Неуёмная (СИ)

Человек отошёл к книжной полке, где как бы невзначай, меж двумя томами "О зарождении ценностей", уже дожидался отпечатанный в типографии контракт, нужные графы которого уже были заполнены необходимым текстом и достаточно было поставить лишь несколько подписей.
— …заранее составил необходимые бумаги. Да, и я не давлю на тебя, не требую немедленно его подписывать… — И всё же, но чернильницу он поставил на подлокотник, а контракт уложил ей прямо на голые колени. На всякий случай. — Просто у нас расписание. И чем раньше ты согласишься — тем больше у нас будет времени на то, чтобы разнести об этой битве новость. И следовательно — большую сумму получится собрать. Так что?
Самым неприятным в их плане было то, что Шаос успела помелькать с этими буклетиками всего каких-то пару дней. По изначальной задумке, её должны были хорошо запомнить потенциальные посетители арены, чтобы в один прекрасный момент, из её же собственных рук, получить приглашение лицезреть её практически ритуальное… кхем, жертвоприношение.
Шаос взяла лист в руки, сразу же "утопая" в объёмах текста. Он буквально пополз у неё перед глазами… Вот был бы тут Азаэль — он бы помог ей в этом разобраться…
— Меня там тована… на… па… топна не убьют? Не?
— Можешь не переживать — ты будешь жива и здорова. И я был бы очень признателен, если бы ты… хотя бы пару дней ещё поразносила те бумажки. Оплата будет двойной.
Голова не варила. Ей не хотелось. Было страшно. Но больше, чем всё это — ей хотелось уйти отсюда, поскорее и любой ценой.
  
Глава 13. Цена ошибки… Не той ошибки! ☙❤❧
 
Шаос сидела на своей кровати и с грустью вздыхала, глядя на копию документа, который она вчерашним вечером, по дурке, подписала. И теперь ей был уготован срок — две недели с хвостиком — перед тем, как её отправят на убой ради потехи толпы. Теперь-то она уже не раз успела прочесть его содержимое, но выходило так, что отказаться и не платить неподъёмные для себя пятнадцать тысяч золотых она не имела права. При этом самой ей было назначено награждение в тысячу. Сумма достаточно высокая, но… рисковать даже своей бессмертной жизнью она ради неё не была готова. При этом — это в случае победы. Графа про поражение была пугающе пустой… из-за чего она надеялась на то, что это просто оформляется так — вроде, и не важно, победит она или нет — заплатят одинаково. Но это она себя скорее утешала.
— Ну, Лиза, ты опять, в отеедной лаз влипла!
И об этом нужно молчать… Отцу — ни слова! Потому что он не раздумывая заплатит неустойку, и она будет чувствовать себя за это крайне виноватой. Возможно, если только Азаэль сможет помочь? Он же на этих бумажках собаку съел!
— Какая ты глупая, Лиза. Дазэ Никифий бы так не попался… А ты? Ээээх…
Девушка откинулась назад, барабаня пальцами по линии голого животика между краем чёрной юбки и… ну, типа как корсета — сложно сказать. Не тугого, но держащегося исключительно за счёт трения о тело — плечи (а также спина — по крылья) были голыми. А ведь две недели — это уже определённый срок. И, скользнув пальцами под резинку юбки — остановилась ими на своей метке, слегка выглядывающей из-под белой, с розовыми сердечками, ткани белья. Срок, который она не сможет просто "переждать" в ожидании неминуемого. И если она не хочет оказаться на арене, будучи неповоротливой и килограмм на десять тяжелее — с этим не стоило затягивать. Десять дней — плюс ещё парочку, чтобы придти в форму…
Это нужно было сделать как можно скорее. Возможно — даже сегодня. А значится, что дел у неё было слишком много, чтобы так вот беззаботно валяться на кровати. Нужно было вставать и идти в гильдию. И дважды сложив лист, то бишь превратив его лишь в четвертинку от первоначального размера, дамианка хорошенько промяла сгиб своими совсем не демоническими кругленькими ноготками — и сунула его под резинку одного из чулок. Длинного и белого, как она любит. Теперь, за свою собственную глупость, она опять должна была топтать свои короткие ножки. Но поделать было уже нечего — и, не сказав никому и ничего (да и кому ей что было говорить — отец-то опять с утра ушёл, а слуги… нет, ей определённо нужно спросить, за что же они её так невзлюбили!), Шаос ушла в город.
 
И старый-добрый Инокополис с охотой принял её в свои объятия. В свой привычный полумрак, привычный тусклый свет фонарей. Вот они, эти мощёные улочки и всё тот же люд, куда-то по своим делам бредущий. И всё то же чувство одиночества. Она помнила всё это. А город, кажется, помнил одну из своих бродячих кошек, рыщущую в вечных поисках любви, тепла и ласки… Поисках дома!..
Ладно. Она опять начала загоняться — тем более, и не такая уж и бродячая она теперь, это она снова поддалась лёгкой ностальгии по не лучшим годам своей жизни и улыбнулась. И с ней же, с этой улыбкой на губах, Шаос продолжила свой путь в сторону дамианского квартала, выбирая себе дорогу поинтереснее и где она могла увидеть что-нибудь новенькое. Ведь Инокополис — большой город, и едва ли она за свои тридцать лет "свободной" жизни исходила его весь. Да и менялся он, постепенно… Где были парки — вырастали дома, храмы и торговые площади, а где когда-то жили люди — теперь могли зиять пустые, чёрные окна… Одни предприятия разорялись — на их месте развивались другие. Она шла практически не глядя, пока голова была занята всем и сразу — и тем, получится ли у Азаэля как-то ей помочь, и тем, каким же образом она войдёт в "положение" на этот раз. С кем и каким образом… А также не упускала возможности погадать относительно того, кто же сегодня работает на кухне — от этого зависело то, чем она будет потчеваться… Но всё это — только после встречи с Азаэлем! Ведь именно это для неё задача номер один!..
***
Эх… Номер один, да… Шаос вздохнула. И огляделась, как-то неуклюже, с неловкостью потягиваясь. Причём, неловкость проявлялась именно что в моральном плане — настолько, что ей даже захотелось закрыть один глаз. Ибо понимала, что она — дурочка, раз умудрилась на пустом месте заблудиться. Она не знала, где сейчас находится и куда ей было идти! Слишком погрузившись в размышления, Шаос забрела в какой-то запущенный и неухоженный парк с разросшимися кустами и старыми, косыми и корявыми деревьями. Но паниковать не было никакой необходимости — с ней такое не впервые случалось, а уж где-где, а в городе она по любому отыщет дорогу — главное, выйти на люди поскорее. Так что — пустяк… Сущий пустяк, всего лишь показавший лишний раз, что она — не слишком умна и внимательна…
— Эй, эй! Фьють! — А вот чей-то голос (окончившийся свистом) заставил её вздрогнуть. И всё так же, не опуская заломанных за головой рук, она оглянулась на него…
Дамианец. Вероятно, из рода голиафоф — то есть, воителей. Кстати, вопреки распространённому мнению, способных полагаться не на одну лишь физическую мощь, но также и на ловкость и выносливость. Зато практически полностью лишённых "мистических" сил и склонности к колдовству. Даже ехидны — и те капельку лучше в этом преуспевают, хотя вообще ни коем образом не относятся к боевому виду. Конкретно же этот представитель расы имел крепкое сложение (под его кожаной курткой наверняка бы нашлось несколько кубиков пресса и развитая мускулатура груди), отдающую красноватым оттенком кожу и неказистые, торчащие вперёд рога. Где-то так… Категории "Б". И конечно же — крылья и гладкий красный хвост.
Мужчина подошёл к замершей на месте девушке и улыбнулся, обнажая ряд белоснежных и слегка заострённых зубов. Глазами же он несколько раз стрельнул по сторонам, а руки опасно не покидали карманов, будто бы он мог в них что-то прятать. И что так же добавляло его походке ещё и какой-то подозрительной скрюченности.
— Аааа, я сразу понял, что ты из наших. Ходишь под рогами, так сказать.
Он её не узнал. Ну, что не было на самом деле чем-то особенным — как бы, если они оба дамианцы, это не значит, что им положено всем друг друга знать.