Встреча в пустыне

— Ты не… — Она остановилась на полуслове и отвернулась. — Я сейчас ничего не соображаю. Я хочу только пойти к себе в комнату и… — Включить телевизор. Свернуться в клубок. Исчезнуть для всех, подумала она, а вслух продолжила: —…одеться.
— Кили, Кили! — Он насмешливо покачал головой. — Собралась забиться в нору? Сейчас тебе требуется не это.
Она оглянулась через плечо.
— Похоже, именно ты знаешь, что мне требуется?
— Для этого не надо быть доктором психологии. Ты должна быть среди людей.
— Я не в настроении.
— Именно поэтому, дорогая мисс Оуэне, вам надо пойти развлечься. — Дразня, он поводил пальцем по голому плечу — она передернулась, как будто там проползала муха. Он неустрашимо дунул ей в затылок — волосы разлетелись, и по спине пробежала дрожь. — Давай, Кили. Ты в Лас-Вегасе. Надень красное платье, и пойдем куда-нибудь.
— Вместе?
— Ну да. — Чувственные нотки в его голосе насторожили Кили.
— Не хочется, — сказала она.
Он поднял чемодан и взял ее под локоть.
— Ты дашь мне ответ попозже.
Он проводил ее в комнату, поставил чемодан на багажный стол. Оба чувствовали себя неловко.
— Спасибо… — она помедлила, — за все. Он кивнул.
— Хочу, чтобы ты подумала насчет выхода. Буду рад составить тебе компанию.
— Я в таком настроении, что для меня лучшая компания — кусок ваты, в которую можно забиться.
Черты его лица смягчились, он усмехнулся.
— В детстве я любил играть коробочками хлопка.
— Хлопка? — с сомнением спросила она.
— Он был пушистый. Надо было выяснить, каков он на ощупь.
Господи, Дигби говорит о хлопке! Вряд ли ему хочется о нем говорить. Помолчав, он добавил:
— В два часа я постучу: вдруг ты передумаешь?
Быстро поцеловав ее в щеку, он вышел в дверь, соединяющую их комнаты, потом просунул обратно голову и хмыкнул.
— Убедись, что крепко заперла дверь, а то бука тебя унесет.
Клацнула щеколда, и из-за закрытой двери ясно, как из радиоприемника, донеслось:
— Очень хочу увидеть тебя в красном платье!
Бука унесет! Приняв две таблетки аспирина, чтобы успокоить головную боль и ноющую ногу, Кили отнесла в ванную косметику и разложила на полочке предметы туалета. Она старательно умылась, смазала лицо увлажняющим кремом, потом намочила полотенце холодной водой и легла с холодным компрессом на глазах. Если этот великан в соседней комнате думает, что она собирается куда-нибудь идти, его ждет жестокое разочарование. После всех злополучий сегодняшнего дня она имеет полное право забиться в свою конуру.
Незаметно Кили заснула, а когда проснулась, аспирин оказал свое действие: голова была ясной. Девушка чувствовала себя настолько отдохнувшей, что даже удивилась: неужели она проспала только час? Раз голова не болит, можно почитать книгу, привезенную с собой. Но когда Кили раскрыла чемодан, в глаза бросилось красное платье, и сердце ранили осколки воспоминаний. Как она радовалась, собираясь в дорогу!
Если не считать школьной экскурсии в Вашингтон, это была ее первая развлекательная поездка за пределы Флориды. Трой мечтал об азартных играх, попойках, вечеринках до упаду; Кили манила перспектива увидеть «живьем» знаменитых исполнителей в прославленных шоу.
Она взяла красное платье и, подойдя к зеркалу, приложила его к себе. Яркий цвет подчеркивал естественный румянец, шелковистая ткань ложилась мягкими складками. Ее любимое платье. Неужели она его так и не наденет в Лас-Вегасе?
Прижимая к себе платье, Кили села на кровать. Если бы только Трой не выиграл этот дурацкий Джек-пот! Если бы он проиграл все деньги, им нечего было бы праздновать. Они не пошли бы в ту церковь, а продолжали бы развлекаться…
Это Трой продолжал бы развлекаться, а она смотрела бы на него, притворяясь, что ей так же весело, как и ему.
В их отношениях с самого начала была заложена мина замедленного действия. Рано или поздно она должна была взорваться. Неожиданный набег на церковь только ускорил неизбежный конец.
Кили бессознательно погладила красную шелковую ткань, как гладят небольшого зверька. Блестящее шоу со знаменитыми артистами, конечно, пустяки в сравнении с решением, которое перевернуло всю ее жизнь, но, черт возьми, не для того она проделала долгий путь в Лас-Вегас, чтобы потом перебирать только неприятные воспоминания: казино, бар и липкую церковь. Должна же она хоть одним глазком посмотреть на то, чем знаменит этот город.
 
Должна! И своего не упустит! Все, что от нее требуется, — это надеть платье и быть готовой к тому моменту, когда Дигби постучит в дверь.
  
Глава пятая
 
Дигби помедлил в холле, размышляя, что делать, если Кили не откроет. Сейчас ей плохо, но она унывать не привыкла. Не такой она человек, чтобы сидеть и тосковать, тем более, что Красавчик ушел с блондинкой.
Он громко постучал три раза и прислушался; за дверью раздались приглушенные шаги, потом послышалось звяканье цепочки. Дверь открылась, и Кили, облаченная в красное, великолепная и сияющая, приветливо улыбнулась ему. У Дигби захватило дух.
Он не мог понять, что делало платье таким эффектным. Оно было не слишком открытым — по крайней мере, меньше, чем свадебное. Или его рубашка, к слову говоря. Строгое до колен, со скромным декольте. Однако в том, как мягкая красная ткань скользила по изгибам тела, было нечто… Подозревая, что она прекрасно понимает, о чем он думает, Дигби очнулся и с улыбкой протянул ей прозрачную цветочную коробочку. Он с удовольствием наблюдал, как на лице ее отразились удивление и восторг.
— Украшение для корсажа! — ахнула Кили, почти не веря себе. Дрожащими пальцами она открыла коробку, чтобы наглядеться на цветы. — Не надевала со времен выпускного бала. А орхидей у меня вообще никогда не водилось. — Она подняла на него глаза. — Но ты же не знал, пойду я с тобой или нет. Я и сама не знала.
— Я рискнул, — сказал Дигби. — Я все равно бы тебе их отдал. После всего случившегося ты заслужила что-нибудь… красивое.
Стараясь ровно держать коробочку, она обхватила его руками за шею и поцеловала в щеку.
— Спасибо.
В этом проявлении признательности, как и в ответном поцелуе, не было ничего чувственного — только радость. Усмехнувшись, он ответил:
— Пожалуйста.
Кили Оуэне начинала ему нравиться. Очень. Она медленно опустила руки, но он не спешил ее отпускать.
— Для справки: я очень рад, что ты пойдешь. Смотреть шоу в одиночку совсем не весело.
— Мы пойдем на шоу Лас-Вегаса?
Она обрадовалась, как ребенок, которому сказали, что его поведут в цирк. Дигби усмехнулся.
— Как легко тебя поразить!
— Я выросла в маленьком городке и ничего, кроме кино, не видела. — Она вынула цветок из коробки так осторожно, будто он мог рассыпаться в прах.
— Давай я, — сказал Дигби и взял у нее цветок с вежливой улыбкой. Он вынул из скрепляющей цветы ленты длинную булавку с жемчужной головкой, приложил цветок к ее плечу, подвигал его вправо и влево с видом художника, творящего шедевр, и приколол к платью левой рукой, направляя булавку двумя пальцами правой. — Это целое искусство.
Он этим искусством владел, его движения были экономными и точными, но прикосновение теплых рук излучало странную интимность, и Кили почувствовала легкое замешательство.
— Ты… мм… должно быть, не раз уже проделывал это, — сказала она.
Он лукаво улыбнулся.
— Это половина удовольствия от покупки украшения для корсажа.
— А вторая половина?
Дигби отступил на шаг полюбоваться своей работой.
— Ее составляют благодарные объятия.
В этом она не сомневалась. Женщины наверняка выстраиваются в очередь, чтобы обнять его.
— Готова? — спросил он и подставил локоть.
Кили продела руку и кивнула.
— Театр находится в отеле в трех кварталах отсюда, — сказал он, когда они вышли на улицу. — Как твоя нога?
— Повязка помогла, — сказала она. — Три квартала я проковыляю.
— Если станет болеть, скажи.