Путеводная звезда. Том 1 (СИ)
– Я могу начинать? – поинтересовался вдруг Николаев.
– Да, Сергей Александрович, мы все внимание, – словно прилежная ученица, кивнула ему Ольга, обернувшись.
– Благодарю, – все еще покачивая ногой, кивнул Николаев. Было видно, что ему сильно не хватает привычного стека, которым он, по обыкновению, во время лекций постукивал по голенищу сапога.
Впрочем, едва полковник начал говорить, про стек я забыл.
– Представьте себе ситуацию, когда у маленького и любознательного ребенка в руках оказался заряженный и не поставленный на предохранитель полуавтоматический дробовик. Я сказал что-то смешное? – с интересом взглянул на меня полковник.
Лукавить и отговариваться я не стал:
– Вы нет. Я просто однажды наблюдал, как в ходе веселья группы герильясов один из них дал приблудившейся обезьяне АК… 68, - вовремя исправился я, не сказав «АК-47».
– Да? И чем все закончилось?
– Оружие было не на предохранителе, и повторяя за веселящимися партизанами, обезьян перехватил автомат как полагается, а после начал стрелять и разогнал по кустам всю собравшуюся герилью.
– Ясно, – кивнул Николаев. Больше ничего говорить он не стал, только вопросительно глянул на Ольгу.
– Представила, – кивнула девушка.
– А теперь представьте, что ребенок этот сидит в пустом океанариуме, окруженный со все сторон стеклянными стенами аквариумов с тоннами воды и разными опасными морскими и земноводными гадами. В окружении аквариумов, стенки которых выстрел пули 12 калибра не выдержат. И рядом нет никого, кто бы подсказал ребенку об опасности дробовика у него в руках. Представили?
– Так точно, – ответил я.
– Да, – просто сказала Ольга.
– Держите пока в уме эту информацию, – произнес полковник.
Словно забыв о только что сказанном, он – по-прежнему покачивая ногой и продолжая говорить, сделал несколько пассов рукой.
– Первыми в иных мирах были английские одержимые. Поэтому по их первичной версии все осваиваемые миры мы считаем нижними планами нашего мира, и называем их на манер первооткрывателей. Но в Русском Географическом обществе все чаще начинают звучать призывы пересмотреть предполагаемую структуру иных миров и планов. И начинать именовать соседние реальности на скандинавский манер.
Говоря, Николаев уже нарисовал простейшую иллюзию. Видимо, умения в этом у него особого не было – рисунок получился неидеальный. Тем не менее в воздухе рядом с ним возникла понятная конструкция: довольно простая схематичная голограмма, в которой я легко узнал дерево миров Игдрассиль.
– Тем более громко и внушительно подобные призывы об изменении понятийного восприятия, – продолжил Николаев, – начали звучать после того, как оказалось научно подтверждено различие между горизонтальным и вертикальным расположением планов.
Несколько пассов руками, и рисунок видоизменился, частично приобретая форму, объем и цвет:
– Вот эти окружающие нас планы, миры по новой классификации, – показал Николаев на три налившихся цветом планеты, – находятся в условной горизонтальной плоскости. И не являются Нижними Мирами, как их ошибочно и или по привычке продолжают называть. А вот это уже условная вертикаль, – сделал еще одно движение рукой Николаев и цветом налились остальные части проекции: – Верхние и Нижние миры.
– Да? – повернулся ко мне Николаев, почувствовав вопрос.
– Мы… мы, в понимании люди этого мира, посещали все указанные на схеме миры?
– Нет, – покачал головой полковник. – Мы, в понимании люди этого мира, посещали всего три. Муспельхейм, Йотунхейм и Нифльхейм, – показал он на три планеты рядом с Землей-Мидгардом. – В классификации британцев Инферно, Второй Инферно и Шэдоулэндс.
Вновь картинка частично побледнела, возвращаясь к первоначальному виду:
– Изнанка? – не удержался я от комментария.
– В научном сообществе, изучающих соседние реальности, еще нет общего мнения, является ли так называемая Изнанка, она же Шэдоулэндс, она же Нифльхейм, отдельным миром. Или это действительно теневая изнанка нашего, если называть по-старому, истинного мира.
Пока Николаев говорил, сердце у меня учащенно забилось. Если Изнанка – это отдельный мир, мир теней, значит мать Олега…
Почувствовав мое волнение, Ольга вдруг взяла и легонько сжала мою руку. Ее теплое касание отвлекло и как-то вдруг успокоило, позволив мне сосредоточится дальше на происходящем.
– Почему название истинный мир – это «по-старому»? – поинтересовалась вдруг Ольга.
– Потому что некоторыми авторитетными людьми совсем недавно была выдвинута одна теория, – внимательно посмотрел на меня Николаев. – Заключается она в том, что во вселенной присутствует множественность миров. Конкретнее, множественность нашего мира, нашей планеты; это Новая теория, или теория Колеса Миров.
Именование «по-старому» же я использовал оттого, что в прежнем понимании мы считали, что истинный мир может быть только один, на то он и истинный. Но согласно теории Колеса Миров планет – подобной нашей, тысячи. Может быть они разделены пространством, может быть временем – с шагом в сотни тысяч, а то и миллионы лет. Ясно одно – это столь огромные расстояния во времени и пространстве, что наш понятийный аппарат просто не в состоянии их воспринять.
Схематическая проекция с Землей и горизонтальными и вертикальными планами перед полковником вдруг исчезла, а на первый план вышло изображение кусающего себя за хвост змея Уробороса.
– Согласно Новой теории, теории Колеса Миров, наша планета среди сонма других близнецов занимает такое же место, как Солнечная система в нашей Галактике Млечного пути. Тысячи обитаемых планет, в каждой из которых – своя реальность, – вновь очень внимательно посмотрел на меня Николаев.
– И по этой теории, если двигаться вверх или вниз по вертикальным планам, мы сможем попасть в другие истинные миры? – поинтересовался я вдруг севшим голосом.
После моих слов на месте змея Уробороса снова появилось самое первое, схематичное изображение.
– Теоретически да, – отвечая на вопрос, кивнул Николаев. – Предполагается, что в мир двойник нашего можно попасть, пройдя по Колесу Миров вверх – через Мир светлых Альвов и Асгард. По объективным причинам нам путь туда закрыт.
Я, ошарашенный свалившимся знанием, едва полковник замолчал чуть было не спросил: «Почему?». Но не опозорился. Успел вовремя – уже открыв было рот для вопроса опомнился, поднял руку и сделал вид, что просто хотел почесать подбородок в задумчивости.
– Или же, – продолжил Николаев, мы можем попасть в двойник нашего мира с другой стороны Колеса. Двигаясь вниз, через мир Темных Альвов и Хельхейм. Но… это лишь предположения. Пока никто не пытался пробиться по предполагаемому пути в Колесе Миров ни вверх, ни вниз. Более того, после того как мы потеряли экспедицию в Ванахейм, речи о попытке проникнуть в миры Альвов пока даже не идет.
– Экспедиция потеряна без каких-либо сведений? – произнес я почти без вопросительной интонации.
– Именно так. Думаю, вам будет полезно знать, что во главе потерянной экспедиции в Ванахейм был принц Эдвард, герцог Родезийский. Уходил он в сопровождении сильнейших на тот момент на планете одержимых. После его… так скажем, невозвращения, британские одержимые потеряли преимущества первопроходцев, и сейчас Новые миры осваиваются всеми странами Большой Четверки.
Герцог Родезийский. Отец Саманты. Понятно теперь, почему она целенаправленно настроена на освоение новых миров, и изучение возможности открытия порталов.
– Мы, одаренные владением, пока перемещаемся только горизонтально, в пределах своего плана, – еще раз показал полковник на горизонтальную пятерку миров, в центре которой была наша Земля. Мидгард, как она называлась на вновь ставшей простой схематичной картинке.
– Если никто не посещал мира Светлых и Темных Альвов, или… – стоило мне только это произнести, как от осенившей догадки я даже запнулся на середине фразы.
– Или, ты прав в своем предположении, их можно назвать миры Темных и Светлых Ангелов, – едва улыбнулся Николаев, очень точно уловив причину моей запинки.