Замок последней розы (СИ)

И только он ничего не замечает.
Вообще ничего не видит, кроме своего «дела».
— Здесь тоже нет? Ты уверена? — обратил на меня, наконец, внимание Орвик, когда мы обыскали последний шкаф, выбив оттуда тучу пыли.
Я покачала головой.
Задумалась… и тут меня осенило!
— Есть ещё одно хранилище! Детей туда не пускали. Но я видела, как Мардухай ходил. Погоди-ка… Вот! Точно! За теми полками. Сможешь отодвинуть?
Он улыбнулся и посмотрел на меня так, будто я его оскорбила.
В два счёта сдвинул с места тяжеленный стеллаж.
Низенькая дверка, почти сливавшаяся со стеной, оказалась заперта тяжёлым навесным замком. Замысловатая замочная скважина. Ключ, конечно же, у Мардухая.
— Это конец, — пробормотала я. — Уж ключа я у него ни под каким предлогом не смогу добыть… Вообще ни одной идеи, для чего бы он мог понадобиться… учитывая легенду, под которой нас сюда пустили.
Орвик снова бросил на меня острый подозрительный взгляд, но не стал спрашивать.
Вместо этого повёл плечами, размял шею.
А потом с правой его ладони сорвался сгусток пламени. А с левого — сноп ледяных искр.
Он попеременно лупил то одним, то вторым, то нагревая металл до белого каления, то остужая в считанные секунды — и бедный замочек не выдержал таких издевательств.
Дужка лопнула. И слегка пожжённая и покорёженная дверь призывно распахнулась.
Она была раскрыта на середине.
Объёмная книга, пожелтевшие страницы которой плотно исписаны разными почерками.
Эллерикон покоился на тонконогом пюпитре, витая высокая ножка которого напоминала птичью лапу. В крохотной каморке без окон это была единственная вещь.
— Оно? — бросил на меня быстрый взгляд Орвик. Я кивнула. Он медленно подошёл к этой реликвии нашего народа, почти благоговейно коснулся страниц кончиками пальцев. Закрыл книгу.
Я тут же узнала изысканный переплёт, украшенный россыпью драгоценных камней. В полумраке они тускло поблескивали на тёмно-коричневой коже с позолоченными уголками. Самоцветы разных цветов — выложены в круг. А в центре простой серый камень, на вид просто обломок булыжника. Наставник говорил, это символизирует многообразие бытия и то, что даже самый обычный камень может обнаружить не менее ценные свойства, чем его редкие собратья. Поэтому скромность украшает человека куда больше нарядных платьев. Особенно украшает женщину, конечно же.
Золотистые буквы вверху, полустёртые от времени и похожие на следы бабочек на песке, извещали о том, что книга эта именно «Эллерикон».
— Ну вот, мы нашли то, что тебе нужно, — устало проговорила я, и потёрла висок. — Забирай, и пойдём.
Всё, ниже падать уже некуда. Я собственными руками вручаю чужаку реликвию нашего народа. Потом будет мучительно стыдно, и конечно, стану раскаиваться. Особенно, когда пропажу обнаружат. Меня несколько утешает, что с «Эллерикона» давным-давно снято несколько копий, которые хранятся в разных городах элирата. И только в столице — оригинал, который и нужен-то был пару раз в год для занятий с детьми. Кроме того, на мой взгляд, эллери из другого мира тоже имеют право на свою часть нашей общей истории.
Но это всё отговорки. На самом деле я просто как-то сразу и безотчётно поверила в слова Орвика о том, что эта книга ему нужна не просто так, а по очень, очень серьёзной причине.
Орвик, который задумчиво разглядывал обложку, бросил на меня удивлённый взгляд.
— Забирать? Я вовсе не собираюсь её красть.
— Что?..
Его взгляд смягчился.
— Но я благодарен за то, что ты готова сделать такое для меня. Нет, подставлять тебя так не собираюсь. Только, пожалуй, подожди-ка снаружи и покарауль. Мне нужно несколько минут наедине с книгой. А ты меня не на шутку отвлекаешь.
Сказать, что я удивилась — ничего не сказать.
Но послушно вышла и прислонилась спиной к двери. Как же я устала… Как только начинает казаться, что понимаю хоть что-то, тут же всё снова переворачивается с ног на голову и получается, что опять не понимаю ничего. И ведь расспрашивать бесполезно! Орвик ясно дал понять, что посвящать меня не собирается.
 
Судя по всему, он собирается что-то найти в книге. И запомнить наизусть. Полагается на отличную память. Мне же легче должно быть, но тревога не отпускает. Что такого написано в «Эллериконе», что ради этого аж целая делегация таких сильных магов из Старого мира изобразила дипломатическую миссию и три дня подряд распинается в завершениях о дружбе среди людей, который им мягко говоря, малосимпатичны? Надо будет перечитать на досуге.
Загадки множатся, ответов всё нет.
Орвик действительно пробыл внутри совсем недолго. Когда вышел, взгляд у него был напряжённый, движения скованными и резкими. Он внимательно осмотрел притворённую дверь. Потом вытащил из кармана маленький стеклянный шарик. Отодвинул меня левой рукой подальше. А правой швырнул шарик в дверь. Он взорвался россыпью серебристой пыльцы.
На моих изумлённых глазах обломки замка собрались обратно, чернота на древесине посветлела и все видимые следы повреждений растворились без следа.
— Ничего себе… — удивилась я. — Что это было?
— Кое-что из арсенала бытовой магии. У нас сейчас пытаются активно развивать эту школу. Полезная она в хозяйстве. Вот знакомые маги поделились портативным заклинанием. Жаль, разрушающими они не занимаются. Говорят, не их профиль, они не боевые маги, и за оружием — не к ним. Но и это лучше, чем ничего. А теперь пойдём отсюда поскорее!
Пока Орвик говорил, торопливо ставил книжный стеллаж на место, закрывая дверь, будто ничего и не случилось.
— И не переживай, я оставил книгу раскрытой на той же самой странице. Никто ничего не должен заметить.
Он взял меня за руку и торопливо повёл к выходу.
Я шла, запинаясь.
Сердце моё было неспокойно. Что-то здесь не чисто. Орвик сам на себя не похож. Видно, что ему очень некомфортно. Вычитал что-то, что его расстроило?
В прохладном тёмном коридоре у Летописных чертогов было пустынно и тихо.
Не останавливаясь, Орвик потащил меня дальше. Мы шли, и шли — я не спрашивала, куда, пока не сообразила, что в сторону посольских покоев.
Ах да, он же предложил после «дела» вернуться и закончить так хорошо начатое…
Я резко остановилась. От неожиданности он не успел взять мою руку крепче, мои пальцы выскользнули, и я смогла освободиться. Когда Орвик обернулся, видно было, что я вырвала его из глубокой задумчивости и он до сих пор где-то там, в своих думах.
— Теперь всё? — спросила я. — Ты сделал то, ради чего явился в наш мир?
— Да, — ответил он, чуть помедлив.
Я сделала шаг назад.
— Я рада.
— Ши…
Выставила ладонь вперёд и покачала головой.
— Не надо. Ничего не говори. И пожалуйста, прошу тебя, не подходи! Или мне изменят остатки моей силы воли. Помнишь — ты обещал, что если я не позволю, ты и шагу не сделаешь в мою сторону? Так я сейчас тебе запрещаю.
Он сжал руки в кулаки, но остался на месте. Потемневшим взглядом смотрел на меня, а из-под ног у него разбегались завитки серебристого инея. Карабкались по стенам, тянулись ко мне.
Я отступила ещё.
— Не нужно долгих прощаний. Они разобьют мне сердце. Давай лучше сейчас разойдёмся разными дорогами, пока не поздно. Я счастлива, что смогла тебе помочь. Верю, что это было не зря. И наша встреча — тоже не зря. Спасибо тебе за всё — я на многие вещи посмотрела по-другому. И наверное, прежней больше не буду. Спасибо… за эти короткие дни. Они как будто вместили в себя целую вечность. Спасибо… за то, что был в моей жизни. Прощай. И прости — я не выйду провожать тебя на рассвете.
Я отвернулась и бросилась прочь.
 
Зная, что он за мной не пойдёт. Потому что давал слово. Потому что я запретила.
Так будет лучше.
Так правда будет лучше.
Я молодец. У меня всё-таки вышло удержаться на краю пропасти и не упасть. Я не совершила ничего непоправимого, смогла уклониться от исполнения постыдного приказа отца, как и собиралась с самого начала. Могу собой гордиться.