Моя комета (СИ)

— Иди к черту! — Алан почувствовал, как снова начинает краснеть.
Зазвонивший телефон Вика прервал начинающуюся перепалку. Тот принял звонок и вышел на крыльцо.
— Иди ко мне, — позвал уставший и немного несчастный Дарен. Ал замялся, ему было неловко за свой побег, — Иди сюда, мне очень нужно тебя обнять.
Парень оторвался от спинки дивана и подошел к сидящему на скамейке Говарду. Тот обхватил его руками и, уткнувшись Алу в живот, замер.
— Зачем, Алан? — донеслось тихое из области живота.
Парень вздохнул и погладил слегка влажные от растаявшего снега волосы Дарена.
— А как по-другому?
— Не так.
— А как?
— Мы придумаем, как, но не сбегать, не делай так. Я отпросился раньше с работы, но чертовы пробки… Бежал сюда со всех ног, а если бы не успел…- Дар сжал талию Алана сильнее.
— Прости…
Хлопнула дверь и вошел Вик.
— ООО, надеюсь я не помешал?!
— Помешал! — Огрызнулся смущенный Ал.
— О, ну тогда я пошел на кухню, подожду там, пока вы закончите, — Стянув ботинки, Вик шустро направился в зал.
— Вот еще! — Алан бросился следом. Дар покачал головой — двое детей на него одного…
— Да ты совсем обнаглел?! Это не для тебя капкейки! Я их Дарену пек!
— Если бы ты сбежал, я бы их все равно съел, пока Дарен поливал бы твою прощальную записку слезами. Так что брысь, мелкий, не мешай мне, — Вик отодвинул Ала от плиты, достал себе большую тарелку и начал накладывать в нее все, что видел на плите.
— Записку? О чем ты? — Говард сел за стойку и взглянул на Алана с Виком.
— О, твой Ромео написал тебе настоящую повесть. Так, где же она…- Вик зашарил глазами по столешнице. Ал покраснев бросился к кофеварке, у которой та лежала. Вик перехватил его за живот и выдернул блокнотик почти из подноса у взбешенного парня. Перехватив брыкающегося парня одной рукой под живот и зажав так, что тот оказался висящем на руке Вика, он отодвинул руку подальше от пытающегося выбраться и одновременно вырвать блокнот Алана.
Вик театрально прочистил горло и начал с выражением вещать:
— «Дорогой Дарен!»
— Прекрати, сволочь! — Ал брыкался и чувствовал, что еще чуть-чуть и выскользнет из захвата. Лицо горело от бешенства.
— Не перебивай, дорогой. Так, на чем я остановился, мой любимый Дарен!
— Там не так написано!
— Тогда не перебивай меня!
— Дорогой Дарен, с нами играет судьба-злодейка! Я так люблю тебя, но вынужден ради твоего спасения покинуть тебя! Каждый день я буду молиться боженьке, чтобы у вас с Виком было все хорошо, не забывай его хорошо кормить и отсасывать по утра-аааааааа!!! — Вик истошно завопил, выронил из рук блокнот и схватился за укушенный бок.
Дарен, подперев руку головой, с улыбкой наблюдал за представлением.
— За что?! — Вик почти плакал от обиды, — Дарен! Он прокусил мне кожу до ребер! Кажется, там застрял его зуб! Посмотри! — Вик подбежал к Дарену и задрав серый свитшот, показывал свой подкаченный живот.
— Там щас еще вилка застрянет! — прошипел весь красный и лохматый Алан.
Подняв с пола блокнот, Ал вырвал страницу и порвав бросил в мусорное ведро.
— Меня кто-нибудь покормит? — Прервав жалобы Вика и просьбы поцеловать в укушенное место, спросил Дар.
— Щас.
Наконец наевшись, все переползли на диван. Алан сел на пол у своего кресла-мешка, Вик с Дареном на кресло.
— Слушай он идеален, даже места на диване не занимает. — Не успел Вик закончить, как в лицо ему прилетела подушка с пола.
— Вы успокоитесь?! Что ты узнал? — начал заводиться Дарен.
— Ну, ничего серьезного на него нет, есть подозрения в связях с наркоторговцами, но папашка его везде подчистил. Вообще посоветовался я там с нашими, они говорят иди к отцу с уликами, если он приструнить его не сможет…
— Он не сможет! — Донеслось отчаянное с пола. Вик повернулся и без иронии внимательно посмотрел на обнимающего себя Алана.
— Тогда на данный момент полиция и временный запрет на приближение к тебе. Нужно запустить дело в процесс, а там по результатам станет ясно.
— Мне это не нужно, лишь бы он не лез ко мне.
 
— По-другому никак.
Ал сидел, обхватив свои колени, и смотрел на окно перед собой. Обсуждать все это не хотелось. Если честно, то ему было бы проще сбежать, рано или поздно Пол перебесится, тем более с учетом комы он не видел его уже больше пяти месяцев… Хотя, тот Браун сказал, что он его ищет, но искать — не значит найти. А теперь рано или поздно придется встретится лицом к лицу, а от мысли об этом по спине пробегал холодок.
Вечер постепенно подошел к концу. Вик пытался напроситься переночевать, но особых иллюзий не питал, поэтому когда его выставили не обиделся, тем более Дарен запихнул, пока Ал не видел, ему кексы.
Алан мыл посуду, когда сильные руки обхватили его со спины и осторожно прижали к себе.
— Не вешай нос, перенесем твои занятия так, что бы я мог тебя провожать. Будешь носить с собой балончик и запасной мобильник. Завтра перепрошьем твой телефон, при опасности…
— Я понял, — перебил Ал, — Можешь не повторять.
Говард развернул парня к себе и, приподняв за подбородок, поцеловал.
— Не бойся, все будет хорошо. Завтра пойдем в полицию, и никаких “но”, — предотвратил Дар попытку себя прервать.
— Ты не понимаешь… Вы оба не понимаете… Он… Он как бешеная собака, с ним бесполезно разговаривать, его только пристрелить можно. С ним его собственный отец справиться не может. О чем еще тут можно говорить? Папаша на него хоть и жалуется, но посадить сына не даст.
— Давай так — мы идем в полицию, посмотрим по обстановке, если расклад будет не в нашу пользу, то я заранее договорюсь и мы просто уедем в другой штат. Ок? Меня тут ничего, в принципе, не держит.
Ал с надеждой взглянул на Дарена.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Ал впервые сам поцеловал Дарена.
Выйдя из ванной, Дар прошелся по гостиной, выключая везде свет и проверяя, закрыты ли все двери. Уже который день он повторял этот ритуал и с наслаждением оттягивал момент, когда он зайдет в спальню, где на его кровати лежит его мальчик. У них еще не было близости, но та нежность, которую они дарили друг другу перед сном, заставляло птицу в груди трепетать.
Перед сном Алан ему обязательно, что-то читал. Отрывки из книг, газет или интересных статей. Дар с удивлением узнал, что Ал неровно дышит ко всякого рода древностям: Римские додекаэдры, мумия в статуе Будды, а шумеры не давали заснуть Дарену последние три вечера — пока он все про них не узнал, Алан не разрешал заснуть. Про Микенскую цивилизацию он и вспоминать не хотел.
Алан сидел на кровати, в комнате горел один лишь светильник с его стороны. На носу у парня были очки, которые Дар заставил его приобрести после того, как заметил. что тот щурится, когда читает. Скинув халат, Дар забрался под одеяло и подполз к Алану, потерся носом об его бедро и почувствовал пальцы в своей шевелюре, осторожно перебирающие его пряди.
— Хочешь, я прочту тебе кое-что интересное. — с этого обычно начинались все мучения Дарена.
— Неееееееет,— простонал Дарен.
— Это не история.
— Ммм….еще за ушком почеши …
— Дарен! — прикрикнул Ал, убрав руку с головы.
— Да?! — Встрепенулся тот, и прижав голову плотнее к Алану, потерся лбом об бедро, — Давай читай, только почеши еще там.
Парень приспустил с глаз очки и улыбнувшись снова принялся перебирать волосы.
— Я сейчас читаю «Слепец в Газе» Хаксли, он просто невероятно описывает постельные сцены…
— Да, видимо «постельные сцены» в моей жизни будут только в книжках, — Простонал Дарен.
— Я читаю, только слушай! — проигнорировал Алан реплику.
— «На крыше валялись матрасы для солнечных ванн, и на одном из них Энтони и Элен лежали головой по направлению к узкой тени южной перегородки. День шел к полудню; солнечный свет струился с неба без единого облачка, и легкий ветерок налетал, ослабевал и затем снова усиливался. Охваченная судорожным жаром кожа, казалось, стала более чувствительной, почти обретя высшую силу воспарения. Она словно впитывала нектар жизни, посылаемый солнцем. И эта странная, мятежная, пламенеющая жизнь открытого пространства, видимо, проникала через поры, пронизывая и прожигая плоть, пока все тело не превращалось в угли, а душа будто сама вылетала из своей оболочки и становилась пятым элементом, чем-то иным, какой-то внеземной субстанцией.»