Интерлюдия (ЛП)

Джулиан не отрицал, что его ждёт женщина.
Я быстро принимаю душ. Пока моюсь, я по глупости верю, что смогу избавиться от всего, что является Джулианом. Но в глубине души моё сердце цепляется за него, хотя я уезжаю через несколько минут. Выйдя из душа, я быстро собираю мокрые волосы в пучок и одеваюсь. Зачем возиться с косметикой? Это не скроет моих опухших глаз. Это не скроет моего разбитого сердца.
Джулиан скрылся из виду. Открыв шкаф и ящики комода, я беру несколько платьев, упаковываю их и пытаюсь сдержать слёзы. У двери лежит Магпи, охраняя. Я наклоняюсь и глажу его.
— Я люблю тебя, Магпи. Ты такой хороший мальчик. Не забывай меня, приятель. Позаботься о своём папочке. — Подняв свою морщинистую голову, он облизывает моё лицо, прежде чем фыркнуть. Вместо того чтобы остаться у двери, бульдог медленно поднимается и идёт рядом со мной. Мы неторопливо спускаемся по лестнице и направляемся прямо в открытую гостиную.
Магпи направляется к дивану, где сидит его папочка. Серо-голубые глаза Джулиана следят за моими шагами, оставаясь спокойными. Его молчание нервирует меня. Что мне нужно, чтобы он сказал, чтобы мне захотелось остаться? Хочу ли я терпеть боль от любви к нему, зная, что моё сердце будет продолжать разбиваться и его нельзя будет исцелить, потому что меня никогда не будет достаточно? Страх, что он оставит меня, поглощает мои мысли.
Он снова бросит тебя.
Я делаю глубокий вдох, и мне требуется все силы, чтобы не упасть в его объятия, чтобы отодвинуть свой страх в сторону.
Взглянув на свой телефон, я вижу, что машина будет перед зданием через несколько минут. Я снова оглядываю комнату и вижу мужчину, которого люблю, всё ещё сидящего на диване с опущенной головой. Обе его руки сжались в кулак, касаясь лба. Он слегка поворачивает голову, и наши глаза встречаются, возможно, в последний раз. Его щеки залиты слезами, без сомнения, такими же, как мои собственные.
Слабым голосом Джулиан признаётся:
— Я знал, что ты уйдёшь. Проблеск надежды поддерживал меня все эти недели. Я видел это в твоих глазах каждый раз, когда мы занимались любовью. Ты любишь меня, Лина. И я тот мальчик, мальчик, который влюбился в тебя. Ты сделала свой выбор, и я буду уважать его. Хотя ты, блядь, любишь меня, ты выбрала его.
— Я… Я… — я слишком подавлена, чтобы произнести правильные слова.
Джулиан остаётся неподвижным, его глаза полностью прикованы к моим. Его следующие слова удивляют меня.
— Верь во что хочешь. Но мне нужно, чтобы ты это знала. Это ошибка, которую тебе нужно будет осознать самостоятельно. И только потому, что ты выходишь за эту дверь, ни на секунду не думай, что я перестану любить тебя.
Я удивлена, что стою, когда мои ноги едва держат меня. Я помню слова моей бабушки: «Следуй своему сердцу». Что, если следование своему сердцу на самом деле разрушит его? Этот конкретный вопрос насмехается надо мной, и я не могу его игнорировать.
Спаси то, что осталось от твоего сердца.
— Я люблю тебя, — это последние слова, которые срываются с моих губ, прежде чем я выхожу из дома Джулиана.
С сумками на буксире я мчусь по коридору, направляясь прямо к лифтам.
«Ты сделала свой выбор», — говорю я себе.
Дверь лифта открывается, и Джулиан не останавливает меня. Я оборачиваюсь, но он не выходит, зная, что остаётся сидеть на диване с Магпи. Как и Эндрю несколько месяцев назад, Джулиан не бежит за мной. У меня болит грудь, потому что я надеялась — молилась — что мужчина, которого я люблю, сделает именно это.
В дополнение к моему багажу, сумке для ноутбука и сумочке, всё, что я беру с собой — это разбитое сердце.
Я ушла от него.
И он отпустил меня.
Единственный мужчина, в которого я когда-либо была влюблена. Человек, который понимает меня, любит мои причуды и принимает мои ошибки. Человек, который вернул меня к жизни.
Мужчина, который также встретится с другой женщиной в Лондоне.
Лифт опускается вместе с моим сердцем. Меня переполняет такая сильная эмоция. Горе. Моё тело болит так, словно я только что потеряла часть себя. Я умерла всего несколько минут назад. Нет другого способа описать пустоту, которая окружает меня, когда я возвращаюсь в свою прежнюю жизнь.
 
  
 Глава 35
 
Я едва могу добраться до машины. Как только мы отъезжаем от тротуара, я тянусь за телефоном, нуждаясь в спасательном круге. После второго гудка Патти отвечает, и я безудержно рыдаю.
— Я только что рассталась с Джулианом и направляюсь в аэропорт Кеннеди… уезжаю… обратно… в Лос-Анджелес. — Я икала сквозь слова.
Она молчит всего несколько секунд.
— Что произошло между тобой и Джулианом? Ты не ответила ни на один из моих звонков. После того, как ты ушла с моей вечеринки с ним, я предположила, что вы двое поцеловались и помирились.
— Мы… мы помирились.
— Лина, — строго произносит Патти моё имя. — Что случилось? Почему ты возвращаешься в Лос-Анджелес?
— Эндрю…
— Энди наконец позвонил тебе и попросил выйти за него замуж?
— Да.
— О, Боже мой, Лина. Даже если он захочет жениться на тебе, он не сделает тебя счастливой. Ты ведь знаешь это, не так ли? — я слышу, как она вздыхает на другой линии. — Пожалуйста, возвращайся в свой лофт. Я буду там, как только смогу.
— Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес.
— Не делай глупостей. Не выходи за него замуж. Если тебе нужно вернуться в Лос-Анджелес, тогда поезжай. Но, пожалуйста, я умоляю тебя, не выходи замуж по неправильным причинам. Не соглашайся с Энди, потому что чувствуешь себя обязанной. Пожалуйста, не соглашайся.
Неконтролируемые слёзы заставляют моё сердце учащённо биться. В глубине души Патти права. Её честность ранит, но мне нужно, по крайней мере, дать Эндрю шанс. Как я могу повернуться к нему спиной? Как я могу отказаться от нашей истории?
Эгоистично, я хочу всего этого.
Мне нужен мужчина, который будет предан мне. Я хочу семью. Я молюсь о том, чтобы у меня был свой ребёнок. Джулиан был небольшим отклонением. Он был отвлекающим фактором, который помог мне понять, где мне нужно быть. Эндрю признал, что совершил ошибку. Эндрю никогда не лгал мне. Мне нужно быть с мужчиной, который никогда не устанет от меня, у которого не будет других женщин, ждущих его, который захочет большего, чем просто интерлюдия, который всегда будет любить меня.
— Лина, ты всё ещё здесь? — спрашивает Патти очень обеспокоенным тоном.
— Да. Я позвоню тебе, как только вернусь домой.
Я вешаю трубку и не могу сдержать слёз. Водитель несколько раз поворачивает голову, но ничего не говорит. Я прижимаюсь лбом к стеклу, смотрю в окно машины и наблюдаю, как исчезает городской пейзаж, когда мы направляемся в Куинс.
Я сижу в первом классе, постоянно поглядывая на часы. Ещё тридцать три минуты до взлёта. Будучи внимательным, Джулиану удалось заменить мой билет, а также купить место рядом со мной. Я только что ушла от него к другому мужчине, и он все ещё заботится о моём душевном состоянии. Сидеть рядом с незнакомцем в течение следующих шести часов было бы кошмаром. Какой пассажир захочет сидеть рядом с рыдающей размазней?
Слава Богу, что есть джин с тоником. Я проглатываю свой первый коктейль, как воду. Чувствуя меланхолию, которую мои опухшие глаза не смогли скрыть, стюардесса продолжает обслуживать меня до третьего джина с тоником. Когда мы собираемся выехать на взлётную полосу, она проходит мимо, признавая мою боль.
— Извините, с вами все в порядке? — спрашивает она, не подозревая о том, что у меня болит сердце. Не подозревая, что у женщины перед ней в любую минуту может случиться нервный срыв.
 
— Мм-м, — простонала я, сгорбившись и крепко положив обе руки на живот.
— Вам больно?
Я поднимаю взгляд, плотно сжимаю губы и киваю.
— Принести Тайленол?
— Нет, спасибо, это не поможет. Моё тело слишком сильно болит, — отвечаю я, всё ещё сгорбившись.