Сонбаньён-ян (СИ)

– Еду нельзя, – буркнула она, – это всё придётся оставить.
– "Сама сожрать хочет, жиртрест ходячий." – Думаю я, а в слух говорю. – Я только что вышла от госпожи На Бом и она сказала, что продукты можно взять. Ведь так? – Апеллирую я к надзирательницам.
– Да, именно так. Госпожа директор, нам особо указала, что продукты она взять разрешает.
Кривясь, кладовщица небрежно распихала все вещи по пакетам, уселась на стул и принялась за бутерброд, ткнув пальцем на дверь.
Забираю пакеты и выхожу в коридорчик. Надзирательницы ведут меня не на улицу, как я ожидал, а в сторону второй двери, пройдя через которую, я оказался в довольно большом холле. Ну, как большом? Метров десять на пять. Прямо напротив нас расположилась большая стеклянная будка с вертушкой. Явно, проходная. Одна, стеклянная же, дверь из будки выходит в холл, а другая, массивная, железная, видимо, выход на волю. Меня, когда привезли сюда, провели через другой вход. В будке сидят две надзирательницы, а рядом с будкой ещё две. Стена глухая, без окон. На противоположной от выхода стене, находятся шесть дверей. Стена и двери на один метр от пола, похоже, деревянные, а выше, до самого потолка, стеклянные. В третей от нас комнатушке сидит Чжу Вон, собственной персоной и нагло лыбится. Надзирательница жестом указывает на дверь третьей комнаты. Ага, сюрприз, в обёртке из военной формы. Перекладываю пакеты в одну руку подхожу к двери и открываю. Дверь даже не скрипнула. Открылась совершенно бесшумно.
– Аньёнъ. – Громко здороваюсь я, делая шаг в комнату.
Прыжкам в высоту со стула, выполненным Чжу Воном, наверное, позавидовал бы олимпийский чемпион. Чжу Вон улетел в верх, стул улетел в мою сторону. Еле успел увернуться.
– Ты что творишь, чусан-пурида. – Выкрикивает Чжувонище, приземляясь на пол и оборачиваясь ко мне. – Так и инфаркт получить не долго.
– Что это ты такой пугливый стал? Зашугали тебя в твоей армии, что ли? – Смеюсь я. – А здороваться со мной кто будет? Вечно ты со своими наездами.
– Я тебя ожидал оттуда. – Тычет рукой в дверь на противоположной стене.
– А меня запустили отсюда. – Улыбаюсь я. – Наверное, хотели проверить стойкость Голубых Драконов.
Похожу в комнату и ставлю свои пакеты на край стола. Чжу Вон провожает меня взглядом. Как ни странно, я рад его видеть.
– Ну что стоишь столбом? Присаживайся. – Киваю на упавший стул, а сама сажусь на стул напротив.
– Аньёнъ Юн Ми. – Наконец здоровается он. – От тебя всегда одни неожиданности и наглая, как всегда. – Укоризненно качает головой. – Но я рад тебя видеть. Ты стала ещё красивее.
– А что ты хотел? Тут спокойно, всегда есть возможность выспаться. Физическую форму есть возможность поддерживать. Так что временами даже лучше чем в агентстве. – Улыбаюсь я. – На самом деле, когда мне сказали про сюрприз, я думала, что это маме разрешили свидание со мной.
– А как же драка? Спокойствием там не пахнет. – Чжу Вон поднимает стул и усаживается напротив меня.
– Нууу, драка это издержки местонахождения. Так сказать, следствие нынешнего образа жизни. – Ухмыляюсь я. – Первая, но, скорее всего, не последняя. Сам понимаешь, какой тут контингент находится.
– На видео с твоей дракой, уже несколько миллионов просмотров. – Чжу укоризненно качает головой.
– Неплохо я зажгла, – Мне почему-то смешно. – Только, как это видео попало в сеть? Похоже в Анян сильно течёт в плане безопасности.
– Да, уж. Течёт тут у вас капитально. Вот смотри. – Достаёт из сумки, стоящей возле стола, ноутбук и втыкает в него флэшку. Запускает и поворачивает экраном ко мне.
Смотрю на свои произведения. Качество звучания вызывает раздражение, хотя изображение приличное. Я уже давно привык совсем к другому звуку, а видеокамеры, наверное, новые. Правильно я подумал, что не стоит играть свеженаписанные вещи. Теперь вот и играю только старые произведения и те, ноты которых мне подсовывает моя учительница Кён Хи. Как ни странно, удаётся играть с листа. Естественно, разок перед этим прочитав для ознакомления. Преподавательница в восторге.
 
– Теперь, скорее всего, уведут. – Морщусь я, закончив просмотр.
– А вот и нет! – Довольно лыбящийся Чжу, достаёт из сумки прозрачную папку и какой-то пакет. – Это сертификаты на твои произведения, а это пакет, запечатанный нотариусом, в котором находится флэшка с записью. Я успел первый!
– Ну, ты молодец. – Хвалю я его. – Как это ты так быстро сообразил?
– Ну, дык. Не лаптем щи хлебаем. – Мурлыкает Чжу Вон, как кот, объевшийся сметаны. – Я как увидел, сразу понял что нужно срочно бежать регистрировать.
Просматриваю сертификаты. Всё оформлено правильно и что интересно, на меня. Удивительно.
– Спасибо. Я в первый раз, за последние, почти четыре месяца дорвалась до музыкальных инструментов и про всё забыла. Про тюрьму, про камеры. А почему ты не оформил на себя? Ведь была такая возможность? – Интересуюсь я.
– Была, но я играю честно. – В упор смотрит на меня. – Я всё-таки надеюсь открыть совместно с тобой музыкальное агентство. На паритетных началах. Сейчас тщательно изучаю всё, что касается работы и готовлю, как ты когда-то меня просила, бизнес план. До окончания службы у меня ещё есть время.
– Агентство это конечно хорошо, но ты помнишь, что мне запретили работать в Корее и я вынуждена буду уехать. Причём в страну, где совершеннолетие наступает хотя бы с девятнадцати лет. Больше не хочу быть игрушкой в чужих руках. – Становлюсь я серьёзным. – А это, многие страны Европы, Россия, Бразилия и тому подобные. Я, в данный момент, рассматриваю Францию и Россию.
– А почему Россия? – Удивляется парень.
– А она мне ближе по духу, как мне кажется, но и Франция тоже интересна. Нужно пожить и там и там. Изучить музыкальные рынки. Ты тоже имей в виду, что совместно со мной ты в Корее, скорее всего, работать не сможешь. Только в других странах. Так что русский тоже учи.
– Дааа, озадачила. – Тянет он. – С этой стороны я пакости не ожидал. На самом деле, я приехал по другому поводу. Агентство это так, на будущее. Тут такое дело. Мы с Ён Э, собираем подписи за твоё освобождение. За девять дней собрали девяносто шесть тысяч. Необходимо собрать триста, но после того, как объявили, что твой дядя герой, сбор пошёл быстро и, возможно, времени потребуется меньше.
– А что требуется от меня? – Перебиваю я его.
– Тебе нужно будет написать прошение о помиловании. – Морщится он. – Иначе сбор подписей пойдёт насмарку.
– Ты понимаешь, что написав это прошение, я признаю себя виновной? – Настроение начинает портиться. – А после этого мне придётся, в лучшем случае, идти в ассенизаторы. Нормальной работы в Корее для меня не будет. Устроиться смогу только за рубежом. В этом случае, вообще, без вариантов.
– Прямо сейчас ничего подписывать не нужно. Мы с твоей мамой, в прошлую субботу, ездили к адвокату и он с ней заключил договор, на оказание тебе юридической помощи. Разве его у тебя не было? – Немного удивлён Чжу Вон.
– Адвокат уже был у меня. Два раза. На двадцать второе января назначен суд по апелляции. В Высшем Военном суде. Он сказал, что шансы очень большие. Ко мне, он должен прийти ещё раз двадцать первого, накануне суда. Будем обговаривать свои действия в суде. – Отвечаю на вопрос.
– Ну, вот и хорошо. Я думал, суд будет позже. Тогда мы продолжим собирать подписи и оставим это как запасной вариант. Прошение можно подписать в любой момент. – Успокаивает он меня. – Пусть будет другая страна. Везде можно жить. Тебе здесь не место. Так или иначе, любыми способами будем добиваться освобождения.
– Хорошо. Оставим как запасной. – Грустно вздыхаю. – Можно воспользоваться твоим интернетом? Вроде бы на твоём ноуте значок горит.
– Пользуйся. Мне ни кто не запрещал.
Утыкаюсь в компьютер и первым делом отправляю на почту Сун Ок благодарность за полученную передачу. Коротко сообщаю, что у меня всё хорошо.
Захожу на свою страницу в ФАН и вау, как любит говорить Кю Ри. У меня подписчиков стало почти на сотню тысяч больше, чем было, когда я смотрел страницу последний раз. Из сообщений понимаю, что вал подписчиков пошёл из-за реабилитации дяди, драки в столовой и больше всего, после последних четырёх композиций. Хвалят меня и мой голос. Желают быстрого освобождения и успехов, как говорится, в труде и обороне. Очень меня всё это удивило. Думал все подписчики уже разбежались. Оказывается, есть в Корее нормальные люди, не боящиеся, хотя бы в интернете, пойти поперёк общественному мнению. Чжу Вон смотрит на меня и молчит.