Моя комета (СИ)

 Вик брал его на пробежку по утрам, когда народу в парке было еще не так много. Выглядело это эпично, спортивный: Вик в обтягивающей футболке нарезал круги, пока полуживой Алан пытался преодолеть хотя бы один, после Вик приступал к разминке, сев в первый раз на шпагат при Алане, Вик заставил парня побледнеть. Вообще разминка стала ежедневным способом Виктора покрасоваться перед Аланом. К концу разминки Ал делал вид, что мертв, сливаясь со снарядами на площадке. Попытка поиграть в баскетбол, закончилась скандалом и синяком у Алана на спине. Вик просто забросал парня мячем пока окончательно не сбил того с ног последней подачей.
Дома Виктору последняя обида Алана показалась лишь легкой прелюдией, ядовитая натура прошлась по всем достоинствам и недостаткам, заметив даже что один сосок у Вика чуть больше другого, а родинка на бедре похожа на член. После этих слов Алан всю неделю самодовольно замечал как Виктор незаметно крутится у зеркала разглядывая родинку на заднице, к слову абсолютно не похожую ни на какие гениталии. К концу того дня Виктор сто раз пожалел о своем поступке.
Режим дня, и правда оказывал положительный эффект, успокаивая и внося стабильность в жизнь Алана, но вот бесцеремонность и контроль Виктора раздражали. Он будто приручал парня, заставляя слушаться себя. На первый взгляд все было достаточно безобидно, но Алан чувствовал, что его личность будто поглощают, заставляя сливаться со своей.
 Утрата личной свободы рождала помимо раздражения, чувство защищенности, может быть поэтому, Алан так легко сдавался. Но вот привыкнуть, к тому, что Виктор был абсолютно уверен, что у Алана не должно быть от него секретов, было сложно. Для него не существовало понятия: внутренний мир, личное пространство. Если Виктор видел, что Алан ушел в себя, его чуть ли не вытряхивали обратно, заставляя рассказать, о чем он задумался с таким грустным лицом, если Алан просыпался с кошмаром, то хочет они или нет, но с утра, они разбирали его содержание. Даже если оно почти всегда было одинаковым.
Их близость в ту ночь, стерла последние барьеры для Вика. Тот не говорил об этом вслух, но Алан просто кожей ощущал торжество Виктора от обладания им. Это смущало, рождая странное, волнующее чувство принадлежности.
 Алан часто ловил себя на том, что сравнивает, Дарена и Виктора. Они были абсолютно разными. Дарен был выдержанным, тактичным и уравновешенным, выйти из себя он мог лишь сильно устав, про Дарена можно было сказать, что хоть это и надменный в чем-то человек, но отзывчивый к чужой беде. Вик же был как змея, незаметно подползающая к жертве и резко бросающаяся в схватку, сражая одним укусом. Питон, душащий свою жертву, альтруизм у него отпал вместе с пуповиной, Алан не имел иллюзий по поводу сущности Виктора, это была опасная зверушка, и повезло тем, на чьей она стороне. Так же Алан понимал, что у Виктора своя, искаженная система ценностей, и свое представление о том что хорошо, что плохо, они бы стали с Питером друзьями если бы не обстоятельства.
Дар был нежнее и осторожнее с партнером, для Вика же было нормой схватить Алана, не спрашивая разрешения забросить на плечо и кинув на кровать, сжать в стальных объятьях, резко схватить за руку и дернуть на себя заставляя себя поцеловать, он делал так просто потому, что мог и ему это доставляло удовольствие. Хочет Алан этого в данный момент или он был чем-то занят, его не интересовало. Секс с ним не был насилием, но был жестким и агрессивным, подавляющим, Виктор полностью контролировал партнера, не давая места для маневров. Однажды он даже извинился за свою жесткость, и попросил осаживать его, если его слишком занесет.
 Вику были присущи некоторые черты садизма, ему доставляло удовольствие обладание Аланом, его зависимость и внутренняя уязвимость. Он будто расцветал рядом с ним, чувствуя свое превосходство и покровительство, Алан же хоть и пытался бунтовать, но достаточно вяло, необходимое чувство защищенности убаюкивало жажду личной свободы, заставляя расслабиться и не реагировать на вскрывшиеся из-под маски весельчака, замашки Виктора.
 
Вик отпил кофе, и откинувшись на спинку кресла, взглянул на трущего краешек чашки Алана.
— Она чистая, пей.
— У того официанта была грязь под ногтями, я видел.
— Не было у него грязи под ногтями.
— Была.
— Ок, у меня сегодня весь день свободен, я готов его провести с тобой за этим столом.
Алан раздраженно взглянул на Виктора, и, стянув рукава с пальцев, осторожно притронулся к горячим краям кружки.
— Что там с психологом?
— Выписал снотворное.
— И все?
— А что еще?! — Раздражение нарастало.
— Что с терапией, буду точнее. Раз ты не понимаешь.
— Буду точнее, раз ты не понимаешь: Не твое дело! — Передразнив, огрызнулся Алан, отодвинув от себя кружку и вновь натянув рукава.
— Пей!
— Не буду!
— Будешь!
— Нет!
Виктор отставил свою кружку, и прищурившись уставился на сжавшегося Алана, внимательно рассматривающего инсталляцию в другом конце кафе.
— Пошли. — Вик вытащил несколько купюр и бросил на стол, резко поднимаясь со своего места.
— Нет, пожалуйста, давай побудем тут еще. — Алан опустил голову, рассматривая заусенец на пальце.
— Нет.
Сжав запястье, Вик вытянул Алана из-за стола, и вывел за руку на улицу. Довел до машины, усадил на сиденье рядом с собой, по сложившейся традиции сам пристегнул парня и захлопнув дверь, вернулся на водительское сиденье.
Всю дорогу до дома, никто не проронил, ни слова, Алан нервно сжимал колени, чувствуя как страх, внутри него смешивается с предвкушением, рождая странное чувство порочного желания. Вик превышая скорость и нарушая правила, гнал к дому, сжав до побелевших костяшек руль. Алан чувствовал, как вступает на тонкий лед удовольствия, граничащего с опасностью.
Впихнув Алана в лифт, Виктор встал за его спиной, разглядывая тонкую шею и пробегающие по ней мурашки, мелкие волоски приподнимались, стоило Вику приблизить лицо и обдать кожу теплым дыханием.
Если сдирание с Алана одежды, можно назвать прелюдией, то она была короткой. Алан быстро оказался на кровати, прижатым к подушке, Вик проверил растянутый с утра вход, и смазав член, резко вошел заставляя Алана застонать и прогнуться в пояснице. Глубокие, быстрые толчки, сбивающие дыхание, заставляли личность раствориться, оставляя во вселенной лишь накатывающие лавиной ощущения.
— Ты будешь слушаться. — Вик прижался лбом к затылку парня, и сбавив темп, медленно выходил, полностью вынимая член и резко вбивался обратно, выворачивая все существо Алана наизнанку, заставляя выбросить белый флаг и в очередной раз уступить.
====== Часть 27 ======
— Чем, обязан?
— Ко мне приехала его сестра.
— Что?! Ого! Вот черт…- Вик покосился на Алана, сидящего на новом диване и поглощающего огромную пиццу. Прикрыв динамик рукой, Виктор вышел в спальню, и закрыв за собой дверь отошел подальше от двери.
— И что она хочет?
— Что она хочет?! А это не очевидно?! Алана видеть! — Дарен был очень взвинчен.
— Эй не ори, ничего страшного не случилось, это просто женщина…
— Это не просто женщина! Это беременная женщина! Беременная двойней! А это значит, большая вероятность преждевременных родов! И она очень и очень расстроена отсутствием Алана. У него же сменился номер, и вы до сих пор не удосужились ей позвонить?! Она думает, что мы как и раньше вместе, поэтому приехала ко мне со своим парнем. Ее парень напуган больше нее самой и постоянно носится возле ее живота, угрожая мне расправой, если его любимая не увидит брата.
— Так спокойно. Все нормально, все живы, это главное. — В противовес своим словам Вик нервно прикусил ноготь.
— Пока живы! Ее псих мне угрожает, что если она слишком сильно перенервничает, то у меня будут проблемы! А она хуже Алана, у нее нет психологической травмы и комплексов, она меня доводит придирками уже час! Я испугался и брякнул, что Алан сейчас придет! Теперь она сидит на кухне и ждет его из магазина!