Бордель: Призови мою боль (СИ)

Она прикрывает устало глаза, вдыхая еле доносящийся аромат его тела, и понимает: соскучилась. Прошедшие дни дались ей эмоционально очень тяжело, пока в голове постоянно крутился вопрос: «Почему она вообще так поступила в Италии?». Это будто была неконтролируемая вспышка гнева, которую погасить смогло только время.
- Я много думала о нас с тобой, вспоминала расставание, перерыв. - Переходит на шёпот, но он её прекрасно слышит, - И больше так не хочу. Это упущенное время отвратительно сказалось на нас, поэтому не хочу больше так рисковать.
Каждое сказанное ею слово задевало невидимые струны души: Тереза действовала правильно и одновременно так, как он хотел. Верил ли он в правдивость всего происходящего? Сложно сказать. Ему просто было хорошо и тепло. Возможно до первого шторма, первой ссоры или первого конфликта, но у них есть время пришвартоваться в тихой гавани.
- Знаешь, - Гарри осторожно нарушает тишину, - я надеялся, что мы отметим Новый Год вместе, ты, я, Ханна, моя мама, твоя бабушка и Тим. Что думаешь? Мы ещё можем совершить невозможное?
- Будем надеяться на новогоднее чудо, - хихикнула, вновь войдя в течение реки, где им хорошо и весело друг с другом.
- Тогда пойдём внутрь, - высвобождая из объятий, Стайлс попробовал встать, - Ханна по тебе безумно соскучилась!
Как только они зашли в дом и нашли Энн вместе с малышкой, радости у второй просто не было предела. Она вопила и пищала даже тогда, когда нагло залезла на руки. На помощь Терезе пришёл Гарри, больше волнуясь, конечно, за ещё маленький плод по сердцем девушки.
- Иди сюда, - еле оторвал счастливую Ханну, у которой аж глаза блестели, - А тебе не стоит поднимать тяжёлое, она всё-таки не маленькая девочка. - Строго наказал, на что темноволосая всего лишь улыбнулась.
Дела заставили их двигаться по дому. Тереза в первую очередь позвонила бабушке и требовательно сказала, что ждёт их у себя на праздновании, на что та даже как-то легко согласилась. А затем им с Энн на кухне пришлось не сладко. Пока Гарри вовсю отвлекал неугомонную Ханну игрушками, украшением дома, мультиками по телевизору, покатушками на спине, та всё равно рвалась именно туда, где сейчас - полный замес.
Тереза и Энн вели себя непринуждённо, обменивались фразами, рецептами, уточняли, что буду готовить, пока не приступили к самому процессу. Это сложнее, чем кажется, потому что на одной строчке в меню надо поместить особенного Гарри с особенной диетой, затем угодить Ханне каким-нибудь вкусным десертом, и не забыть про то, что есть беременная Тереза, аппетит которой серьёзно поменялся. Да, она поделилась с Энн, что стала кушать куда больше, уставать быстрее да ко всему прочему ещё и проходит через эмоциональную встряску каждый день, буквально каждый день.
- Знаешь, когда я была беременна Джеммой, она мой первый ребёнок, - на всякий случай уточнила, хотя Гарднер была уже в курсе, - всё, что мне казалось вкусным до беременности, стало противным во время. Это пройдёт, когда родишь, но иногда жестоко, что любимые блюда вызывают тошноту.
- Я давно не питалась так плохо. Мне нравилась диета Гарри, но он настоял, что я должна кушать во время беременности всё, что захочу. Даже если это будут чипсы с газировкой.
- А ты против? - сразу вопросила женщина, - Знаешь, у Саманты были проблемой с восприятием своей фигуры после родов. Она голодала.
- Я никогда не парилась насчёт фигуры: в школе всегда носила что-то мешковатое, толстовки, например, джинсы, худи. Ничего симпатичного.
- Неправда! - в кухню вошёл Гарри, услышав их разговор из другой комнаты, - На День Рождения ты пришла в юбке. Я помню, когда увидел эти ножки на каблуках! - с ехидной улыбкой на лице обратился к темноволосой, а затем перевёл взгляд на маму, - Поверь, там есть, на что посмотреть.
- Я знаю, - по-доброму посмеялась Миссис Твист, - Тереза и правда красавица.
- Вы заставляете меня краснеть, - опустив голову чуть ниже, она спрятала очевидный румянец на щеках и продолжила нарезать овощи в салат.
- Ты - самое красивое создание. - Успевает кинуть напоследок и выйти из кухни.
 
Ещё несколько минут Тереза в тишине улыбается и обдумывает его очевидные комплименты. Они действительно подкупают её, побуждая сделать что-нибудь приятное в ответ. Над этим она решила хорошенько подумать.
Вскоре приехали бабушка и Тим, наконец познакомившись с остальной семьёй Гарри, помимо малышки Ханны. На кухне сразу стало проще, потому что бабушка, наготовившись уже за всю жизнь, знала столько всего, что сложно было не слушаться. Дети теперь занимали время и внимание друг друга, не мешая взрослым, но с тем условием, что всегда будут на виду.
Вечер незаметно приблизился, но к этому времени еда была наготовлена, все в свободном режиме могли наложить себе в тарелки, налить попить и делать всё, что захочется. Дом огромный, места всем хватит. Так как негласно алкоголь был под запретом, все обошлись соками, а дети газировками. Гарри же всему предпочёл обычную воду, вновь опираясь на жёсткую диету. Ему итак нежелательно поздно кушать, но в праздник можно и позволить.
Местом, где они будут валяться и отдыхать, была выбрана гостиная, поэтому все, переодевшись в домашнюю одежду, набрав еды с собой, устремились именно туда. Несколько больших диванов спасали положение.
- Давайте смотреть мультики, - первой за пульт ухватился Тим, чувствуя себя определённо, как дома.
- Нет, братишка! - отрицательно Тереза замотала головой, протягивая руку вперёд, - Пульт сюда.
- Я пытался, - виновато посмотрел на погрустневшую Ханну.
- Мы будем чередовать. Сначала посмотрим фильм, затем мультик, хорошо? - на помощь пришёл такой логичный Гарри, - Вы ведь можете притащить игрушки и устроиться на полу.
Им эта идея сразу пришлась по душе, на что Гарднер, только сверкали пятки детей, поспешила высказаться:
- Сам тут убирать за ними будешь, - не было в её тоне подоплёки, просто посмеялась над его слишком демократическими решениями.
- Только не ворчи, - ответил тем же нравоучительным тоном, усаживаясь не на диван, а на пол, отчего пальцы ног Терезы уткнулись в его лопатки.
Место он выбрал своеобразное, на что девушка хмыкнула, но ничего не сказала: всё равно он рядом.
На какое-то время в комнате почти образовалась тишина: все перешли плавно к еде, иногда похваливая то руки Терезы, то руки Энн, то и Хизер. Даже привередливый Гарри остался доволен своей необычной едой. Он уплетал с таким блаженным чувством внутри: наконец дома, наконец ему готовят так, как надо, наконец семейное тепло окружает его. Не так часто он позволяет себе хвататься за подобные эмоции, чтобы не стать слишком сентиментальным. Конечно, возможно бы его жизнь поменялась, как и отношение Терезы к нему, но слишком привычны для него были холод и сдержанность.
Хотя стоит признать, что она довольно часто растапливала его сердце своими нежными манерами, в которые вкладывала ту любовь, на которую способна только женщина. Даже сейчас. Тереза, покончив с едой почти самая последняя в комнате, опустила руку вперёд и положила на его плечо. Ей совсем не хотелось нарушать тишину, и он это понял без слов по тому, как она аккуратно потянула на себя, по тому, как загадочно улыбнулась, и по тому, как качнула головой на диван. Ну не выдерживал он таких нежных проявлений её стойкого, железного характера.
Редко можно оказаться в тёплых объятиях Терезы. Сейчас она нежно обнимала его со спины, будто принимая всецело. Впервые именно он - оказался маленькой ложечкой.
Фильм все смотрели под тихие голоса детей, которые внимательно собирались конструктор. Девушка осторожно, словно пытается сделать это незаметно, поднимает край его толстовки с футболкой и касается напряжённого торса. В момент шатен вздрагивает, ощущая ледяные пальцы, которые сразу отрезвляют.
- Ты замёрзла? - видит её насквозь, поворачивая голову.
- Совсем немного, - виновато улыбается, а затем ещё шире, когда Гарри, будто демонстрируя своё негодование, встаёт с дивана и стягивает серую толстовку. Проходит ещё пара секунд, и вещица оказывается в её руках.