Сваха для дракона (СИ)

Капитан шумно выдохнул, пожимая плечами, но даже за бравадой не смог скрыть страха:
– С какой стороны посмотреть. У нас, конечно, бывали проблемы, но… Марну похитили.
* * *
– Сказать честно, я надеялся, что в Лигоде вас обойдут стороной неприятные происшествия. Очень сожалею, что мои надежды не оправдались.
Огюст тяжко вздохнул, сжимая руку Лоркана в попытке принести извинения. Ему было действительно жаль, что ситуация вышла из-под контроля и все понеслось кувырком. Да, Марна была похищена на территории Лигода, это не вовсе не означало, что князь в этом виноват. Огюст же считал иначе, и теперь страдал.
– На вас было совершено покушение, отразившееся на милой леди Ималии – убитым тоном начал перечислять лигодский князь, педантично загибая пальцы, – набросился опальный лорд – мой подданный, а следом похищена ваша спутница. Я ума не приложу, как мне загладить свою вину!
Их беседа двигалась по кругу уже в третий раз: Огюст приносил свои извинения, Лоркан отказывался признавать, что в сложившейся ситуации есть хоть капля вины его венценосного брата, на что Огюст вновь приносил извинения. Это могло продолжаться до бесконечности, а времени оставалось все меньше. Если информация о похитителях Марны была достоверной, у нас было всего несколько часов, чтобы их найти и вызволить ведьму.
Я в пол-уха прислушивалась к беседе князей, оглядывая почти пустую улицу. Под ногами еще блестели обрывки конфетти и гирлянд, оставшихся после Карнавала, но даже без пышного украшения Дерабина все еще выглядела празднично. Что-то витало в воздухе, контрастируя с моим мрачным настроением – ни дня без приключений давали о себе знать, мне становилось все труднее возвращаться в хорошее расположение духа.
Ночи в Лигоде были теплыми, но я зябко куталась в шерстяную накидку, которую вручила мне перед выходом Вирания, обеспокоенная моим здоровьем. Она коротко сжала мою руку, прежде чем юркнуть в дом под пристальным взглядом Огюста:
– Все будет хорошо!
Ох, милая Селофиссар, пусть будет так! Я, не до конца избавившись от слабости, аккуратно спустилась с крыльца резиденции Огюста. Оседланные кони недовольно всхрапывали, разгневанные тем, что их за полночь выставили из теплой конюшни, подальше от кормушки, полной овса. Снорре давно уже был в седле, оглядываясь на беседующих князей с возрастающим нетерпением. Он рвался спасать Марну, пускай и смутно представлял, чего ожидать от пустынных разбойников. Честно сказать, никто из нас не имел никакого представления, чем может закончиться эта встреча. Одно знали точно – мы не могли позволить Марне сгинуть в плену.
Куда пропала Марна и кто стоял за ее похищением выяснилось буквально за четверть часа. Огюст поднял на ноги всех своих людей, и в скором времени у крыльца его дома появилась пара испуганных чумазых мальчишек. Перебивая и перекрикивая друг друга, она рассказали, что высокую и красивую девушку забрали с собой трое мужчин подозрительного вида. “Выглядели как пустынники” – с сомнением проговорил один из них, подталкивая товарища локтем. Тот закивал, подтверждая его правоту. На резонный вопрос, почему не подняли тревогу, они изумленно переглянулись, как будто я сморозила редкостную чушь.
– Леди, она же не сопротивлялась! – в один голос протянули мальчишки в ответ, словно это было отличным оправданием бездействия. Снорре разъяренно засопел, стискивая зубы, но злиться было не на что – дети есть дети. Попробуй Марна закричать или вырваться из рук пустынников, мальчишки мигом бы доложили, но та уходила вместе с тремя подозреваемыми, не протестуя и не прося о помощи.
– Пустынники часто заглядывают на Карнавал – мы не разделяем гостей на хороших и плохих. И до сегодняшнего дня они не причиняли нам существенных неудобств. Три пьяные драки с последующим примирением не в счет. Хозяину заведения был сполна возмещен ущерб разбитой посуды и сломанных стульев.
Речь Огюста стелилась мягким покрывалом, и на какое-то мгновение я ощутила нечто похожее на тоску. Так же разговаривал со мной отец, когда я была совсем маленькая. Усилием воли я смогла прогнать воспоминания прочь, но те оставили после себя горький привкус упущенных возможностей.
 
– Я выдам своих лучших людей! – послышалось за спиной, когда я медленно, контролируя каждое движение, взбиралась на лошадь. Снорре молча протянул руку в помощь, глядя в сторону. Все его мысли занимала Марна. Скупые и механические движения, хмурое лицо – мысленно он уже во весь опор мчался к укрытию пустынников.
Лоркан от столь щедрого предложения тактично отказался, заявив, что отправляться следует маленьким отрядом, не привлекая лишнего внимания. Честно сказать, я в его словах уверена не была, но решила оставить все на волю Селофиссар и Вергельда. В том, что эти двое присматривали за своими детьми, я не сомневалась.
Огюст вздохнул, в очередной раз пожимая названному брату руку:
– Приношу свои искренние извинения. Надеюсь, эти инциденты никак не отразятся на отношениях Лигода и Аралиона, и хотел бы загладить свою вину хоть как-нибудь, если мой венценосный брат позволит.
– Я не в обиде, так же, как и мои спутники, – Лоркан перекинул косу за спину, мягко улыбаясь, – но если ваш цирк прибудет в Аралион на гастроли, то инцидент будет полностью исчерпан.
Такой расклад Огюста устраивал полностью. Добившись от Лоркана обещания, что тот непременно сообщит, когда окажется на родине, лигодский князь наблюдал, как мы выдвигаемся к главным воротам. Я покачивалась в седле, придерживая поводья, и сходила с ума от беспокойства.
Лоркан ехал рядом, изредка поглядывая на меня. Еще в спальне мы вступили в жаркую дискуссию касательно того, следует ли мне, едва очнувшись, ехать спасать Марну или стоит подождать их в доме Огюста. И насколько бы ни был убедителен князь, переспорить меня ему не удалось. Но это не запрещало ему каждые десять минут справляться о моем самочувствии.
– Я чувствую себя просто великолепно, мой князь, – выпалила я после очередного вопроса, – вполне способна выдержать несколько часов верхом до убежища пустынных разбойников.
Конечно, я лгала ему в лицо: все тело ломило, горло болело, а сам голос звучал хрипло, как будто я прослужила десяток лет в княжеской гвардии, громкими криками гоняя молодняк. Но главной причиной моего резкого тона было то, что я не знала, как себя вести. Князь буквально признался, что испытывает ко мне чувства определенного толка. Не имея уверенности в том, насколько он был серьезен, мне хотелось оказаться как можно дальше. По крайней мере до момента, когда я смогу взглянуть ему в глаза без смущения. Мы отправились в посольство, чтобы найти ему невесту. О чем еще я могла думать?
Лоркан криво усмехнулся, переводя тему.
– Пустынники, значит? Князь Огюст поделился со мной информацией: сейчас эта их шайка занимает земли к западу от Лигода. Отхапали себе территорию и держатся за нее едва ли не зубами. В основном промышляют работорговлей и контрабандой.
– Контрабанда? – заинтересованно протянул Снорре, не сводя пристального взгляда с дороги, что раскинулась перед нами живописным полотном. – Справедливости ради хочу уточнить: лорд Рау имеет с ними какие-то взаимоотношения?
При упоминании этого имени Лоркан помрачнел: тень надвинулась на его лицо, словно предвещала грозу. Но нет, обошлось. Князь дернул плечом и усмехнулся:
– Если верить Огюсту – имеет. Лорда Рау выставили из Лигода на десять лет за одно только подозрение, что он оказывает пустынникам определенные…услуги.
Какие именно услуги оказывал Рау я даже знать не хотела, но все равно не удержалась от едкого комментария:
– Сомневаюсь, что он выступал у пустынных разбойников бухгалтером. Перекидывать счеты и сводить баланс немного не вяжется с образом Рау.
– Конечно, нет, – Лоркан улыбнулся, как будто был очень доволен, – по словам Огюста он был у них чем-то вроде главного законника.
Я не нашла слов, чтобы ответить, и дальше ехали молча. Законник? Ну, в принципе это было похоже на Рау. Он всегда тяготел к тому, чтобы проворачивать сомнительные делишки по букве закона, словно в насмешку над ним. В Аралионе он владел официальным заведением и исправно платил налоги, но что именно скрывалось за фасадом казино? Контрабанда? Да, он почти не отрицал своей причастности к этому. Что-то еще? Я сомневалась, что у меня выдастся возможность спросить самого Рау об этом, только если он не объявится под моими окнами в Геммине, разглагольствуя о неземной любви.