Двойня для босса. Стерильные чувства (СИ)

— Милана сказала, — поражает меня своим ответом. — Она сама узнала меня сегодня, когда я караулил тебя у офиса. И помогла. Посоветовала не выяснять отношения в компании, при всех, а домой к тебе после работы наведаться. Удачи пожелала, — хрипло откашливается.
— Какая милая! — издевательски шиплю я.
— Да, она нормальная, — соглашается Глеб, не заметив сарказма. — Что касается Италии, не пускают меня за границу пока что. Из-за урода, который меня ментам сдал. Дело открыли.
— Но как же твоя карьера футболиста? — спохватываюсь я, зная, как много она для Глеба значит.
— Нет больше никакой карьеры. Тренером пойду работать. Отныне это мой максимум, — ухмыляется криво. — Поймали меня на допинге. По чьей-то наводке. Целенаправленно подловить хотели. И все. Из футбольной команды исключили. Заодно крест на репутации поставили.
— Ты же вроде прекратил принимать препараты? — прищуриваюсь с подозрением.
— На время ЭКО. Ради тебя. Но потом понял, что бесполезно, и вернулся к привычному образу жизни. На тренировках и матчах допинг необходим, — делает паузу, сглатывает слюну, — …был. Теперь все кончено.
Полиция, допинг… Почему мне кажется, что это дело рук Стаса? Все минувшие дни он пытался устранить внешние угрозы, а меня держал в неведении. Защищал от суровой правды. Но перестарался.
Загорский привык действовать один и полагаться лишь на себя. Из-за его молчания я оказалась беззащитной и перед Алексом, и перед Глебом. Потому что не в курсе ситуации.
— Мне жаль, Глеб, — произношу вполне искренне.
— Я любил тебя, Алиса, — внезапно признается. — И до сих пор люблю. Да, кучу ошибок наделал, чтобы тебя сохранить рядом. Бесплодие меня подкосило. Поэтому ни друзьям, ни родителям до последнего не говорил. Убеждал окружающих, что ты все еще моя жена, а двойняшки — мои родные дети. Ты вообще понимаешь, как сложно мужику признавать свою ущербность? Если бы ты вернулась…
— Понимаю, Глеб! — прерываю его, с трудом сохраняя тихий тон, чтобы кнопок не напугать. — Три года назад ты ведь меня выставил бесплодной! И упрекал этим, пытаясь защитить свое мужское достоинство. Так что я прочувствовала, каково это — быть ущербной!
— Прости. Если бы можно было все изменить…
— То ты поступил бы со мной еще более подло! — не сдерживаю обиды. — Лучшее, что ты можешь сделать для меня, — оставить в покое! Прощай!
Указываю Глебу на выход, но он не сдвигается с места. Медленно обводит меня потемневшим взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Его всегда заводили наши ссоры.
Ненормальный!
Приближается вплотную. Настолько, что я ощущаю легкое алкогольное амбре. Все-таки пил. Заменил один допинг другим…
— Глеб, пожалуйста…
Однако он уже не слышит. Резким движением впечатывает меня в стену, берет мои руки и фиксирует над головой.
— Алисонька, — выдыхает прямо в губы.
Действия Глеба парализуют тело, безумие в глазах ввергает в панику, болезненная хватка на запястьях лишает любых путей отступления. Хочется заорать во все горло, но я запрещаю себе это делать. Вика и Витя обязательно выскочат на крик. Однако Глеб слишком опасен в гневе, особенно, если обратит его на ненавистных детей.
Я могу думать лишь о безопасности кнопочек, а еще о том, что оказалась один на один со зверем, который принимает свою неадекватную одержимость за любовь.
Здесь и сейчас мне абсолютно некому помочь…
  
Глава 12
 
Стас. Ранее
Как долго тянется время. Минуты и часы кажутся вечностью. Ведь скоро многое решится. Язвы, нарывающие годами, наконец-то вскроются.
Уверен, мне не понравится то, что я узнаю в клинике. Знаю, будет чертовски паскудно. Потому что я и без свидетельств Андреева догадываюсь, кто может стоять за моим «бесплодием».
Остался час. Раньше нельзя. Чтобы не спугнуть. Воспользоваться эффектом неожиданности. И дать возможность ребятам как следует потрясти клинику.
Поцелуй с Алисой как маленькая слабость перед большим потрясением. И напоминание, ради кого я так тороплюсь. Спрятать бы их с кнопочками, увезти куда-нибудь, но я надеюсь, что успею во всем разобраться до того, как Враговы разнюхают.
 
Как же я ошибаюсь…
Дверь распахивается и со звучным цокотом каблуков в кабинет влетает Милана. Шокированно застываю у своего рабочего стола. Какого хрена? Я ожидал увидеть ее не раньше, чем через пару недель. К тому времени я как раз бы все решил. Черт!
Не давая возможности собраться с мыслями, жена театрально повисает на моей шее. Да какого хрена!
— Медвежонок, я решила вернуться раньше! Ты рад? — визжит, переходя на ультразвук.
Через пару секунд понимаю, какого черта она делает. Очередной спектакль в театре одного актера.
Ведь следом за Миланой в дверях появляется Алиса, воодушевленная и радостная. Но красивая улыбка мгновенно сползает с ее лица. Лисичка лепечет что-то о контракте с китайцами. Однако в данный момент мне абсолютно плевать на бизнес. Волнуюсь лишь о том, чтобы моя глупышка не надумала себе лишнего.
Отодвигаю от себя Милану. Хочу понять состояние Алисы и прикинуть, сколько у меня времени до того, как она опять решит сбежать. Но лисичка стойко держится, сохраняет деловой тон и спокойно покидает кабинет.
— Какие невоспитанные у тебя подчиненные, милый, — раздражает меня жена. Без пяти минут бывшая, мать ее!
— Хватит паясничать, Милана, — резко осекаю ее. — Мы разводимся, — выпаливаю прежде, чем успеваю оценить риски.
Достала! Не в моем характере быть зависимым. Подчиняться кому-то, отказываться от собственных желаний и стремлений. Я не заметил, как брак стал моими персональными кандалами, которые я сам же и нацепил.
— Из-за этой?
Милана кивает на дверь и меняется в лице. Сбрасывает с себя, наконец-то, маску любящей жены и становится надменной стервой, коей и являлась все эти годы. Жаль, раскусил я ее не сразу. Повелся на наивный взгляд и постоянное смущение, от которых и следа не осталось после пары лет брака. Милана еще долго продержалась в выдуманном амплуа. Я был слеп и озадачен одной идеей — бизнесом.
— Скоро ты изменишь свое решение, — ухмыляется она загадочно и проводит тонким, ледяным пальчиком по моей щеке.
Складываю руки в карманы и выжидающе смотрю на Милану. Но та не спешит объясняться. Вместо этого возвращает себе невинный вид, словно по щелчку пальцев.
Оборачивается на скрип двери. Смотрю в том же направлении и с удивлением наблюдаю, как в кабинет входят Враговы.
Не компания, а семейный совет какой-то!
На «новых зрителей» Милана реагирует незамедлительно — и первым делом ныряет в папины объятия.
— Папуля, я соскучилась! — пищит так, что хочется вставить себе беруши, а лучше — ей кляп в рот.
— Сказала бы, что прилетаешь раньше. Я бы тебя встретил, — спохватывается Антон Игнатьевич.
— Я Стасу сюрприз сделать хотела. Но он не оценил, — Милана демонстративно надувает губы, словно капризный ребенок.
На Врагова-старшего прием действует безотказно. Он сразу сгребает «обиженную» дочурку в охапку, поглаживает ее по голове и пытается успокоить. Впридачу еще и Алекс как-то косо на меня поглядывает.
Неужели оба не видят, что Милана разыгрывает шоу? Хотя о чем я? Сам ведь на ее удочку попадался. И не раз.
— Так, это все, конечно, замечательно, — постановляю я. — Но мне пора.
— Как это? Куда? — взмахивает ресницами Милана, но я игнорирую. — Вот всегда он так, — хнычет ненатурально. — Я, между прочим, устала с дороги.
— Стас, ты хотя бы домой жену подвез, — повышает голос Врагов-старший.
— Антон Игнатьевич, у меня важная встреча. И я на нее опаздываю. Так что буду благодарен, если вы сами это сделаете, — говорю спокойно, но громко и строго.
Тесть спорить не спешит. Все-таки бизнес для него превыше всего.
Пользуясь заминкой, выхожу в коридор и, бросив быстрый взгляд на закрытую дверь кабинета Алисы, увожу семейство Враговых прочь из офиса. Подальше от нее.