Наследие Древнего (СИ)

Физической силы мне хватало, чтобы их вытащить из пропасти на крепостную стену, но и рыцарям упорства было не занимать — они ползли к краю, и с каждым разом их завывания становились громче и надрывнее. В конце концов, острый край доспеха порезал мою правую руку, и пальцы соскользнули. Рыжий воспользовался моментом и бросился в пропасть. Я попытался его поймать, но не успел, а в это время долговязый прыгнул за своим товарищем.
— Ну и куда же вы полетели?
Я сосредоточенно вглядывался в темноту, ожидая, что вот-вот распахнутся белоснежные крылья и рыцари плавно приземлятся где-нибудь на том берегу. Луч маяка описал полный круг и осветил скалы вдоль крепостной стены. На камнях валялось три переломанных тела.
— Студентики убиваются на свежем воздухе, — озадаченно пробормотал я и, случайно наступив на цепь, чуть не последовал за моими незадачливыми охранниками. Так-с. С этим надо что-то делать. Я намотал цепи на руки — от запястий до локтей, но закрепить было нечем, так что они с грохотом бахнули о землю, чуть ли не разломав пол. Верёвку бы, а лучше — кожаные ремни…
Со следующими рыцарями я решил быть милашкой и душкой — чёрт возьми, мне нужен живой человек, который объяснит, где я оказался и что здесь вообще происходит! Поэтому в следующее помещение — уютную тёплую сторожку с камином — я вошёл, широко улыбаясь и придерживая цепи, чтобы не гремели об пол. В котелке мирно побулькивало ароматное варево, у меня даже в животе заурчало.
— Здравствуйте, — протяжно поздоровался я, пытаясь показаться добрейшим и милейшим существом. Учитывая цепи, окровавленную рожу и трясущиеся мудя, затея была изначально провальной. — Нет ли у вас лишнего плаща? Или хотя бы штанов?
— Здравствуйте, — растерянно проблеял рыцарь, сидящий за столом и до этого перебиравший какие-то бумаги. Он громко сглотнул и вытер выступивший на лбу пот. — Хотите мои?
— Что?
— Ну, штаны, — робко предложил он. — Чистые. Я их только пару часов назад на смену надел.
Я пожал плечами.
— Ну, давай.
Рыцарь суетливо вскочил, стащил с себя низ доспехов и штаны и раболепно протянул мне, склонившись в поклоне.
— Вы только не бейте, — попросил он. — У меня сердце слабое.
— А чего ты в таком случае здесь делаешь?
— Платят хорошо. Да и место спокойное, э-э-э, было… Ну, последние пару тысяч лет точно было спокойным.
— Сколько вас здесь?
— Да шестеро, а командир — седьмой.
— И все здесь такие нервные? — я забрал штаны и раздражённо постучал по столу.
— Ну так, не каждый день с Древним разговариваешь, — ответил он и снова поклонился, покосившись на мою руку. — Мне о вас бабушка рассказывала. О том, какой вы сильный, харизматичный, щедрый, справедливый, милосердный, великолепный, чудесный, замечательный…Э-э-э, и глаза у вас красивые, да. Красный — очень необычный цвет. Нынче в моде. Все придворные дамы из него трусы шьют. Ой…
Он сбился и замолк, в очередной раз вытерев пот со лба. Я натянул штаны и опять побарабанил по столу. Да что ж такое! Неужели из-за стресса ОКР возвращается? Только этого счастья не хватало! Я повернулся к рыцарю и удивлённо замер. Тот с животным ужасом пялился на мою руку — на ту, которой я стучал по столу.
— Вы меня прокляли? — его голос сорвался на писк. — Но я же вас хвалил, как же так, Древний?
— Да зачем мне тебя проклинать? — я небрежно отмахнулся и уточнил: — Вы здесь в лести, что ли, соревнуетесь? Кто кого перехвалит?
— Ну, командиру нравится. Он мне повышение дал, когда я его усы похвалил, — сказал рыцарь и грузно осел на пол, схватившись за левую сторону груди. — Кажется, перенервничал или проклятье подействовало?.. Ой-ой-ой, как же больно…
У него сбилось дыхание, он с трудом глотал воздух и царапал доспехи. Его глаза закатились, лицо побледнело, потом — покраснело, а под конец начало синеть. Единственное, что я помнил о первой помощи при инфаркте, — это открыть доступ свежему воздуху и расстегнуть плотную одежду. Но пока я искал застёжки на доспехах, рыцаря скрутило судорогами, и через пару секунд он умер.
 
Я зажмурился. Из фильма ужасов я попал в комедию абсурда. Какой же бред!
— Одо, я керосинчика принёс, щас заправим новые факелы!.. — раздался голос позади меня.
Дверь в углу сторожки открылась, и внутрь — спиной вперёд — зашёл низенький пузатый толстячок в обычной одежде, но с мечом на поясе. Что-то напевая себе под нос, он протанцевал к столу, сгрудил на него железное ведро с крышкой, и в этот момент его взгляд наткнулся на мёртвого Одо.
Толстяк крутанулся на месте, вытащил меч и бросился в атаку. Только вот он меня не видел и ударил наугад — само собой, промахнулся, и инерция швырнула его прямо в камин. Он не успел вовремя затормозить, перевернул котелок и наступил в огонь. Вспыхнула штанина, толстячок завопил и завертелся, пытаясь сбить пламя, но налетел на стол и перевернул ведро с керосином. Прямо на себя.
Огонь объял его с головы до пят. Толстячок закричал, как раненый зверь, и выбежал из сторожки — на крепостную стену, откуда пришёл я.
— Весело по полю бегает кабанчик… Психиатров в этом мире явно нет, — я поправил сползающие с меня штаны. — Это сколько же ещё охраны осталось? Шестеро и один командир было, значит, остался один командир.
Благо коридоры больше не разветвлялись, из сторожки вёл один путь. Девять лестничных пролётов вниз — и я добираюсь до просторного холла с высокими потолками. Длинный стол, огромная люстра со свечами, множество лавочек. Что-то вроде столовой.
Во главе стола, спиной ко мне, сидел здоровенный лохматый амбал и что-то с аппетитом — и громким чавканьем — жевал.
— Что-то вы припозднились! — промычал он с открытым ртом. Крошки выпали ему на колени. — Жаркое остывает!
Он потянулся за хлебом, смачно откусил и обернулся.
— Сгоняйте в погреб! Сегодня можно и винцом побаловаться… — добавил он.
Судя по его красному носу и одутловатому лицу, вином он баловался ежедневно и с особым усердием. А усишки — жиденькие, такие не то что хвалить… Такие бы сбрить и забыть как страшный сон.
Стоило амбалу разглядеть, кто перед ним стоит, как с него слетели расслабленность и довольство.
БАМ!
В меня полетел круглый железный поднос. Амбал вскочил, швырнул вдогонку ещё пару стаканов и потянулся за ножнами, лежащими на соседней лавке.
— Именем Леонида Спасителя, немедленно сдавайся, проклятая и ненавистная всем миром тварь! — проорал он с набитым ртом, сделал глубокий вдох и подавился. — Сдава… кха-кха… ся! Не… кха-кха… медле… кха… но! Кха-кха!
Я попытался провести приём Геймлиха, но амбал не подпустил меня — размахивал мечом, как бешеная мельница, пока его совсем не скрючило. Пена изо рта, хрипы, выпученные глаза. Я всё-таки обхватил его со спины, обернул руки вокруг живота и надавил чуть выше пупка. Раз-два, раз-два!
Поздно.
Несмотря на мои усилия, амбал умер.
Я потёр виски и тяжело вздохнул. Можно ли теперь считать меня серийным убийцей? Семь человек отправились на тот свет только от моего вида. Вот что значит “сногсшибательная внешность”, буквально.
Требовательно взвыл желудок. Ну раз уж меня точно никто не потревожит… Почему бы не перекусить? Краем сознания я понимал, что веду себя слишком спокойно, но причина была проста — внутри меня всё ещё кричал упрямый скептик, который искал новые и новые объяснения происходящему. В общем, психика защищалась на отлично.
Сперва я вдоволь напился, потом перекусил — самую малость, ведь это тело, судя по всему, давным-давно не ело нормально. Немного подождал. Мясо и овощи словно провалились в чёрную дыру, голод усилился раз в десять. Первую тарелку я всё ещё пытался осторожничать, но вскоре сорвался и набросился на еду, как дикий зверь.
Ох, вот бы чашечку кофе… А лучше — две. Но приходится обходиться тем, что имеем. Запив всё вином, я поднялся из-за стола и, пошатываясь, поплёлся искать спальню. Она нашлась за первой же дверью. Казарма на пятнадцать кроватей. В дальнем закутке подобие душа. Ого, получается, здесь есть водопровод? Хорошее средневековье, одобряю.