Принцесса Теней (ЛП)

Я опрокинул пузырек ей в рот, она зашипела, но смогла проглотить его. Она вцепилась в мою руку, вздрагивая каждый раз, когда в ней вспыхивало видение.
— Они собираются причинить мне боль, — задыхалась она.
— Нет. Это не реально, — твердо сказал я, когда ее ногти впились в мою кожу.
— Заставь их остановиться, — умоляла она, приподнявшись и прижавшись головой к моей груди. Я напрягся и медленно обхватил ее руками. Она все равно этого не вспомнит. Между зельем и алкоголем, который она выпила сегодня, я мог бы быть призраком, сидящим здесь с ней.
— Пожалуйста, — прошептала она, ее руки обвились вокруг меня. — Заставь Наследников остановиться.
Мое сердце заколотилось, когда я обнял ее, ее слова хлестнули по мне и заставили почувствовать себя самым большим мудаком в истории мира. Я попытался заглушить это чувство, но оно никуда не делось.
— Они не остановятся, — мягко сказал я. — Просто склонись, Дарси.
— Я не могу… склониться, — сказала она, зов сна сделал ее голос мягким. Я уложил ее на подушку, и еще несколько слов сорвались с ее губ. — Я не буду.
Ее глаза закрылись, и я понял, что все еще держу ее за руку.
Я смотрел на нее слишком долго. Вега, в самой глубине своей сущности, обладали железной волей. Именно поэтому мы пытались применить другую тактику. Но самое страшное, что в тот момент я видел, как моя собственная воля отражается в ее. Даже на грани забвения она боролась. Она отказывалась сдаваться. И это не должно было измениться. Так же, как и мы с другими Наследниками не собирались сдаваться.
Я выдернул свою руку из ее руки и накрыл ее одеялом, после чего выскользнул за дверь и плотно ее закрыл. Я задержался там на целых десять секунд, воюя со своими эмоциями. В конце концов, мне удалось похоронить их глубоко в душе, и я ушел, наклеив на лицо улыбку, направляясь обратно на вечеринку.
Я Сет Капелла. Я не слабак. Я ни перед кем не ломаюсь. И уж точно не сломаюсь перед Вега.
  
Дариус
 
 Рычание вырвалось из моих губ, когда я пробирался сквозь толпу извивающихся тел, устремив свой взгляд на Рокси Вега. От моей кожи исходило тепло, достаточно горячее, чтобы заставить всех вздрогнуть от меня, поскольку моя огненная магия умоляла меня выпустить часть этого гнева из моей плоти. Но мне некуда было его направить. Потому что причина моей ярости лежала на моих плечах. Я решил пойти на это. Я нанес ей еще один удар, хотя мне уже начало казаться, что эти удары ранят больше меня, чем ее. За весь вечер она едва удостоила меня взглядом. Я уже даже не знал, чего хочу от нее, но то, что она продолжала игнорировать меня, сводило меня с ума.
Я направился к ней, ее сверкающая кожа позволяла мне не отрывать от нее глаз в толпе тел.
Она танцевала с закрытыми глазами, откинув голову к своду пещеры, и ее тело одновременно терлось о Милтона, мать его, Хьюберта и этого ее придурка-дружка в его гребаной шапке-бини. Если я не прекращу это дерьмо быстро, то это гребаное зелье может заставить ее делать больше, чем просто танцевать.
— Рокси, — позвал я, достаточно громко, чтобы окружающие ее мудаки услышали меня и отступили к чертям.
Глаза Рокси затрепетали, когда ее партнеры по танцу бросили испуганные взгляды в мою сторону, и она надулась, как будто я только что украл ее любимого плюшевого мишку.
— Как дела, Дари-задница? — спросила она, смеясь над собственной шуткой, продолжая танцевать сама.
Мой взгляд окинул ее голодным взглядом. Она была почти неузнаваема, ее кожа была покрыта серебристыми блестками Пегаса, а волосы выкрашены в цвета радуги, но она выглядела достаточно так хорошо, чтобы взять ее.
Я не мог не восхититься ее наглостью: явиться сюда и надеть это, хотя она знала, что это взбесит Калеба. И несмотря на его чувства по этому поводу, я не мог не думать, что это чертовски забавно. Это делало ее похожей на какое-то неземное существо, загадочное в своей красоте.
Она недолго танцевала в одиночестве, ее взгляд остановился на мне, когда она двинулась прямо ко мне.
 
Мои губы раздвинулись от удивления, когда она обвила руками мою шею, притянув свое почти обнаженное тело вровень с моей голой грудью.
Она издала стон экстаза, и мое сердце подпрыгнуло, когда я схватил ее и попытался оторвать от себя. Как бы я ни фантазировал о том, чтобы подержать ее вот так, я даже не получил никакого удовольствия от этого момента. Она была сама не своя, это проклятое зелье заставляло ее вести себя так, и мне нужно было поскорее избавиться от его последствий.
— Я принес тебе выпить, — сказал я, протягивая рюмку текилы, в которой было противоядие от зелья, которое мы ей подсыпали.
Она с минуту смотрела на рюмку, затем взяла ее из моих рук и отпила.
Когда зелье начало действовать, она медленно прекратила танцевать, отошла от меня и нахмурилась, словно не совсем понимая, что происходит. На самом деле это должно было просто немного отрезвить ее, и я надеялся, что она так и поступит.
Я нагнулся и поднял с пола ее платье, протягивая его ей, в то время как мое нутро неловко вздрагивало. Мы хотели убедиться, что у нас есть хорошие кадры ее танцев с большим количеством парней, но если бы я хоть на секунду подумал, что зелье заставит ее так себя вести, я бы никогда не позволил ей выпить ни капли.
Рокси взяла у меня свое платье и натянула его, слегка нахмурившись, словно не могла понять, как она вообще оказалась без него.
Часть меня хотела отвернуться и оставить ее здесь, чтобы не испытывать стыд за то, чему мы позволили случиться. Но я не мог просто бросить ее здесь, пока она выглядит такой растерянной. Я должен был убедиться, что она вернулась в свою постель. Если бы я только знал, что сегодня она в безопасности, я мог бы списать все это на ужасную идею и забыть об этом. Я бы остановил ее до того, как случилось бы что-то плохое. Так что мне просто нужно было убедить себя, что ничего страшного не произошло. Даже если бы я и чувствовал себя сейчас как куча с дерьма.
— Эта вечеринка уже надоела. Не хочешь вернуться в общежитие? Я могу проводить тебя, — предложил я, гадая, собирается ли она сказать мне, чтобы я отвалил. Или мне придется перекинуть ее через плечо и тащить туда против ее воли. В любом случае, мне уже надоело позволять придуркам на этой вечеринке глазеть на нее, и я должен был быть уверен, что она в безопасности.
Я протянул руку, и она подняла бровь, глядя на нее.
— Перемирие? — предложил я. — С этого момента и до завтра мы можем просто притворяться, что нравимся друг другу. Или, по крайней мере, не ненавидеть друг друга.
Момент растянулся, и я немного стеснялся того, что моя рука повисла в пространстве между нами.
— Может быть, я всегда притворяюсь, что ненавижу тебя, — сказала она в конце концов, и я замер, когда она протянула руку и взяла меня за руку. Она посмотрела на меня из-под ресниц, которые переливались всеми цветами радуги, и мое сердце заколотилось от невозможности такого предположения. Потому что, хотел я это признать или нет, мысль о том, что она может не ненавидеть меня, вызывала во мне отчаяние. — А может быть, и нет, — добавила она, погасив этот лучик надежды так же быстро, как и зародила его.
Я не знал, почему, черт возьми, это заставило меня улыбнуться, но это так.
Я обхватил пальцами ее маленькую руку и потащил ее сквозь толпу к выходу. Она все еще наполовину танцевала, пока мы шли, смех лился с ее губ, когда она увидела нескольких членов клуба Ослов, которые решили одеться как Сирены с фетишем на говно. Они нарисовали на своих телах чешую, а затем намазали себя большими комьями коричневой грязи, чтобы завершить образ. Я догадывался, что Макс их не заметил, иначе, как мне казалось, они уже висели бы на потолке пещеры за лодыжки.
Я наполовину задумался о том, стоит ли мне вступить с ними в перепалку, когда Рокси схватила меня за руку и указала в противоположном направлении, снова рассмеявшись.
Я проследила за линией ее руки и увидел двух девушек, которые нарядились Вегами. Они обе были одеты в платья, которые выглядели так, как будто были бы уместны при дворе Короля Дикаря, а на головах у них были возвышающиеся короны. Они добавили к своим костюмам пояса с нацарапанными на них именами Гвендалина и Роксания и старались привлечь к себе внимание.