Охотники за тайнами Незримого (СИ)

– Так я сначала и хотел только его обчистить. А потом подумал, что если я так сделаю, то вы, дядюшка Осню, сразу догадаетесь, что это моих рук дело.
– С чего бы это? – поразился охповец.
– Даже не знаю, просто подумал так, и всё, – пожал плечами Голес. – Поэтому я решил совершить еще парочку краж. Запустил Колбасона на разведку, чтобы выяснить, кто из сборщиков сколько денег прячет. А когда узнал, мне пришла в голову идея – совершать кражи в таком порядке, чтобы подумали, что вор начал с самого обеспеченного. Мне показалось это хорошим способом всех запутать – пусть-ка угадают, откуда я вообще узнал.
– А как ты выяснил, что это сборщики? – уточнил Осню.
– Ну я часто в лесу-то брожу, много чего вижу. И я не уверен, что знаю всех.
– А сколько знаешь? – Осню хотел выяснить всё до конца.
– Четырнадцать.
– Ну это большая часть. Тебе бы не в инженеры пойти, а в охпо, такому смышленому-то, – усмехнулся Осню.
– Шутите? Кто же вора-то возьмет? – Голес бросил на него недоверчивый взгляд. – Может, вы меня под суд и не отдадите, но и рекомендации от вас мне не видать. И я инженером быть хочу. Люблю железяки всякие, которые и без магии творят настоящие чудеса. И сам хочу такие делать.
– Да я тебя и не уговариваю, это просто мысли вслух, – сказал Осню. – Так почему ты на трех-четырех кражах не остановился-то?
– Жадность. – Голес тяжело вздохнул. – Больно уж легко оказалось красть-то. Сначала я решил, что надо для мамы еще денег, что буду ей посылать, якобы я хорошую подработку в Муккии нашел. Потом решил, что было бы здорово иметь автомобиль... Так оно всё и тянулось, никак остановиться не мог, всё время находились всё новые и новые интересные идеи, как эти деньги можно потратить.
– Что ж. – Осню бросил на Голеса задумчивый взгляд. – Если ты действительно не хочешь под суд, я могу предложить тебе выход – отдай деньги.
– Я же сказал, что не отдам! – взвился Голес.
– Погоди, ты не дослушал. Деньги отца можешь оставить себе. А остальные отдай. Но не тем, у кого забирал.
– Не понял… Как это? – ошарашенно уставился на охповца парень.
– А вот так. Если ты отдашь деньги обратно, пусть даже и не все, мне придется распределить их между потерпевшими пропорционально. А как бы там ни было, пусть такое и не слишком подобает стражу порядка, но я считаю, что папаша твой получил по заслугам и ты просто вернул свое. Поэтому я предлагаю тебе пожертвовать деньги на реконструкцию больницы. Анонимно, разумеется. Город уже несколько лет не может собрать достаточно средств для закупки нового оборудования, городской совет и на ремонт-то еле наскреб. Да и школа нуждается в некотором обновлении, поэтому, если после закупки больничного оборудования что-то останется, пойдет на ремонт школы. Ну что, согласен?
Голес задумался буквально на пару мгновений и утвердительно кивнул.
– Вот и отлично! – обрадовался Осню. – А как пожертвования поступят на счет горсовета, я пущу слух, что наш неуловимый вор просто решил перераспределить неправедные доходы в пользу города. Сколько именно денег получит горсовет, останется в тайне, я договорюсь, поэтому и папаша твой будет считать, что его добро пошло на благое дело. Что, собственно, так и есть. Ты способный парень, Голес, из тебя обязательно получится дельный инженер, не сомневаюсь.
– Хорошая идея, – одобрил Юрзме. – Я готов дать клятву хранить молчание на этот счет. А вы все что думаете?
– Я думаю, что дядюшке Осню виднее, стоит ли прощать Голеса и на каких условиях. В отличие от нас, он его всю жизнь знает, – пожала плечами Мягла.
– А я привык у военных, что свои дела они обычно решают между собой, наказывая провинившихся по своим правилам и не вмешивая в это дело следователей и судей, – высказался Зорли.
– Ну а я просто вижу, что Голес, несмотря ни на что, в целом честный парень, не склонный к злу, – уверенно заявил Утлу.
– Ну а я – как все, – заключила Ласве. – Сам бы я на себя ответственность за такое решение не взял, но присоединиться готов.
– Спасибо! – Голес прижал руки к сердцу, и в его глазах блеснули слезы. – Вам всем спасибо, и за меня, и за Колбасона. Я обязательно оправдаю ваше доверие.
 
– Не сомневаюсь, что мы еще услышим об инженере Голосе леса Дасауко, – мягко улыбнулся Утлу. – Теперь нужно только позаботиться о том, чтобы никто из потерпевших не догадался, что щедрый городской благотворитель – это именно ты.
– Думаете, никто не видел, что вы меня в отделение притащили? – усмехнулся Голес.
– Ха! Да мало ли зачем ты сюда заходил? – отмахнулся Осню. – Скажу, что ты видел в лесу какого-то подозрительного типа, который вроде как что-то прятал, и пришел мне об этом рассказать.
– Так, может, я вам и покажу тогда то место, где якобы его видел, а заодно и деньги отдам? – хитро прищурился Голес. – Мне только надо домой зайти, а чтобы это не выглядело подозрительно, я переоденусь, вроде как за этим и заходил.
– Отличный план! – согласился Осню.
– Может, и кому-то из нас с вами сходить? – предложил Юрзме. – Всё-таки сумма приличная, а от случайностей никто не застрахован.
– А сходите! – кивнул Осню. – Вы же всё равно только завтра дальше поедете?
– Да уж не откажемся от возможности еще одну ночь на нормальных кроватях поспать, – подтвердил Юрзме. – Так что предлагаю потом всем вместе поужинать.
– Кстати об этом. Давайте-ка быстренько пообедаем, прежде чем по лесам бродить, всё же от города придется отойти подальше, чтобы выглядело достоверно, – сказал Осню.
– А я вам заодно покажу полянку черничную, до которой мало кто добирается, – оживился Голес. – Чернику-то любите?
– Я люблю, – ответил Зорли, и остальные тоже прогудели что-то одобрительное.
Так они и сделали.
И на следующий день, когда оранжевый грузовик покидал Араурию, ему вслед, тепло улыбаясь, махали начальник отделения охпо и будущий инженер, неожиданно для себя ставший главным благотворителем родного города.
***
Это была последняя из запланированных для проверки остановок, и когда в восьмидесятый день лета Юрзме вдруг объявил, что им придется сделать крюк, заехав в деревню Черная Гать, все очень удивились.
– Мне только что прислали энвеску из Совета, – пояснил Тиярум. – В Черной Гати срочно требуется лекарь. У них только травница, которая не может даже диагноз поставить.
– Диагноз кому? – спросил Зорли. – Что у них там произошло?
– Говорят, что эпидемия. – Юрзме был мрачен. – Симптомы мне описывать не стали – зерсв здесь не ловит, а в энвесках много не напишешь. Придется нам поехать туда и смотреть на месте. Вернее, смотреть-то придется тебе, Зорли.
– А это не опасно? – забеспокоилась Ласве. – Я понимаю, больным нужна помощь, но у нас ведь совсем другая цель. Если мы тоже заболеем, то не сможем двигаться дальше.
– Я понимаю, – вздохнул Юрзме. – Но Зорли – ближайший лекарь. Мы доберемся туда за полдня, а другому понадобится не меньше двух. У них там за трое суток заболело уже три человека, и первый заболевший уже очень плох, ждать дальше нельзя.
– Не волнуйся, Ярдо. – Зорли успокаивающе улыбнулся. – Я же мапр, я сумею себя защитить от любой инфекции. А вам вообще не обязательно общаться с местными. Во всяком случае пока я не выясню, что там с ними такое.
Хотя была очередь Зорли вести грузовик, за руль Юрзме его не пустил, заявив, что мапру на всякий случай следует поберечь силы. Зорли был не слишком доволен такой заботой, но спорить не стал, ведь Юрзме был прав.
В кабину с другом отправился Утлу, а остальные остались в кузове, и едва грузовик тронулся, Ласве не выдержала и спросила:
– А тебе вообще часто людей лечить приходилось?
– Не особо, – покачал головой Зорли. – Это ведь не входило в мои прямые обязанности. Но с инфекциями я сталкивался. Как ни странно, от них военные страдают чаще, чем от травм.
– Почему? – заинтересовалась Мягла.