Злой Демон Василий 3 (СИ)

— Что он сказал? — спросил я в наступившей тишине.
— Я не понял, — озадаченно ответил он. — Не знаю этого слова. 
Мы снова посмотрели на Айн Ханну, всё так же держащую меня под коленку. Она слегка наклонила голову, с любопытством глядя вслед старейшине.
  
Глава 4
 
Первым немую сцену в здании разломов нарушил командир четвёртой группы. Семён Ильич помог молчаливой девушке из команды — взял её под руку и повёл к выходу. Следом направился Вячеслав Иванович, бросив лишь короткий взгляд на Ханну.
— Вам теперь в карантин надо, — сказал Сергей. — Наверное.
Улыбнувшись нам, он поспешил догнать Светлану, неуверенно идущую к выходу. Подхватил её под локоть и что-то шепнул на ухо.
— И почему ты морщишься? — спросил я у Айн Ханны. — Они хорошие люди.
— Рука болит, — отозвалась она, легко вставая. Прижала левую руку к телу и ласково погладила правой, как бы уговаривая, чтобы не болела сильно.
После бессонной ночи, пробежки и путешествия через разлом, толковых мыслей в моей голове не было. От идеи сдать эту нахалку светлоликим я сразу отказался. Если необычное сопротивление магии у Ханны — это дар, то такого щедрого подарка длинноухим я делать не собираюсь.
— Пойдём, полечим твою руку, — в итоге сказал я и зашагал к выходу, подумав, что решу эту проблему, когда хорошенько высплюсь.
Разница во времени между мирами была заметна невооружённым взглядом, так как из разлома мы вышли поздним утром или даже ранним днём. Солнце давно поднялось над горизонтом и уверенно двигалось к зениту. Отличная летняя погода, не жаркая, но приятная. После серого мира, в этом — небо кажется необычно голубым и ярким, как и солнце, трава и буквально всё, что попадалось на глаза. Голову даю на отсечение, что одежда, в которой мы были в том мире всего пару дней, потеряла насыщенность цветов и стала блёклой и серой.
Мы быстро прошли через двор, заполненный людьми. Наверное, многие, почувствовав появление разлома, поспешили сюда, чтобы встретить вернувшуюся команду. Были тут и люди из России, из Китая и Японии, а также представители европейских стран. Нас провожали удивлёнными взглядами, перешёптывались, разве что пальцами не показывали. Айн Ханна и Зои на это особого внимания не обращали, а мне было неуютно. А ещё люди с любопытством смотрели на небольшой сундучок, плывущий за мной по воздуху словно воздушный шарик.
— Ты хотя бы понимаешь, в какой мир угодила? — спросил я, когда мы заходили в крыло дворца, где располагалось карантинное отделение.
— Всё равно, — она флегматично пожала плечами. — Лучше скажи, кто тебя учил нашему языку? Очень хорошо говоришь, как будто родился на Родрике.
— Дар у меня особый, могу говорить, читать и писать на любом тёмном языке.
— Да? — судя по тону, она не поверила. — Как скажешь.
Мы вошли в нужное помещение со знакомой табличкой карантинного отделения. Внутри, кроме доктора, никого не было. С утра пораньше он пил что-то похожее на кофе и читал громоздкую книгу.
— Доброе утро, — поздоровался я.
— Василий Романович, — доктор Никушин закрыл книгу, сдвинул её на край стола. — Как ваше первое задание в тёмном мире? Из четвёртой группы никто не пострадал? Не удивляйтесь, база маленькая, слухи и новости быстро распространяются. Группы, уходящие в другие миры на задания, вызывают особый интерес. Кстати, что это?
— Сундук, — не глядя в ту сторону, отозвался я. — А это Айн Ханна. У неё ожог на руке. Найдётся у Вас мазь целительная или какой-нибудь порошок?
— Пусть садится вот сюда, — он показал на стул без спинки. — Удобное умение, носить за собой вещи, но на базе использовать силу запрещается.
— Он очень тяжёлый. Ханна, садись на стул, доктор твою руку осмотрит.
В языке Айн Ханны не было слова «доктор», поэтому пришлось использовать подходящее, означающее знахаря или лекаря.
— Откуда вы родом? — спросил Никушин.
— Из Родрика, — ответил за неё я. — Не знаю, где это, но думаю, что очень далеко. Потому что говорит она на очень редком языке. Скажите, здесь же вроде нормально относятся к людям из серых миров?
 
— Нормально, — кивнул он. — Если они никому не мешают и приносят пользу. Остальных сразу отправляют обратно или в одну из пограничных крепостей.
— Понятно.
— Вид у вас помятый, — сказал доктор, посмотрел на меня, затем на Зои.
— Ночь не спали. Бегали по горящему городу, спасаясь от армии ящериц.
Приподняв край рукава туники Ханны, он посмотрел на сильно покрасневший шрам, оставшийся на месте рабского символа. Я и не думал, что ожог будет таким сильным. Видать, какие-то особые чернила работорговцы использовали, чтобы так глубоко и прочно въелись.
— Необычный ожог, — сказал он, осмотрев руку, затем направился к большому шкафу в углу кабинета.
— Если лечебной мази нет, то хотя бы обезболивающее пропишите.
— Обижаешь, Василий Романович, — он открыл створку, доставая из шкафа глиняный горшок литров на пять. — На базе, где большая часть одарённых имеет огненный дар, ожоги и связанные с ним поражение тканей — наша главная проблема. Великий дом Малон готовит отличные мази и зелья. Они занимаются целительством. А вот с общей медициной тут всё плохо.
Поставив горшок на стол, он достал небольшую деревянную баночку с крышкой. Деревянной же ложкой с длинной ручкой набрал в неё немного светлой мази и вернулся к нам.
— Раз в два часа можно мазать, — сказал он, осторожно размазывая мазь по шраму. — Должно помочь. До выздоровления желательно не мочить.
Айн Ханна со скепсисом посмотрела на мазь, но промолчала.
— Могу я попросить о небольшом одолжении? — спросил доктор Никушин.
— Конечно, — кивнул я.
— Можно взглянуть на символ рода Эервен? Много слышал о нём, но видеть не доводилось.
Я вынул монету с кристаллом на шнурке, продемонстрировал ему. Доктор прищурился, пытаясь лучше разглядеть символ, почти минуту изучал его, затем пару раз кивнул.
— Необычная вещица, — сказал он. Вручил баночку с мазью Ханне. — Как закончится, заходите ещё.
— Валерий…
— Петрович, — подсказал он.
— Скажите, есть на базе кто-то, кто знает обо всём вокруг? Общежитие здесь отменное, но я хочу снять дом поблизости, купить пару вещей для себя и Зои, и вообще. Слышал, что те, у кого достаточно золота, с комфортом живут поблизости. Я даже не знаю, к кому обращаться. Да и с местным языком у нас троих туго.
— Посоветовать — могу, — кивнул он. Вернувшись к столу, он достал листок и что-то быстро написал. Подождал, пока чернила высохнут, и протянул мне. — Это один из работников склада, зовут его Михаил. Если нужен человек, который всё знает, то идут к нему. Он здесь с самого основания базы.
— Спасибо.
— Обращайтесь в любое время, — он выдал вполне искреннюю, а не дежурную улыбку.
На складе мы уже были, поэтому дорогу нашли легко. Встречал нас завхоз, и, судя по доброжелательному отношению, он тоже знал о наличии у меня символа рода. А я ведь просил начальника, чтобы не рассказывал какое-то время никому об этом. В любом случае, это было нам на руку. Для той же Ханны следовало подобрать незаметную одежду, чтобы она не выделялась и не смущала мужчин лёгкой туникой. И пока она переодевалась, мы с Зои расположились в коридоре.
— Она не сказала, зачем за нами пошла? — спросила Зои. Она сидела рядышком, облокотившись на моё плечо.
— Я пока не расспрашивал. Поговорю, когда насущные проблемы решу и хорошенько высплюсь. Но если её тут одну оставить, она может такое учудить, что мало никому не покажется. Я не против, чтобы она тут беспорядок устроила, но ведь на нас всё свалят. Мы её привели, нам и отвечать.
— От неё будет очень много проблем, вот увидишь, — сказала Зои.
Дверь на склад открылась, выпуская мужчину лет сорока. Тёмные волосы, карие глаза и большой приплюснутый нос, притягивающий взгляд. Колоритная личность, учитывая, что одет он был в одежду почти такую же, как и у меня, изображая торговца средней руки.