Миледи и притворщик (СИ)

Я снова посмотрела на Шанти и провела ладонью по его лбу, щеке. А они такие тёплые… Лишь бы не остыли, пока его душа продолжает жить в чужом теле.
Кажется, я знаю, для чего ему был нужен обломок факела. Та палка стала вместилищем души, которую он передал Гро. А ещё я знаю, почему Шанти стал оборотнем и связал колдовством свою душу с телом собаки. Ради шанса на спасение из такой вот неприятности, когда ни один человек не придёт на помощь.
Лишь бы и сейчас у Шанти всё получилось. Но что он будет делать? Собачьи лапы верёвку у колодца не привяжут и не перекинут. Да и найдёт ли он её?
Я невольно перебирала волосы, что вылезли из-под чалмы и прилипли к влажному лбу Шанти, и гадала: что он чувствует, когда бежит на четырёх лапах по каменной пустыне? Чувствует ли он запахи, о которых раньше не знал? В каких красках видит окружающий его мир? Что слышит, о чём думает?
Смелый и отчаянный мужчина у моих ног по-прежнему еле дышал. Я не могла себя заставить оторвать взгляд от его безмятежного лица с правильными чертами. Как же он прекрасен. И когда ещё я смогу так запросто убрать волосы с его лба, коснуться ладонью щеки, провести пальцем по губам?..
Сверху раздался новый удар грома, а за ним послышались спешные шаги и сбившееся дыхание.
– Госпожа! Госпожа!
Над колодцем показалась растрёпанная Иризи с порванной на плече рубахой.
– Иризи! Как ты? Кто там с тобой?
– Там… тут… – она опасливо обернулась, а потом нагнулась ниже, чтобы наверху её слов не расслышали, – пёс напал на стража, повалил его на землю, цапнул за ногу и саблю из-за пояса у него вытащил, мне её приволок. Больше страж меня не трогал, побоялся, зато хотел на верблюда вскочить и ехать, но пёс не дал. Зарычал, зубами щёлкнул. Страж испугался и на своих двоих убежал в пустыню, к оазису, откуда мы пришли. А пёс верблюда за поводья зубами взял и сейчас сюда ведёт.
Вот это да. Ни за что не поверю, что Гро может укусить человека. А вот Шанти ради спасения девушки…
Иризи снова с опаской обернулась и отошла от колодца.
– Что случилось? – начала волноваться я. – Иризи, что происходит?
– Он верблюда привёл… – затравленно отозвалась она. – На задние лапы встал, по сумке скребёт…
– Может быть, в сумке лежит верёвка, – догадалась я. – Проверь и привяжи её к седлу. И нам перекинь.
Сверху послышалась какая-то возня, прерываемая раскатами грома, и, наконец я услышала.
– Госпожа, держи!
Я подняла глаза и увидела, как на меня падает разматывающаяся в воздухе верёвка. А ещё я увидела Иризи и серую морду с голубыми глазами, что внимательно смотрела на меня…
Я не стала медлить и завязала на конце верёвки петлю. Мне пришлось уложить Шанти на пол, а самой уцепиться за верёвку, что поползла вдоль каменной стены вверх вместе со мной. Было страшно, но верёвку из сжатых ладоней я не выпустила.
Стоило мне оказаться наверху, как Иризи вцепилась мне в спину и помогла перелезть через стенку колодца.
– Госпожа, ты цела?
– Цела, – сидя на земле, ответила я и глянула вперёд.
А там пёс, держа в зубах поводья, вёл верблюда с верёвкой обратно к колодцу. И тот послушно шёл за ним.
– Госпожа, – Иризи опасливо попятилась в сторону и потянула меня за собой.
– Не бойся, – остановила её я. – Он ведь нас спас. Он точно не сделает нам ничего дурного.
А пёс уже успел приблизиться к колодцу и теперь очень внимательно на нас смотрел. И тут воздух разрезала ослепительная молния, что озарила собой всю пустыню. Глубокие тени упали на землю: от верблюда верблюжья, от колодца колодезная, и только от пса человечья. Высокая, стройная и такая чёрная... черней всех других теней вокруг.
– Шанти, – сказала я, глядя псу в глаза, – тебе надо спуститься вниз, а мы тебя поднимем. Не сомневайся в нас, мы справимся.
Пёс моргнул, будто согласился, подобрал зубами с земли ту самую отломанную от факела палку и поставил лапы на колодец. Он долго смотрел вниз, а потом разжал челюсть. Палка полетела вниз, а пёс без сил повис на стенке колодца.
Я поспешила к нему, чтобы Гро ненароком не свалился вниз, когда очнётся. А он уже открыл глаза и по-собачьи начал скрести лапами по камню, пока не оттолкнулся и не отпрыгнул прочь.
 
Я глянула вниз, а там Шанти, потирая затылок, пытался встать на ноги. Прекрасно! С ним всё хорошо, он снова стал собой!
– Шанти, хватайся за верёвку! – крикнула ему я и ринулась к верблюду.
Он слишком долго возился внизу, прежде чем верёвка натянулась, и я повела верблюда в сторону пустыни. Наконец Шанти выбрался наружи. И не один, а с моей сумкой и штативом. Вот я рассеянная, из-за суеты совсем про них забыла.
Гро подскочил к нему и принялся лизать подбородок, да так неистово, будто не виделся с хозяином неделю. Шанти еле увернулся от этих нежностей, чтобы подняться на ноги. И тут Иризи сделала шаг ему на встречу, чтобы стыдливо опустить глаза и тихо сказать.
– Спасибо тебе. Спасибо, что от Юбы спас, не дал ему меня с собой увезти. И за госпожу спасибо, помог вытащить её…
– Это тебе Гро благодарить надо, – улыбнувшись, отозвался Шанти. – Он – наш спаситель.
Скромник. А ведь до последнего будет увиливать и не сознается, не откроет своё маленький секрет, который мы и так прекрасно знаем.
– Мы с Иризи видели тень, что падала от Гро в свете молнии, – решила я пойти на провокацию. – И она была не собачьей.
Шанти немного подумал и сказал:
– Мало ли. На кладбищах чего только не померещится.
Хитрец, вот хитрец. Я была готова сказать ему много чего интересного, но тут позади раздался рёв верблюдов: это Чензир с Леоном возвращались с цугом отобранных у дезертиров животных. Вот только число их заметно уменьшилось.
– О, а вы уже выбрались? – не растеряв пыл после погони беззаботно спросил Леон. – А я думал, сейчас вернёмся, достанем вас оттуда.
Думал? А вот я успела подумать, что так и умру в той могиле.
– Табиз, Озаз и Юба сбежали, – поведал Чензир, – и за это будут преданы позорной смерти, как только я сообщу о них всем стражам Сахирдина. Они предатели, беглецы и воры.
– Что украли хоть кроме верблюдов? – спросил Шанти.
– Все мясо, которое ты навялил, три бурдюка с водой, сундук с припасами и навесами. И еще ларь с казной. Теперь придётся нам возвращаться в Тарагирим. Без денег нет нам пути в Мола-Мати.
Что? Отказаться от похода к Городу Ста Колонн? И это, когда в цилиндре поселилась лишняя душа? Нет, Нейла мне такого точно не простит.
Я в который раз потянулась к оцарапанной шее, и в который раз под руку попало колье. Колье, точно! Этот ошейник инкрустирован двадцатью рубинами, не меньше. Если выковыривать по камню, чтобы расплатиться за провиант, то нам и на обратную дорогу хватит, и даже лишние камни останутся.
– Проблема решена, – объявила я. – У нас есть деньги. Поэтому мы едем в деревню, куда ты отправил двух стражей, и оттуда поедем дальше.
– Одумайся, госпожа, – смерил меня суровым взглядом Чензир. – Если поедем к Мола-Мати, то и те двое стражей, которых я отправил в деревню с расхитителями, тоже сбегут.
– Я вижу ты и сам не прочь бежать от будущих лишений и невзгод. Но чем тогда ты лучше тех, кого жаждешь казнить? Они ведь были твоими людьми, ты их воспитал и подготовил к службе. Что же ты за командир, если твои подчинённые трусы…
Я бы сказала больше, но вовремя заметила, как играют желваки Чензира, и остановилась, пока он сам не решил заткнуть мне рот.
– Пусть господин Леон скажет мне, куда мы идём, – процедил он. – Хочет ли он ещё странствовать, или желает отправиться домой лечить свои раны.
Раны? Я повернулась к Леону и только теперь заметила разрезанный на плече халат и тёмное пятно.
 
– Тебя ранили? И ты молчишь?!
Я приказала отыскать наш с Леоном сундук, развести костёр, накипятить воду, и тут же принялась осматривать рану. К счастью, она оказалась неглубокой.
– Представляешь, – с задором рассказывал Леон, сидя у огня, пока я промывала рану, – мы за беглецом, а он от нас. Парень начал саблей махать, аж по плечу меня задел, а я подъехал ближе и как рвану из-под него седло. Парень на землю вывалился, а я верблюда за собой и увёл.