Гипнотизер в МВД: игры разума (СИ)

— Ты мне здесь не свисти, сволочь, — прошипел Лодкин, сразу сменив улыбку на звериный оскал. — Ничего вы не нашли, что ты мне здесь по ушам ездишь? Ты кто такой, вообще?
Я не стал отвечать на его вопрос. Клиент дошел до нужной кондиции, можно начинать. Кивнув Терехову, я наклонился к карте поближе.
Терехов прицепил руку преступника к столу, а вторую, ампутированную, схватил и положил на поверхность. Я обхватил остаток запястья и сразу почувствовал бешено бьющийся пульс.
— Вы что творите, суки? — прохрипел Лодкин.
— Успокойся, друг мой, — сказал я. — Нет, так нет, не хочешь говорить и не надо. Обойдемся и без слов. Просто слушай меня и молчи.
Я провел рукой над картой, продолжая держать убийцу за запястье.
— Ну что, приступим? — спросил я.
***
Вечером следующего дня, после того, как Балановский и Зеленков убили таксиста, в кафе «Эльф» на Стремянной вошел модно одетый молодой человек.
Машину он оставил на улице, это был подержанный «Москвич» с задним стеклом, залепленным заграничными наклейками. На парне, которого звали Чайниковский, был дефицитный замшевый костюм, на рубашке пестрый галстук с золотой булавкой, на ногах импортные туфли из ФРГ. 
Работал он в милиции, а сейчас пришел на задание под прикрытием. Изображал из себя фарцовщика по имени Жора, которому море по колено. Уселся за свободный столик, заказал шницель. 
И сразу заметил, что за соседним столиком сидит Балановский, низкорослый, похожий на обезьяну. Но виду не подал, безразлично скользнул по посетителю взглядом.
Когда принесли ужин, принялся с аппетитом кушать. Поднял случайно глаза, а Балановский стоит перед столиком.
— Можно присесть? — вежливо спросил преступник.
Чайниковский не возражал. Балановский пересел к нему и остаток вечера они провели за беседой, подкрепленной щедрыми алкогольными возлияниями. К моменту закрытия кафе новые знакомые стали друзьями.
Вышли и отправились дальше на поиски приключений. Чайниковский старательно играл роль бесшабашного фарцовщика. Правда, когда он спросил, не замышляет ли новый друг какое-нибудь прибыльное дельце, ему показалось, что Балановский напрягся. Поэтому больше он не касался этой темы, поняв что слишком поторопился. 
На след Балановского милиция села благодаря полученной оперативной информации. Проще говоря, беспредельщиков сдал кто-то из стукачей. Сомневались конечно, он ли убийца, потому что никаких доказательств не было. 
От того, чтобы немедленно взять подозреваемого, начальство, поразмыслив, отказалось. Да, благодаря общественному резонансу на милицию оказывали огромное давление, требуя немедленно поймать преступников, но те же агенты сообщили, что Балановский не просто так стремился раздобыть машину, расправляясь с таксистами. 
Оказывается, он хотел совершить дерзкое ограбление сберкассы или банка, пока еще точно неизвестно. Ясно лишь, что ему требовался надежный напарник, а лучше двое и еще машина. 
Чтобы поймать убийцу на месте преступления с поличным, нужно было дождаться его начала. А чтобы предотвратить новое убийство, милиция решила внедрить к Балановскому своего сотрудника под прикрытием. 
Он должен был убедить преступника, что забирать машину у таксистов, а значит, и убивать, больше не нужно. У него есть свой собственный автомобиль.
Но все их планы рухнули. Когда новые приятели отошли по ночной улице, оказалось, что Балановский нисколько не пьян. Он посмотрел в глаза Чайниковского и сказал:
— Ну что, ментовская крыса, попался?
Парню надо было рассмеяться, состроить недоумение на лице, продолжить играть до конца, но по молодости он растерялся. И не нашелся, что сказать.
Тогда Балановский ударил его в лицо, потом пнул в живот и когда парень со стоном согнулся, добавил еще раз кулаком по голове.
— У, мразь, — процедил он и ушел. — Замочил бы тебя, да руки марать неохота.
  
Глава 12. Еще один капкан
 
Самое главное, что мне надо было добиться от Лодкина, так это чтобы он начал переживать за свое награбленное добро, спрятанное где-то в Ленинграде или его окрестностях. И своим замечанием я действительно заставил его волноваться.
 
Я сразу ощутил, что его пульс стал биться еще быстрее. Ампутированная рука непроизвольно дернулась, стараясь вырваться из моей хватки.
— Ну-с, уважаемый, а теперь посмотрим, что вы нам подтвердите, — нарочито бодро сказал я. — Смотрите, Алексей, просто смотрите за моей рукой. Когда я остановлюсь над тем местом, где вы спрятали награбленное, просто дайте мне знать, хорошо?
Лодкин звериным нутром почуял, что здесь таится ловушка.
— Не знаете вы ничего, псы позорные, — хрипло прорычал он и попробовал вырвать раненую руку из наручников. — Ничего я вам не скажу!
— Скажете, скажете, уважаемый, — повторил я. — Физиология, знаете ли, такая штука, что ее не обманешь.
Между прочим, исследования методов «чтения мышц» активно проводились и в Советском Союзе, только, как обычно, они были надежно укрыты от широких масс населения. Еще в двадцатый годы двадцатого века сотрудник как раз-таки ленинградского Института мозга, Дубровский, опубликовал доклад о чтении мускулов. Там он раскрыл технику чтения идеомоторных движений и в том числе рассказал, как ее используют эстрадные телепаты.
Как они дурачат публику, заставляя зрителей считать, будто на их глазах происходит чудо настоящей телепатии. Дубровский, кстати, указал, что малейшие движения мускулов объекта почти бессознательно воспринимаются разветвлениями нервной системы, то есть чувствительным кожным покровом экспериментатора. И по нервам достигают коры головного мозга, который преобразует эти сигналы в истинное сообщение.
В итоге экспериментатор сразу понимает, какое движение хотел передать объект. И в заключение Дубровский еще раз подтвердил, что при желании любой человек может путем необходимой тренировки развить у себя навыки чтения идеомоторных актов. И отсюда он делал вывод, что на самом деле никакой телепатии не существует, особенно на эстраде.
— Я читаю ваши мысли, уважаемый, — с усмешкой заметил я и сразу понял, что Лодкин мне поверил.
Потом я начал водить над картой своей ладонью, одновременно называя места и следя за пульсом заключенного. Результат стал очевиден почти сразу. Когда я провел рукой над Ржевским лесом, то сразу почувствовал, что пульс у Лодкина скакнул, а кисть едва заметно дрогнула. Ну вот, что и требовалось доказать.
— Отлично, это место в лесу, — сказал я с улыбкой и заметил, что у Лодкина расширились зрачки, хотя лицо он пытался сохранить бесстрастным. — Так, а теперь давай узнаем, где именно там? Лес ведь большой, там можно заблудиться. Давай подскажем Красной шапочке, где прячется серый волк.
Лодкин попытался вырвать свою ампутированную руку из моей хватки.
— Уберите от меня этого психа! — попросил он, но на него никто не обратил внимания.
На самом деле при желании можно не только угадывать, куда испытуемый спрятал нужную вещь, но и даже узнать, какие действия он предпринял до этого. Между тем, как я помнил, в свое время эту методику обучению обычных людей чтению идеомоторных актов опробовали и в Советском Союзе.
Насколько я помнил, совсем недавно, в 1968 году, то есть всего за шесть лет до описываемых событий, некий экспериментатор Матвеев тренировал четырех школьников в искусстве «чтения мускулов». Опыты проводились в присутствии журналистов и психологов.
Все задания школьники выполнили. Например, одно из них было достаточно сложное, то есть подойти к столу, взять один журнал из стопки других, открыть на странице 50, прочитать слово «Мозг», потом подойти к самому Матвееву и вложить журнал в его руку.
Впрочем, вполне возможно, что Матвеев при этом брал не просто первых попавшихся школьников, а отбирал для обучения наиболее способных к чтению идеомоторных движений.
Пока я работал, Белокрылова и Терехов неотрывно следили за мной. Я же, в свою очередь, продолжал пристально следить за арестованным и потом спросил: