Миледи и притворщик (СИ)

Шанти ответил Леону, тот снова что-то спросил, и Шанти пошёл к нему и Гро. Ясно, отвлёк, как и обещал. Ладно, теперь мой черёд действовать.
Я уже направилась к прилавку, где дядя Шанти перебирал грузики для весов, но тут Иризи отвлекла меня настойчивым шёпотом:
– Не к добру это. Кошки Инмуланы просто так нападать на человека не станут.
– Ты же слышала, они в собаку вцепились, а Шанти их разнимал. Вот ему и влетело.
– Нормальный человек водить с собой собаку по городу не станет. Это же грязный, свирепый зверь. Ему только стадо баранов охранять от гиен положено, но не с людьми рядом жить.
– Ты несправедлива к Гро. Этот пёс совсем другого рода.
Я снова посмотрела в сторону телеги и увидела, как Леон по-прежнему гладит Гро и мирно беседует с Шанти, а тот что-то объясняет ему, даже поднял руки и растопырил пальцы для наглядности. Явно рассказывает про злых когтистых котов.
– И всё равно, нехорошо это, – покачала головой Иризи и теснее прижала к груди объемный кулёк. – Доброго человека кошки Инмуланы никогда не обидят. Кошки Инмуланы всегда стерегут людей от злых сил.
Я не стала её ни в чём переубеждать, а вместо этого приблизилась к прилавку.
– Здравствуй, господин, – поприветствовала я дядю Шанти.
– Здравствуй, госпожа с далёкого севера, – добродушно улыбнулся он.
Голос сиплый, совсем не такой как у человека, что ответил мне по радиостанции. Уже радует.
– Не ты ли та смелая хаконайка, что не побоялась отсечь голову демону?
– Я, – пришлось ответить мне на столь неожиданный вопрос. – Значит, племянник тебе рассказал, чем я занималась в Жатжайских горах.
– Рассказал, – кивнул дядя. – Он как из странствия вернётся, всегда всё рассказывает. Он большой мастак сказки всякие собирать, предания старинные. Ребятня и взрослые всегда с округи сбегаются, лишь бы его истории о разных городах послушать.
Ясно, Шанти для земляков кто-то вроде того сказочника, что сочинил легенду о божественной природе Шелы Крог, и после этого ещё назвал меня глупой.
– И часто Шанти странствует?
– Часто, – охотно ответил его дядя. – Редко в Фарияз наведывается. Да мы уж привыкли. Он же всё по храмам ездит, печати собирает. Хочет, чтобы в его свитке стояло тридцать два оттиска от каждого храма. Тогда его на Запретный остров точно пустят.
Ну да, Шанти уже показывал мне свой свиток и говорил, что он должен послужить пропуском в закрытую столицу Сарпаля, где обитает верховный царь. Я тогда не придала этому значения, а теперь понимаю – не тридцать третий храм Азмигиль интересен Шанти. Его цель – столица, которую мало кто из простых сарпальцев видел воочию. Так-так-так… Что там говорил мне Леон? Какие бы ещё вопросы задать, дяде, чтобы понять, чем на самом деле занимается его племянник?
Позади послышался смех. Это Леон и Шанти задорно беседовали друг с другом как старые приятели. Просто удивительная перемена. Что там такое интересное они обсуждают? Или Леон просто заговаривает Шанти зубы?
– Похож, – задумчиво протянул дядя.
– Кто похож? – не поняла я. – И на кого?
– Вон тот большой северянин на отца Шанти похож. Такой же высокий, в плечах широкий, и волосы не белые и не чёрные. Похож, очень похож.
Вот как? Что ж, хорошо, что дядя об этом заговорил.
– А давно, господин, ты видел отца Шанти?
– Ой, уж и не вспомню, когда. Сбежал он из Фарияза. Вместе со всеми тромцами бежал. С тех пор и не слышно про него ничего.
Так, прекрасно, эта часть семейной истории из уст дяди и племянника сходится. Посмотрим, что будет дальше.
– А кем он был, его отец?
– Так это, важным стражем. Как-то мудрёно он себя называл, уже и не вспомню.
– Полицмейстером?
– Вот-вот, этим самым. Забрёл он однажды из города в нашу деревню, вдоль садов прошёлся, всё высмотрел, потом пошёл дома проверять. Увидел мою сестру старшую, Джию, и давай её спрашивать, что да как. Та перепугалась, хотела в доме спрятаться, а он за ней в дом зашёл и опять давай её спрашивать, что да как…
– Он над ней… – хотела спросить, не надругался ли, но смягчила вопрос, – Он её обидел, пока в доме никого не было?
 
– Обидел? Да нет, он её про Маджулу всё выспрашивал. Так своими расспросами надоел, что Джия уже сбежать от него хотела.
– А кто такая Маджула?
– Так мать Шанти. Нас ведь четверо детей было. Я самый младший, потом Маджула, потом Джия и самый старший брат наш Аджай. Четверо нас было, когда родители отправились навстречу собственной судьбе. Как только их погребальный костёр догорел, бабка и тётка нас к себе в дом взяли. У тётки своих детей трое, весь дом голодных ртов полон. Вот и подговорила бабка тётку отвести Маджулу в лес и там оставить, чтобы остальным сытнее жилось. Сколько лет мы жили и думали, что Маджулу тигры в лесу растерзали. А оказалось, нашли её добрые люди и к себе в большой город забрали. Вырастили они её, куска хлеба не жалели, обули, одели, да вот только мужа ей хорошего не нашли. За чужака выдали. А он потом и пришёл к нам в деревню. Он ведь умный страж, куда шпалы с углём пропадут, всегда найдёт. Вот и нас, родню Маджулы, нашёл. Потом Маджулу к нам привозил повидаться, но всё равно её с собой увёз туда, где у них дом был. А потом сбежал он вместе со всеми тромцами, и больше не видел я его.
– А Маджула?
– А она как жила в большом городе, так и живёт. Не нравится ей наша деревня. Помнит она, хоть и малая была, как на окраине за домами нашего отца и мать на погребальном костре богам вверяли, вот и не хочет в деревню возвращаться. А Шанти так и мыкается. То в большой город к ней поедет, то к нам в сады, то в дальние сатрапии к храмам Азмигиль.
Ну вот, всё и прояснилось. Был у Шанти отец, есть и мать, что живёт вдали от семьи в Фариязе. Есть большая семья из дядей и тётушки, что живут крестьянским трудом в соседней деревне. Всё сходится. Но кое-что мне пока не ясно.
– А что же сестра Шанти? Он говорил, у него есть сестра. Красавица с кудрявыми рыжими волосами, что стала женой важного человека.
– А, Мияна, – дядя тут же улыбнулся. Видимо, выбившаяся в люди племянница вызывает у него крайне тёплые чувства. – Так её богатый купец заприметил. Теперь она с ним за морем живёт.
– В Тромделагской империи? – поразилась я.
– Ну да, с тромцами. Она и сама-то на лицо как тромка, не то, что Шанти. А муж её очень богатый купец, всё время корабли к нашим берегам присылает, фрукты покупает и к себе на север увозит. Вся наша деревня горя не знает с таким родичем. Всегда нам есть, кому персики продать.
Вот оно что… Теперь я всё поняла. Сестра Шанти стала поданной тромделагского императора и теперь указывает мужу, где ему закупать персики. Кажется, я даже знаю, кто её муж. Рагнар, или как там его на самом деле зовут – тот самый неприятный тип, что устроил мне допрос на контрабандистском судне.
Теперь мне всё стало ясно. Всё сошлось. Сначала Шанти как знаток тромского языка помогал родне сбывать товар контрабандистам, потом самый главный контрабандист загляделся на его сестру. А теперь сестра крутит и вертит мужем так, что тот готов плыть в Чахучан и отбивать помпельмусы у аконийских скупщиков фруктов, лишь бы шурин Шанти смог спокойно побывать даже в самых отдалённых сатрапиях и без лишних рисков вернуться домой. Одно только мне интересно: сестра Мияна, когда переехала жить с мужем в Тромделагскую империю, нашла там их с Шанти отца? Хоть наполовину их семья воссоединилась?
– Ну, а мы тут и сами всю курагу распродали, – выдернул меня из размышлений голос дяди. – Сначала в Альмакире, когда мы там в первый раз были, половину кураги у нас влёт раскупили, ещё половину от остатка смели, когда мы туда второй раз приехали. Ну, а после Лалифура здесь наш последний мешок и опустел. Значит, завтра поедем обратно в Лалифур, там дождёмся изюмщиков, и с другим караваном через Румелат домой вернёмся.
 
– Так скоро? – не смогла я скрыть разочарование.
– А чего ждать? Курагу сахирдинцы раскупили, а у нас новый урожай скоро. Надо будет новую курагу сушить и персики за море отправлять. Много дел в саду, управиться бы со всем…