Новые соседи (СИ)

— Они? Мне? — удивился купец и пожал плечами. — Вроде и незачем… Но люблю, знаешь ли, знать всё: что вокруг творится, с кем поговорить можно. Я ж за рыбой еду — вдруг болары чем подсобят. Пока в пути — многое узнать можно, со многими поговорить. Вот с тобой, — Буддал придвинул опустевшую кружку собутыльника и наполнил. — Поговорил, душу отвел и узнал столько всего…
«И я узнал! И я узнал! — подпрыгивал от нетерпения Олтер. — Бареана здесь утром провозили! Нужно не лясы точить, а в погоню мчаться!»
Помягчевший хозяин заплетающимся языком продолжил разговор и мальчик улизнул. Не находя места, Олтер промчался по двору, заглянул в хозяйскую конюшню… Разыскал Барата, Тумму, перекинулся парой слов. Встретился с Наулой и Наумом, поболтал о том, о сем, дожидаясь, когда купец отправится в гостевые покои. Едва появился Буддал, Олтер повис на нем, умоляя купца выкупить трех лошадей. По привычке купец хотел рассмеяться, но посмотрел на упрямо сжатые губы, на хмурый непреклонный взгляд… и вздохнул.
— Не куплю, — так ты, пожалуй, сведешь у хозяина коней. Срама не оберусь, — проворчал купец, вытаскивая мошну и разворачиваясь. — Неужто в ночь поскачете? С Туммой, с Баратом?
Насупленный Олтер кивнул.
— Ох и тяжело с тобой дела вести, наследник! Пагот-свидетель — с Остахом проще! Ты уж, сделай милость, не сгинь по пути! А то Остах и за караван не заплатит, и голову мне свернет!
— Не свернет, — не принял легкого тона Олтер. — Я буду ждать тебя в Арраине. Вместе с дядькой.
Эта ночная погоня надолго запомнится Оли. Луна посеребрила мощенные плиты тракта, высвечивая путь. Крепкие лошадки бежали средней рысью, иногда переходя на шаг. Тогда Тумма спрыгивал со своего скакуна и несся рядом, а иногда менялся лошадью с наследником: они боялись, что под весом великана коняга быстро уморится.
Сдвоенные цоканья копыт по камням и тряска укачали Олтера. В легкой дремоте он плыл над дорогой, шепча заклинание «успеем… успеем. Обязательно успеем». Внезапно вокруг что-то неуловимо изменилось, способности дваждырожденного затрубили об опасности, но умаявшийся наследник, как снулая рыба, не мог выбраться из липкого полусна.
«Успеем… успеем. Обязательно успеем».
Тумма на скаку спрыгнул с седла, громко вскрикивая и выхватывая тесаки. Барат остановил лошадь, прихватывая поводья из ослабевших рук наследника. Мало что соображающий Оли захлопал сонными глазами. Впереди на дороге показались фигуры. Однако напруженный великан стоял напротив густого кустарника, вглядываясь в темень.
— Тумма? — крикнул Олтер. — Что…
— Тумма? — раздался сердитый голос. — Наследник Олтер?
— Сожри меня Безносый! Едрить вас через тын и крыльцо, бакланы глуподырые, — прозвучал еще один знакомый стариковский бас.
Кусты затряслись и на дороге показались Грубый Деан с Греном. Фигуры в отдалении приблизились и старые болары окружили всадников.
— Мы к Четырем палкам ушли, как закрутилась карусель. Остах перед отъездом наказал там прятаться, если что… — путников усадили у неприметного костерка под мохнатым пологом старой ели, налив горячего настоя. — Старик-библиотекарь вовремя подмог…
— Разве не Фиддал? — удивился Олтер. — Либурх же Федю послал?
Грубый Деан покачал головой и Оли нахмурился.
— Оттуда воровскими тропами на восход от города утекли. Потом уж кружить пришлось, на Полуденный тракт выбираться. Остановились передохнуть, да лошадок обиходить. Тут вы. Издалека слыхать… — коротко поведал Грен события последних дней.
Обменявшись новостями, решили догонять врагов вместе. По-другому и быть не могло. Спутники немного полежали в полудреме на расстеленных попонах, кутаясь в плащи, и с первыми лучами солнца вышли на тракт. Погоня продолжалась. Ехали молча. Болары сосредоточены, глаза смотрят только вперед. Поутру еще старались беречь коней, Тумма по-прежнему менялся скакуном с мальчиком. Но потом дваждырожденный в воздухе почувствовал запах соли; а затем и все остальные ощутили дуновение моря. Лица у боларов отвердели, солнце вставало все выше и несчастных лошадок пустили галопом. Мимо проносились возделанные поля, деревушки… И наконец за очередным поворотом мелькнула бесконечностью морская гладь.
 
Арраин оказался раскинувшимся на берегу бухты городишком без стен. Еще издали Олтер заприметил забитую лодчонками и кораблями большую бухту. В глазах зарябило от частокола мачт. Втиснувшись в главную улицу городка, отряд отправился по ней, взбираясь на холм. Хмурые жители убирались из-под копыт коней, недовольно зыркая на резвых всадников.
Они очутились на вершине и внизу предстал во всей красе огромный арраинский порт. Длинные причалы уходили в бухту, широченная каменная пристань окружена здоровенными дощатыми складами-сараями. В воздухе стойкий запах гниющих водорослей и чаячий ор.
— Боларский бвоч паруса готовит. Отчаливать собирается, — раздался напряженный голос Грена, приложившего козырьком ладонь ко лбу.
— Вперед, — рыкнул Грубый Деан, и отряд покатился под гору.
Портовую стражу едва не стоптали. В последний миг охранники поняли, что неистовые всадники и не думают останавливаться, и с криками бросились прочь. Цоканье копыт о камень сменилось гулом ударов о дерево досок. Отряд выметнулся на широкий причал. Впереди, лавируя меж стоящих кораблей, в море на веслах уходил пузатый бвоч.
— Сожри меня Безносый… — в бессильной ярости прорычал Грубый Деан. — Упустили!
— Слишком вы шустрые, ребятки. У нас городок тихий… — внезапно раздалось позади.
Спутники обернулись. Пристань позади оказалась запружена вооруженными людьми. Быстро же местные подоспели!
— Потеряли кого? — спросил тот же голос, и Олтер вскинулся.
  
Глава 8
 
Остах нагнулся, подбирая плоский окатыш. Подбросил камешек на ладони и глянул на холодные воды залива. Сильный ветер утих, прекратив трепать пенные волны, и морская гладь успокоилась. Вот только стоять на берегу все равно зябко. Остах плотнее запахнул бурку и обернулся: продрогшие горе-охранники жались у стены склада, негромко переговариваясь.
Остах швырнул камень и тот послушно заскакал по мелкой ряби. Сколько раз Остах пробирался по ночной бухте, боясь плеснуть веслом! Сколько дней и ночей провел в местных кабаках! Веселое времечко… Такое не забывается. Вот и Арраин не забыл его, хлебосольно встретив вернувшегося Рыбака, словно и не приключилось между ними десятилетий разлуки. Остах вдохнул полной грудью соленый родной воздух. Хорошо! Горы — это славно: хрустальные ручьи, голубой свод над головой и заснеженные громады. Но лучше гор может быть только море, которое ждало столько лет.
Прослышав о прибывшем новом ночном хозяине, из щелей повылазили недобитые «добрые». Самые ушлые, самые цепкие и хваткие, которые вовремя залегли на дно. Те, которые выжили в недавной резне. Остах хмыкнул. Не зря, не зря он так рвался к морю — как чувствовал… Нашлась даже пара знакомцев по прежним делам. Местные заводилы мигом признали в Рыбаке своего и приняли его власть. Вокруг уроженца портового Арраина сбился костяк преданных людей. Теперь будет, с кем возвращаться в Атриан, кому прижать к ногтю столичную шушеру. И толковых людей для потайного каравана Остах уже отобрал… Зерно раздобыто, можно и отправлять. Оставалось дело за малым — найти проводника.
— Слышь, Рыбак, — раздалось покашливание за спиной.
— Что, Змарик? — не оборачиваясь, спросил Остах. — Что нового?
Горластый старик-пьяница с помятым плешивым черепом, который громче всех горланил во дворе у Четырех Палок, оказался расторопным помощником. После того, как башку Любимчика насадили на кол, старичок проспался, похмелился половиной кувшина дрянного вина. Вторую половину вылил наземь, отдав долю богам. И пошел наниматься к новому ночному хозяину. Остах принял ловкого старикана: тот помнил прежние времена, не хулил Хриплого, когда тот лишился власти. В общем, вел себя правильно. А к хмельному Змарик обещался не прикасаться целый год, до следующих Паготовых празднеств.