Повелитель теней. Том 3 (СИ)

Марк сжал его руку и поднялся с колен.
— Ну, вот видите, маркиз, иногда для того, чтоб достичь мира, нужно вступить в поединок, — одобрительно кивнул энфер, обернувшись к Делвин-Элидиру.
Маркиз задумчиво кивнул, заметив печаль на лице своего друга, однако, воздержался от вопросов, тем более что где-то вдалеке затрубили рога загонщиков, нашедших в лесной чаще оленя. Энфер нетерпеливо осмотрелся и щёлкнул пальцами, призывая своего оруженосца, державшего за повод его коня.
Вечером того же дня по случаю удачной охоты снова был устроен пир, который на сей раз состоялся за городом среди шатров алкорского лагеря. На поляны выставили столы, неподалёку повара жарили на кострах двух оленей, трёх кабанов и неисчислимое количество мелкой дичи, подстреленной охотниками. Слуги сбивались с ног, принося на столы блюда с закусками и разливая по кубкам вино из больших кувшинов. Среди гостей были как члены обоих посольств, так и именитые горожане Магдебурга. За прошедшие дни между ними установились столь дружеские отношения, что теперь алкорцы и земляне сидели вперемешку и наперебой поднимали тосты за луар Синего Грифона и Сен-Марко, за великого альдора и молодого короля.
— Меня удивило столь внезапное решение короля признать поражение, — заметил Ликар, поставив на стол кубок после очередного тоста за Жоана. — Он не выглядел испуганным или смущённым, и, полагаю, в основе его действий лежали вовсе не сомнения в том, что он сможет одержать победу.
— Я сам был удивлён, — кивнул маркиз Делвин-Элидир, — хотя и понял причины его решения. До этого, будучи наследным принцем, он рвался в бой, стремясь доказать отцу и народу свою доблесть, но внезапно став королём, он ощутил на своих плечах груз ответственности за королевство. Война разрушительна для обеих сторон, она несёт слишком много смертей и горя. Это понимал король Арман, он постоянно говорил об этом после возвращения с войны, объясняя слишком воинственным друзьям своё стремление к миру. Жоан часто присутствовал при этом и смотрел на кузена с восхищением. Он как губка впитывал его идеи и слова. Жоан хочет продолжить дело, начатое Арманом. А Арман желал мира и процветания для всего нашего мира.
— Он был необыкновенным человеком, — задумчиво кивнул энфер. — Я помню его по прошлым переговорам. Он был очень убедителен в речах, хотя говорил вещи довольно странные для короля. Но его прекрасными идеями невозможно было не восхищаться, хоть и с трудом верилось, что у него получится воплотить их в жизнь. Однако даже на моего отца он произвёл неизгладимое впечатление. Великий альдор всегда восхищался им, повторяя, что такого короля он желал бы видеть своим другом и союзником, а вовсе не врагом. Он поручил мне обсудить с вами возможность его встречи с королём Жоаном для подписания мирного договора, когда его условия будут согласованы. Думаю, он будет рад узнать, что король Жоан намерен продолжить политику своего кузена. Мне и самому не терпится ближе познакомиться с вашим юным королём. Он произвёл на меня впечатление умного и благородного человека, а, учитывая, что нам с ним придётся править нашими государствами одновременно, то было бы весьма полезным стать друзьями, а не соперниками. И в этом я рассчитываю на вас, дорогой маркиз.
Он снова поднял свой кубок, в который виночерпий уже налил вина, и приподнял его, глядя на Делвин-Элидира.
— Я с радостью буду способствовать установлению мира между луаром и Сен-Марко, — кивнул тот, подняв свой кубок. — Семь лет назад мир между нами казался несбыточной мечтой, но теперь эта мечта начинает обретать всё более чёткие очертания. Однако боюсь, что у нас в этом деле будет много противников. Слишком многие привыкли жить войной, которая была основой существования нашего мира.
— Всё меняется, — пожал плечами Ликар. — Я сам, как рыцарь, в какой-то степени сожалею о том, что не смог в полной мере продемонстрировать своё воинское искусство на поле брани, но как правитель, ответственный за судьбы своего народа, я рад тому, что нам удалось избежать войны. Я уверен, что мы найдём, куда приложить наши силы, не сражаясь друг с другом.
 
Маркиз какое-то время задумчиво смотрел на него.
— Я удивлён, благородный энфер, увидев в вас такое же стремление к миру, как и у моего короля. И в этом я вижу добрый знак для процветания наших государств.
Ликар склонился к нему и доверительно произнёс:
— Алкорцы не так уж воинственны, друг мой. И поверьте, ничто так не способствует стремлению к добрососедству, как угроза осады. Если нам удастся разрешить наши пограничные споры за столом переговоров, то, я уверен, мы добьёмся прочного мира. Не могу сказать, что будут делать со всем этим наши потомки, но мы хотя бы покажем им возможность мирного сосуществования. Однако, вы правы, и в луаре, и в Сен-Марко достаточно горячих голов, которые разочарованы тем, что им не удалось проявить свою доблесть и нажиться на грабежах. Однако им придётся смириться с этим.
— Вряд ли они так просто смирятся, — заметил сидевший рядом с энфером контаррен Беренгар. Он внимательно прислушивался к их разговору, но только теперь решил высказаться. — Луар един в своём почитании великого альдора, но в Сен-Марко царит разброд. Мало того, что там много совершенно лишних людей, привлечённых ко двору покойным королём Ричардом, так теперь и многие военные бароны, надеявшиеся нажиться на военной кампании, оказались в проигрыше. Как, кстати, и вы, маркиз. Но вы приближены к королю и достаточно богаты, чтоб смириться с потерями и компенсировать ущерб за счёт новых возможностей. Другим сложнее. Есть те, кто всё поставил на эту войну, заложив ради формирования отрядов свои имения и даже жён. Королю Жоану следует опасаться сопротивления столь миролюбивой политике. Его будут провоцировать и всячески подталкивать к новым конфликтам.
— Он всё это понимает, но твёрд в своём решении, — ответил маркиз. — Я уверен, что совместными усилиями мы справимся с нашими противниками, тем более что король пользуется любовью и поддержкой народа. В нём видят продолжателя славных дел Армана.
— Надеюсь, так и будет, — кивнул Беренгар. — Я слышал, что вокруг молодого короля формируется ядро единомышленников, состоящее из молодых баронов короля Армана и юных друзей короля.
— Пока не коалиция, но уже дружеский круг, — улыбнулся Делвин-Элидир. — Королю нужна опора в начале правления.
— Что ж, пусть оно будет долгим и счастливым, — кивнул Ликар. — А я жду встречи с вашим королём, маркиз. И надеюсь, что она пройдёт так же, как и эта. Смотрите, давно ли эти двое бились насмерть, а уже пьют вместе, как ни в чём ни бывало!
Он указал на сидевших неподалёку барона де Сегюра и Элота. Впрочем, как раз в этот момент Элот, снова на что-то обидевшись, начал недовольно ворчать, а Марк отвечал ему со спокойной улыбкой, в которой угадывалось некоторое ехидство. Впрочем, ожидать новой ссоры не приходилось, и маркиз, взглянув на них, проговорил:
— Я несказанно благодарен вам, благородный энфер, за то, что вы вернули нам барона де Сегюра. Он очень дорог мне и королю.
— Он был дорог и мне, пока я не узнал о его проделках, — усмехнулся Ликар. — Он был украшением моей свиты. Увы, последнее время она потеряла слишком много украшений. Сперва Марк, потом Светозар и Кроу. И если с Марком мне всё ясно, то причина бегства с поля боя этих двоих, а с ними и двух других рыцарей, остаётся для меня загадкой. Лорд контаррен считает, что они получили приказ покинуть наши ряды.
— Скорее, их призвали, — уточнил Беренгар.
— И чьё слово было для них более весомо, чем верность великому альдору? — нахмурившись, спросил Ликар.
— Слово той, которой подчинился бы и сам великий альдор, — усмехнулся Делвин-Элидир и, заметив, как сурово сдвинул брови энфер, уточнил: — Я говорю о святой Лурдес, которую у вас зовут Девой Лардес, и которая не так давно гостила в луаре под именем леди Дарьи.
— А ведь верно, они служили ей, как и сэр де Мариньи, — кивнул Ликар. — Что ж, вы правы, маркиз. С богами не спорят, а уж тем более с богинями. Хотя и без того альдор уже помиловал их вслед за де Сегюром. К тому же, насколько я помню, и вы в тот момент лишились нескольких своих рыцарей.