Под защитой твоей тьмы (СИ)

Проходит, наверное, несколько минут, прежде чем мой жених успокаивается. За это время я успеваю и обмереть со страху, и сотню раз себя мысленно отчитать за несдержанность, и даже согреться от нервов.
Но вот тьма развеивается. И я даже начинаю различать, что где находится в комнате.
— Запомни, Рин, − снова оказывается рядом Мартан. Нависает теперь надо мной, заставляя настороженно вжаться в кровать. − Со мной терпеть не надо. Если тебе что-то не нравится, или неприятно, ты мне говоришь. Прямо говоришь. И мы это обсуждаем. Поняла?
Обсуждаем? Он сейчас серьёзно?
− Поняла, Рин? — рычит нетерпеливо.
− Да, − поспешно киваю, хоть и не уверена, что смогу выполнить его требование. Разве можно мужчине говорить всё, что тебе не нравится, или неприятно? Он же и оскорбиться может. А я со стыда сгорю.
Однако демон, кажется, не очень-то мне и верит. Возможно, по лицу все мои сомнения читает. Густой полумрак для него точно не помеха.
− Думаю, нам нужно проверить на практике, действительно ли ты меня поняла, − тянет задумчиво, проводя костяшками пальцев по моему плечу. — Однозначно нужно. Иначе никак.
Я уже совсем потерялась в хитросплетениях его выводов. Что он собирается проверять? Как? Я не уверена, что готова к каким-либо проверкам.
− Целоваться со мной тебе нравится, это я уже знаю. А как насчёт других поцелуев, а, Мышка? Проверим?
И прежде чем я успеваю что-либо сказать, он склоняется к моим губам, на миг прижимаясь к ним в коротком властном поцелуе. Проводит языком между уст, слизывая мой удивлённый вздох, а потом вдруг целует подбородок, одновременно с этим накрывая ладонью грудь.
Шокировано ахнув, я от неожиданности вскидываюсь, запрокидывая голову. И в тот же миг чувствую, как губы Мартана оказываются на моей шее. Прижимаются к впадинке, где бьётся пульс, и чувствительной кожи в порочной ласке касается горячий язык.
Богиня Пресветлая! Меня словно молнией прошивает.
Как это может быть настолько приятным? Дыхание перехватывает от сладостной дрожи. И прикосновение к груди уже не возмущает, а наоборот кажется правильным и нужным. Особенно, когда нахальные пальцы пробираются под ворот рубашки и обводят ноющий сосок. Сжимают упругое полушарие. Снова трогают вершинку, да ещё в такт бесстыдным поцелуям.
Ещё никогда я не чувствовала ничего подобного. Мне сладко. И стыдно. И хочется получить этих порочных нежностей побольше. Под кожей словно молнии пробегают, собираясь почему-то внизу живота.
Ноги сами собой сжимаются от странного тянущего чувства.
− Что скажешь, Мышонок? — хрипло урчит демон, трогая губами мочку моего уха. — Приятно тебе, или нет?
Я сгорю сейчас. Точно сгорю. До угольков.
− Приятно, − шепчу, зажмурившись от смущения.
− Умничка. Продолжим наш урок, − усмехается мой истязатель.
Снова целует шею. Прикусывает и облизывает. Ласкает губами, находя такие чувствительные местечки, что я вскоре сама начинаю бесстыдно подставляться, будто выпрашивая ещё больше ласки. И до моего затуманенного сознания далеко не сразу доходит, что в это же время мужские пальцы ловко распускают шнуровку моей сорочки, стягивая ту с плеч и полностью обнажая грудь.
− Моя нежная девочка, − шепчет Мартан, не позволяя мне опомниться. Лаская теперь уже оба полушария. — Страстная, чувственная, сладкая… Такая красивая. Не могу не прикасаться.
Он смещается на кровати ниже. И неожиданно ловит тугую горошинку соска уже губами. Вынуждая ошарашенно замереть, прислушиваясь к себе.
О-о-ох.
Оссиан тоже иногда трогал мою грудь, но я тогда практически ничего не чувствовала, кроме стыда, чувства неловкости и желания, чтобы всё быстрее закончилось. А сейчас с моим телом происходят какие-то странные метаморфозы. Во мне просыпается что-то неизведанное.
Как думаете, далеко в этот раз зайдут наши герои в своём практическом занятии?
 16.3 
 
От этих поцелуев, этих прикосновений, от близости мужского тела, в моих венах начинает пульсировать незнакомый жар. Моей душой постепенно овладевают неведомые желания и порывы.
 
Мне так хочется касаться Мартана в ответ, зарыться руками в его волосы, что я едва справляюсь с собой. Пальцы теперь беспомощно комкают простыни. Разум всё больше туманится. С губ срываются прерывистые стоны.
Обласкав обе вершинки, демон поднимает лицо ко мне. Награждает искушающей улыбкой и, смотря мне прямо в глаза, проводит языком по соску.
Моё сердце пропускает удар.
− Приятно ли тебе, сладкая моя? — спрашивает хрипло, завораживая пляской хаоса в чёрных омутах глаз.
− Да, − выдыхаю пылающими губами.
Чувствую, как мужские руки тянут вверх мою сорочку, постепенно оголяя ноги до самых бёдер и выше. Судя по всему, время странных игр прошло, пришла пора мне отдавать свой женский долг.
Вздохнув, зажмуриваюсь. И отвернув голову, развожу ноги сама. Без его приказов и напоминаний. После того как мой жених потратил столько времени у усилий, чтобы доставить мне удовольствие своими ласками и скрасить наш первый раз такими приятными моментами, негоже противиться его законному праву.
Чувствую, как Мартан снова перемещается, теперь уже накрывая меня своим телом. Вклинивается между ног, разводя их ещё шире. Судорожно вздохнув, я заставляю себя расслабиться. Знаю уже, что так выдержать соитие намного легче. Если повезёт, то даже не больно.
Но вместо вторжения вдруг чувствую новый поцелуй. На этот раз на своём трепещущем животе. Дыхание перехватывает.
Мужской рот снова скользит по чувствительной коже, рисуя огненные узоры. Язык то и дело ныряет в выемку пупка, вынуждая вздрагивать и закусывать губы от невыразимо приятных и слегка щекотных ощущений. А руки… руки гладят мои бёдра. Сжимают то нежно, то сильнее, гоня табуны мурашек по позвоночнику. Разминают напряжённые мышцы. Подбираются всё ближе к самому сокровенному. Ближе и ближе, совсем рядом… и мне уже почему-то даже хочется, чтобы он там коснулся.
Откуда во мне такое желание? Почему там всё пульсирует и изнемогает?
Как он это делает со мной?
Когда пальцы Мартана проходятся в этом порочном подобии массажа по впадинкам между внутренней стороной бёдер и женской плотью, меня почти подкидывает на кровати. До затуманенного сознания доносится чьё-то разочарованное хныканье, но только спустя пару секунд я понимаю, что хныкала я сама.
− Чего моей принцессе так сильно хочется? — усмехается демон, прихватывая губами мою кожу. Слишком низко. Почти у лобка. И снова проводит пальцами по тем самым впадинкам, доводя меня до дикой смеси смущения и изнеможения.
− Я… я не знаю, − всхлипываю, невольно подаваясь бёдрами ему навстречу. — Я никогда… не хотела.
− Показать тебе, чего просит твоё тело? — от этого бархатного искушения в мужском голосе всё внутри дрожит и тает.
А новые поцелуи, ещё ниже, ещё ближе к запретной зоне, будто в тёплый мёд меня с головой окунают. Бёдра снова сами собой неконтролируемо вздрагивают напрягаясь.
— Думаю, это значит «да», − смеётся мой мучитель.
И неожиданно целует туда, куда я совершенно не ожидала. Мужские пальцы раздвигают складочки моей женской плоти, открывая самое сокровенное. Его рот прижимается к моему телу там, обдавая горячим дыханием и ошеломляя влажным жаром, заставляя выгнуться в потрясённом вздохе.
− Нет, нет, так нельзя, − лихорадочно шепчу я, мотая головой по подушке.
Хватаюсь за простыни, но пальцы сводит безумием ощущений. Тело мне больше не принадлежит. А в голове нет ни одной связной мысли. Только эмоции, только эти невыносимо порочные ощущения. Эти губы, этот язык, это сумасшествие, которое они со мной творят. Которое демон со мной творит.
Разве так бывает? Мне стыдно даже думать о том, что происходит, но не чувствовать я не могу. И горю с каждой секундой всё сильнее.
Волны жара накатывают одна за одной, распространяясь от низа живота по всему телу. Я тону, захлёбываюсь, возношусь и падаю. Все мои чувства словно в тонкую струну сплетаются, натягиваясь до предела. Мартан будто улавливает это, напористо лаская языком особенно чувствительное местечко, в невыносимом ритме, ещё сильнее нагнетая звенящее напряжение, и мои ноги начинают мелко дрожать на его плечах.