Рыцарь для Аси (СИ)

— Съезди на совещание в городскую Администрацию, сегодня мэр города отчитывается в проделанной работе за год. Главное, сейчас только об этом сообщили. Я не могу оторваться от дел, как всегда, их гора, а Копылов, ты знаешь, приболел. Не обижаешься, надеюсь, что ставку зама главврача получил он, а не ты?
— Нет, конечно.
— Вот и умница, вот и правильно. Талантливые хирурги мне нужны в операционной, а в кабинете заместителя может посидеть Копылов, не велика премудрость.
Она быстро собралась и отправилась на совещание.
Пройдя на второй этаж здания, Анастасия Львовна оказалась в огромном актовом зале, где присутствовали руководители организаций, депутаты, представители административного ресурса. Мэр долго говорил о достижениях, как обычно, хваля себя, о проблемах, указывая на недоработки других, строил планы на ближайшее десятилетие.
Анастасия Львовна вдруг подумала о том, что отцы города привыкли играть словами, обещая народу манну небесную. Вот если бы их наказывали за каждый невыполненный пункт своей программы не по административной статье, а по уголовной, как за мошенничество, тогда бы такого словоблудия не было. А, может быть, и отцов города, беззастенчиво стремящихся к власти, значительно поубавилось бы.
Депутаты в большинстве своем признали работу Администрации удовлетворительной. Иного никто не ожидал.
— Петрова, ты, что ли? — вдруг услышала Анастасия Львовна, выходя из зала по окончании совещания. Она не сразу поняла, что этот вопрос адресован ей — столько лет не слышала свою девичью фамилию и уже давно привыкла к другой.
— Васька? Вольных? Ты? — она не ожидала увидеть здесь подругу детства и юности.
— Спокойно, какая я тебе Васька? Василиса Николаевна Вольных. Может, посидим где-нибудь в кафе, вспомним былое?
— А разве у тебя рабочий уже день закончен?
– Нет, но сейчас обеденное время.
— Хорошо, идем. Очень рада тебя видеть, дорогая.
Они сидели в кафе, находящемся недалеко от места работы Василисы Николаевны, и вспоминали прошлое, давно уже Анастасия Львовна так не смеялась.
— Ты же хотела стать учителем? В педагогический поступила.
— Я и стала истеричкой.
— Что-что?
— Да это мы так в вузе, на факультете, шутили, исторический — истерический. Окончила институт, некоторое время жила в Барнауле, сюда приезжала очень редко.
— Я тоже бывала здесь нечасто. Родители летом в своей деревеньке, а зимой в Энске, сейчас же в городской квартире живем мы с детьми. А как ты оказалась в Администрации?
— В мэрию помог устроить родственник мужа — не буду называть его фамилию, это известный в городе депутат. Поскольку за плечами истфак, меня определили в архив, работа нравится, потому что несложная, однако скучная, но и к этому я уже привыкла. Дочь — умница и красавица, тоже собирается поступать на исторический факультет университета. Муж — замечательный человек, о его достоинствах, известных многим, можно говорить бесконечно. Одно плохо: дома почти не бывает, потому что совмещает две крупные должности, но пока справляется, — сказала с гордостью подруга. — Послушай, я ведь тебя искала в соцсетях, но почему-то не нашла.
— А меня там нет. Я не зарегистрирована. Просто для общения нужно время, а его всегда не хватает.
— Здорово, что мы встретились — теперь у моей семьи есть знакомый хирург. Если что — только к тебе.
— Лучше быть здоровым, чем бегать по знакомым врачам, — усмехнулась Анастасия Львовна. — Никого из наших не видела?
— Нет, знаю о некоторых одноклассниках только из социальных сетей. Многие из города уехали, почти все проживают в других областях. Слушай, подруга, а может, нам как-нибудь встретиться семьями, пообщаться, выпить по бокалу хорошего вина? Как ты считаешь?
— Согласна, Вася.
— Тогда увидимся первого или второго мая, на даче. Я похвастаюсь тебе: у нас великолепный трехэтажный дом в сосновом бору. Тебе понравится, а вообще мы живем в девятиэтажке напротив Администрации. К сожалению, обед заканчивается, пора возвращаться на работу. Значит, договорились: встречаемся через два месяца, а все оставшееся время активно общаемся по телефону.
 
— Активно не получится. У меня выходные случаются очень редко.
Они простились. «Как же сильно изменилась Василиса, — размышляла Анастасия Львовна, — не ошибусь, если предположу: она думает обо мне то же самое. Время летит так, что не успеваешь привыкнуть к своему возрасту. Оказывается у нее дочь того же возраста, что и мои дети. Непременно нужно познакомиться с семьей Василисы. Стоп. Изольда Брахман, эта странная девочка, подруга Влада, говорила, что мама Ларисы Старухиной тоже работает в архиве. Но нет, это не Васька. Да и у той фамилия — Иванцова. А подруга на своей девичьей фамилии осталась — Вольных, не поменяла в отличие от меня. Молодец».
Настя, сидя за столом, непроизвольно потянулась за простым карандашом и нарисовала овал, затем быстро провела вспомогательные линии, определив пропорции, и начала наносить детали лица. Через некоторое время она поняла, кого ей напоминает изображение.
— Я не хочу тебя потерять окончательно, — сказала Настя нарисованному парню. — И да, если ты не желаешь общаться со мной, мне больно, однако я это переживу, мне гораздо хуже, когда ты при этом тепло разговариваешь с Сольдо и другими девчонками. Почему с ними можно просто беседовать, смеяться, дружить, а со мной — нет? Почему ты меня совсем не замечаешь? Ведь я существую, хотя, принимая во внимание твое равнодушие, кажется, что и нет.
Следующим днем на уроке литературы они изучали любовную лирику Блока. Стихотворение «Королевна» Екатерина Великая решила прочесть сама:
Не было и нет во всей подлунной
Белоснежней плеч.
Голос нежный, голос многострунный,
Льстивая, смеющаяся речь.
Все певцы полночные напевы
Ей слагают, ей.
Шепчутся завистливые девы
У ее немых дверей.
Темный рыцарь, не подняв забрала,
Жадно рвется в бой;
То она его на смерть послала
Белоснежною рукой.
Но, когда одна, с холодной башни
Всё глядит она
На поля, леса, озера, пашни
Из высокого окна.
И слеза сияет в нежном взоре,
А вдали, вдали
Ходят тучи, да алеют зори,
Да летают журавли…
Да еще — души ее властитель,
Тот, кто навсегда
Путь забыл в далекую обитель, –
Не вернется никогда!
В классе после чтения стояла минутная тишина.
— Я не понял, рыцарь, что ли, сбежал от нее? — озадачился Курченко, нарушив всеобщее молчание.
— Давайте разбираться, — сказала Екатерина Викторовна. — Александр Блок изображает лирическую героиню ослепительно красивой, мужчины от нее без ума, а женщины завидуют ее изяществу. Поэт описывает «белоснежные плечи», «голос нежный, голос многострунный». Королевна обладает большой властью над людьми. Обратите внимание, рыцари по ее велению рвутся в бой, певцы «слагают напевы»…
— Фальшь, — выразила свое мнение Старухина Лариса. — Уже с первой строфы чувствуется фальшь в описании этого образа. Королевны голос «льстивый», двери в покои «немые», живет лирическая героиня в «холодной башне» с высокими окнами. Ей безразличны рыцари, готовые отдать жизнь по ее велению. Она просто эгоистка, а Блок еще перед ней и ей подобными преклоняется.
— Ага, стихи таким посвящает, — подхватила Изольда, — и пристально посмотрела на Настю. — А героиня этого не заслуживает, не заслуживает такой любви, чтобы ради нее жизнь отдавали.
Другие ребята тоже бросали на девушку красноречивые взгляды.
Насте стало неловко. «Почему все провели такие параллели между мной и Королевной? — подумала она. — Я какое отношение имею к стихотворению, написанному сто лет назад?»
 
— Ребята, но чувства в душе лирической героини все же есть: у нее слезы наворачиваются на глаза, когда она смотрит на алую зарю и летящих журавлей, — защитила Королевну Екатерина Великая. — Значит, она небезнадежна.
— Что-то я не понял, — повторил Курченко вопрос, — так рыцарь погиб или просто от нее сбежал?