Инстинкт убийцы
Нынешний мэр Атланты, едва вступив в должность, поклялся искоренить коррупцию, которая при его предшественнике расцвела буйным цветом. На протяжении нескольких последних лет он работал в тесном сотрудничестве с Бюро расследований Джорджии, стремясь завести дела на самых серьезных нарушителей закона. Аманда любезно предложила ему заслать в волчье логово Уилла. Полгода назад он закончил расследование, в результате которого шестеро полицейских Атланты были уволены, а одного из самых высокопоставленных офицеров раньше срока отправили на пенсию. Все дела были весьма обоснованными: полицейские неплохо зарабатывали во время облав на наркоторговцев. Тем не менее никто не любит, когда посторонние копаются в их грязном белье, так что в ходе этого расследования обзавестись друзьями Уиллу не удалось.
Для Аманды та история закончилась повышением. Уилл стал изгоем.
– Говнюк, – услышал он за спиной свистящий шепот, но попытался проигнорировать оскорбление, сосредоточившись на ожидавшем его деле.
Они с Амандой шли по извилистой дорожке, быстро приближаясь к дому. Двор полыхал экзотическими цветами, назвать которые Уиллу было чрезвычайно трудно. Дом оказался огромным. Массивные колонны поддерживали балкон второго этажа. К входной двери вела плавно изгибающаяся гранитная лестница. Если не считать угрюмых полицейских, омрачающих этот прекрасный пейзаж, поместье производило сильное впечатление.
– Трент! – услышал он чей-то голос и, подняв голову, увидел спускающегося по лестнице агента сыскной полиции Лео Доннелли. Лео был низеньким человечком, как минимум, на целый фут ниже шести футов трех дюймов Уилла. С тех пор как они в последний раз работали вместе, его походка стала шаркающей, и он все больше напоминал лейтенанта Коломбо. Но сейчас он был похож на взволнованную обезьянку. – Какого хрена ты тут делаешь?
Уилл кивнул на репортеров, предлагая Лео самое правдоподобное объяснение. Все знали, что Бюро расследований Джорджии ради того, чтобы попасть в вечерний выпуск новостей, способно утопить младенца в Чаттахучи.
– Это мой босс, доктор Вагнер, – представил он агенту Аманду.
– Привет! – Лео кивнул Аманде и тут же снова обернулся к Уиллу. – Как поживает Энджи?
– Мы помолвлены. – Уилл чувствовал, как сверлит его холодным взглядом Аманда, и попытался сменить тему разговора, кивнув в сторону распахнутой входной двери. – Что здесь у нас такое?
– Лично тебя, дружище, тут ожидает ненависть. Много ненависти. – Он вытащил сигарету и закурил. – Будь начеку.
– Мать все еще в доме? – перебила его Аманда.
– Первая дверь налево, – ответил Лео. – Сейчас с ней мой напарник.
– Прошу прощения, джентльмены.
Она отмахнулась от Лео, как от прислуги. Взгляд, доставшийся Уиллу, был не намного доброжелательнее.
Глядя, как Аманда поднимается по лестнице, Лео выдохнул струю дыма.
– Рядом с ней можно заледенеть, ты не находишь? – обернулся он к Уиллу. – Напоминает сухой лед.
Уилл автоматически вступился за Аманду. Точно так же, как обычно вступаются за бесполезного дядюшку или гулящую сестренку, если на них нападает кто-то не являющийся членом семьи.
– Аманда – один из лучших копов, с которыми мне приходилось работать.
Лео оценивающе прищурился.
– Как для старушки, у нее отличная задница.
Уилл вспомнил, как в машине Аманда выбросила перед ним руку, решив, что сейчас в них врежется фургон газетчиков. Это был самый материнский жест, который он когда-либо видел в ее исполнении.
– Наверное, в постели с ней непросто, – неожиданно заявил Лео.
Уилл вытеснил возникший образ из своего сознания, пытаясь не содрогнуться от ужаса.
– Как твои дела? – меняя тему, поинтересовался он.
– Из‑за простаты подтекаю, как долбаное сито. Не трахался уже месяца два. Да еще и кашель никак не проходит. – Он покашлял, словно стремясь подтвердить обоснованность своих жалоб, и вытряхнул из пачки очередную сигарету. – А ты как?
Уилл расправил плечи.
– Грех жаловаться.
– Как можно жаловаться, когда дома тебя ждет Энджи Поласки!
Похотливый смешок Лео продемонстрировал Уиллу, как может звучать смех страдающего астмой растлителя малолетних, выкуривающего три пачки сигарет в день. Энджи пятнадцать лет отработала в полиции нравов, прежде чем уволиться по болезни. У Лео сложилось впечатление, что она шлюха, на основании лишь того, что она соответствующим образом одевалась, хотя этого требовала специфика ее работы. А может, дело было в количестве самых разных мужчин, с которыми она успела за эти годы переспать.
– Я передам ей от тебя привет, – кивнул Уилл.
– Не забудь. – Лео, запрокинув голову, пристально посмотрел на него и сделал глубокую затяжку. – Что ты на самом деле здесь делаешь?
Уилл попытался уклониться от прямого ответа, зная, что Лео придет в ярость, если порученное ему расследование уведут у него прямо из-под носа.
– У Бентли обширные связи.
Лео вопросительно приподнял брови. Несмотря на помятый костюм и покатый, как у пещерного человека, лоб, он уже достаточно давно работал в полиции, чтобы хорошо понимать, когда кто-то не желает отвечать на поставленный вопрос.
– Вас вызвал сюда Бентли?
– Бюро расследований может вмешиваться в дело, только если его приглашает сделать это местная полиция или правительство.
Лео фыркнул, выдув из ноздрей клубы дыма.
– Ты забыл о похищениях.
– И бинго, – добавил Уилл.
В Бюро расследований Джорджии имелось подразделение, обследовавшее бинго-салоны штата. Эта работа доставалась тем, кто умудрялся впасть в немилость у начальства. Два года назад Аманда сослала Уилла в горы на севере Джорджии, где он проводил время, арестовывая торговцев метамфетамином и размышляя о превратностях судьбы, настигающей тех, кто осмеливается перечить своим непосредственным начальникам. Он не сомневался, что, позволь он себе разозлить ее еще разок, его ожидает перевод в команду любителей бинго.
Уилл указал на дом.
– Что здесь стряслось?
– Обычная история, – пожал плечами Лео. Он в последний раз затянулся сигаретой и затушил окурок о подошву. – Мамочка, наигравшись в теннис, возвращается домой. Дверь открыта. – Он положил окурок в карман пиджака и следом за Уиллом вошел в дом. – Она поднимается наверх и видит свою изнасилованную и убитую дочь. – Он указал на изгибающуюся у них над головами лестницу. – Убийца все еще здесь. Он нацеливается на мамочку, которая, кстати, чрезвычайно сексапильна. Начинается драка, которая – сюрприз! – заканчивается его смертью.
Уилл разглядывал величественный вход. Двери оказались двойными. Одна половина была зафиксирована, а вторая стояла открытой. Разбитое боковое окно находилось на достаточном расстоянии от ручки двери. Чтобы до нее дотянуться, необходимо было иметь длинные руки.
– Домашние животные? – поинтересовался он.
– Имеется желтый лабрадор. Ему лет триста, и, если верить матери, он глухой как пень. Все это время он находился во дворе за домом. Скорее всего, спал и ничего не слышал.
– Сколько лет было девушке?
– Семнадцать.
Это слово эхом разнеслось по вымощенному плиткой холлу, где запах лавандового освежителя воздуха и потно-никотиновое зловоние, исходящее от Лео, конкурировали с металлическим привкусом насильственной смерти. У подножия лестницы находился источник самого доминирующего из всех запахов. Мужчина лежал на спине, подняв руки с повернутыми вверх ладонями к голове, словно умоляя о пощаде. В нескольких футах от него на усыпанном осколками стекла полу валялся средних размеров кухонный нож с деревянной рукоятью и зазубренным лезвием. Его черные джинсы выглядели засаленными, на коже шеи вздулись красные кровоподтеки удушения. Из‑за скудных усиков под носом верхняя губа казалась грязной. Скулы были усеяны воспаленными угрями. Одна кроссовка развязалась, шнурки одеревенели от засохшей крови. На футболке убийцы была изображена танцующая вишня с кокетливо наклоненным в сторону черенком, показавшаяся Уиллу невероятно нелепой в этой трагической ситуации. Футболка была темно-красной, поэтому было трудно сказать, что представляют собой покрывающие ее темные пятна – кровь, пот, мочу или комбинацию всех этих трех жидкостей.