Мангазейский подьячий (СИ)
Странное это было событие. Нет, возможно, на рынке в Архангельске постоянно оборотни появляются, событие привычное и давно наскучившее… Но что-то мне подсказывает, что — нет. Необычно это, не зря сразу судные дьяки появились. Которые, вообще-то занимаются не оборотнями, а ведьмами, колдунами и демонами. Что это означает? Что это превращение на рынке связано с колдовством и нечистой силой. А вот как, каким образом, кто превратил человека в монстра и зачем…
И главное — зачем я над этим размышляю?
Ну да — необычно. Кстати, и дедок тот, Черника, тоже необычен. Хотя бы потому, что я никогда слыхом не слыхивал ни о каких Морозильных Словах. Но касается ли меня как-то эта необычность? Вроде бы — нет. Пора бы уже и отвыкать от мысли, что любое событие, происходящее возле меня, так или иначе связано со мной. Мир — он вокруг меня вовсе не вращается и даже такая, несомненно, необычная и интересная история, как этот оборотень на рынке — это совсем другая история, не имеющая ко мне никакого отношения.
Видимо, это у меня профдеформация подьячего Разбойного Приказа проснулась… Я почесал себе за ухом волчьим хвостом, который машинально крутил в руке…
— Викентий Георгиевич!!!
Я подпрыгнул от неожиданности и уставился в зеркало. Из него на меня смотрели огромные глаза, расширившиеся от удивления. Вот только это были не мои глаза.
Из зеркала на меня смотрел Александр.
Получилось, что ли?
Получилось…
Получилось!
* * *Знаете, в чем оказалось дело? Нет, не в выбранной точке активации. Вернее, точка все же важна, но не так сильно, точка занимала приличный сектор зеркальной рамки и сдвиг яблочка-активатора на пять сантиметров влево-вправо ни на что не влиял. И волчий хвост, на который я поначалу погрешил, тоже был не при делах. Знаете, почему так долго не получалось?
Из-за меня!
Я, существо избалованное современными технологиями, привык, что любое устройство действует практически мгновенно, нажал на кнопку — вон он тебе и результат. И, с моей точки зрения, даже минута ожидания, пока твое устройство раздуплится — это уже много а две — так и вовсе за глаза. Ага, щас. Как выяснилось, зеркало привязывалось к своей паре после того, как активатор прикладывался к рамке зеркала… и удерживался неподвижным не менее пяти минут. Не менее! А торопливый я, прождав две минуты, его сдвигал, чем херил только-только начинавшую устанавливаться связь, и все начиналось по новой. И, если бы я, задумавшись над происшествием с оборотнем на рынке, не просрочил бы задуманное время сдвига активатора — опять бы нифига не получилось.
А теперь — получилось! Получилось!
Теперь у меня есть то, чего здесь нет ни у кого — возможность организации дальней связи. Поначалу у меня бродили мысли организовать продажу таких волшебных зеркальцев, типа смартфон в каждый дом, но потом я понял, что это — несусветная глупость. Такую технологию из рук выпускать нельзя! Так что организую я, пожалуй, сеть станций зеркальновидения. В каждом городе — изба, хочешь поговорить с родней, плати денежки проходи в кабинку… или нет! Нет-нет-нет! Секрет дальней связи беречь нужно, Александр сообразил — и любой другой сообразит. Надо, чтобы вообще никто не знал, как эта связь работает. Надо как в старину люди телеграммы отправляли — принес на почту бумажку с написанными буквами, текст в другой город передали, там его адресату вручили. А КАК передали — тебе знать необязательно. Понятно, что секрет все равно долго не продержится… хотя… Можно придумать какую-нибудь фальшивую установку, типа это она передает, так что если кто-то влезет в зеркальную станцию ночью тайком или вломится днем — ничего не узнает.
Отлично!
Я потер руки. Нет, конечно, еще многое нужно продумать, от конструкции зеркала до организации сети станций, но то, что есть — уже много. Тут и деньги можно заработать, причем хорошие…
Откуда, как вы думаете, у бояр деньги? Я вот раньше тоже думал, что тут — как в фирме: у тебя есть бизнес, есть персонал, ты платишь ему зарплату, персонал зарабатывает тебе деньги. Да вот фиг. Здесь на дворе — не капитализм, а феодализм. И это не ТЫ платишь своим людям, а ОНИ платят тебе. Под рукой боярина есть крестьяне, мещане, купцы, у некоторых — целые города, и боярин им не платит ничего, это они платят ему за то, чтобы тот их, упрощенно говоря, крышевал. Даже своим слугам, даже своим дворянам боярин зарплату за сам факт их наличия боярин не платит. Получил задание, выполнил его — вот тебе деньги. Нет заданий? Живи, как хочешь. Вон, на Москве некоторые не по разуму скупые бояре своих слуг до того довели, что те на улице прохожих грабят. А вот так, да. Так что Источник у меня есть — а источника доходов пока нет. Потому что нет у меня ни крестьян, ни мещан, не говоря уж о городах. И, хотя, как боярин, я, формально, нахожусь на службе царя, так и он, по той же системе, мне ничего платить не будет. А вот если я организую связь… Тут уже можно и о месте главы какого-нибудь Связного Приказа подумать.
В общем, из полубомжа я начинаю превращаться в серьезную личность. На которую те же Морозовы просто так пасть не раскроют — это уже покушение на государственную связь получится, то есть, чуть ли не измена царю.
Отлично все получается!
Держись, Москва, к тебе едет боярин Осетровский!
Глава 51
Царь государь Василий Федорович.
Причем «царь государь» здесь — не смешная присказка из сказок, а вполне серьезное и официальное обращение. Никаких европейских «ваших величеств» и тому подобного, к царю вообще на «ты» можно обращаться. Но, сами понимаете, это не означает, что у нас тут разгул демократии и либерализма — я, как боярин в пояс кланяюсь, а останься подьячим — вообще на коленях бы пришлось стоять, лицом в пол. Да и как боярин, скажем так, сомнительный, я стою у самой двери. В которую, когда царь скажет «Ладно, вали», мне нужно будет пятиться задом. Что, не дай бог, к царю этим самым задом не повернуться. Страшное неуважение! Так что сценка из «Ивана Васильевича», та, в которой после вопля «ВОН!!!» стрельцы разворачиваются и убегают — здесь невозможна. Ну, если стрельцы не решили совершить коллективное самоубийство. Василий Федорович, конечно, не Иван Васильевич — какового тут и не было — но голубиной кротостью не отличается… Хотя, кроме меня и самого царя — ну и замерших у трона двух рынд в белых с серебром кафтанах — в тронном зале есть еще один человек, как раз повернувшийся к царю спиной. Высокий, в расшитом золотом кафтане, этот человек стоит у окна, то ли о чем-то думая, то ли рассматривая что-то во дворе… а, хотя это, похоже, царевич. Ну, ему можно.
Царь государь Василий Федорович, из рода Рюрика, прозванием… впрочем, прозвание его даже мысленно лучше не упоминать. Не самое это успокоительное прозвище, особенно в моей ситуации…
Так вот — царь государь молчит. Может, думает, как со мной поступить, может, гадает, на какой кол меня посадить: простой или позолоченный. На вид царю — я украдкой посматриваю на него искоса, низко склонив голову — где-то лет сорок, узкое лицо, острый подбородок, несколько неожиданно для меня, привыкшего, что до Петра Первого русские цари отличались солидными бородищами — бритый. Зато у царя солидные черные усищи и длинные черные волосы, волнами ниспадающие на плечи. Отчего лично мне он напоминает один известный портрет одного румынского князя… А если вспомнить, что по одной из линий этот самый князь приходится нашему царю родственником — то становится и вовсе неуютно…
На царе — расшитый золотом кафтан, впрочем, золота почти не видно под блеском уральских самоцветов, на кафтан наброшена накидка из серебристых соболей, на голове — Царский Венец.
Когда раньше я слышал про этот Венец, я, само собой, представлял шапку Мономаха. У меня по истории четверка была, я помню, что у русских царей короной служило. А вот фиг тебе, Максимка: Венец на нее вовсе не похож. Хотя… Некоторое сходство, конечно, имеется: полусферический верх, красной ткани — и собственно венец, широким поясом охватывающий голову. Венец усыпан жемчужинами, между которыми посверкивают самоцветы, а надо лбом, в центре золотого креста, сияет красным цветом рубин. Ну, может и не рубин, я, в конце концов, не ювелир, но что-то сомневаюсь, что царские мастера, изготовившие Венец, станут использовать дешевые подделки…