еще какая! Любая инквизиция согласится. Мои познания о ведьмах были минимальны (фильмы, книги и пару тематических песен), но, кажется, это никого не волновало.
Я внимательно рассматривала новую знакомую. Круглолицая блондинка с ямочками на щеках, невысокая и миленькая, она шагала сразу через ступеньку, отчего приходилось высоко задирать подол. Разум работал медленно и тяжело, но все же подсказал, что в двадцать первом веке в таких платьях не ходят.
Я перевела взгляд на собственное одеяние и поспешно вцепилась в перила: тело было чужим. Ощупав лицо и волосы, с удивлением наткнулась на длинные локоны, небрежно заколотые у шеи. А где моя короткая стрижка?!
— Викки, ты чего? — блондинка обернулась. — Плохо, да? Это после ядовитого дыма, так ректор сказал. Ох, он так долго тебя откачивал.
 
— Целовал? — просипела я, пытаясь понять, что же теперь делать.
Девушка хмыкнула.
— И не надейся! Искусственное дыхание делал, ты почти не дышала, — она вдруг притормозила. — Ты ведь не ради него жизнью рисковала, правда? Я все понимаю, любовь любовью, но ректор Королевской академии — слишком высокая птица для таких как мы, нечего даже мечтать.