Дети Левиафана (СИ)

Он замолчал и почесал руку, отчего разбередил пару язв на коже.
— Для меня не осталось ничего в этом мире, как и для большинства людей в моём клане. И по ту сторону тоже нет ничего. Там нет вечного пира, нет бесконечной войны и предков, нет ни рая, ни ада. Ничего. И нам остаётся только надеяться, что хоть кто-то переживёт резню. И я прошу, что ты дал шанс хоть кому-то прожить ещё немного. Теперь уходи, ты видел всё.
— А может… — Эйнар потёр голову.
Шальная мысль казалась слишком радостной для этого места и он сдержал улыбку. Но это был выход.
— Что ты задумал?
— Может, завтра никому не придётся умирать?
— Даже если ты уговоришь своих пропустить нас, мы не поверим вам и резни не избежать. Слишком сильна ненависть между нами.
— Есть другой вариант.
  
Глава 7.15
 
Жители деревни замерли, услышав лай собак, но охотничий рог молчал. Людвиг всматривался в северный проход, пока не различил в сумерках знакомый силуэт.
— Долго же тебя не было…
— Ты чего не в постели, — Эйнар запыхался. — Где Дитрих?
— Где-то в деревне. Как сходил?
— Я… — он задумался. — Доверься мне.
— О чём ты?
Нордер побежал дальше, а следом мчался парень-поводырь. Он-то откуда взялся?
Людвиг чувствовал себя лучше, но всё равно не мог идти быстро и опоздал к началу разговора. Возле дома старосты собралась небольшая толпа.
— Всадники, в броне, около десятка, — Эйнар даже не отдышался. — В красных накидках. Там что-то нарисовано было, не разглядел. Будто огонь.
Дитрих вскочил с лавки, роняя палку. Староста осенил себя кругом, остальные зашептались.
— Спаситель, помилуй. Красные плащи пришли.
— Это вторжение или разведка? — спросил рыцарь Пепла. — Ох, чуял я недоброе.
Людвиг пытался поймать взгляд Эйнара, но тот отводил глаза. Откуда здесь Огненная? Она должна быть с остальной армией в Стурмкурсте. Или отец решился на отвлекающий манёвр? Но почему тогда северянин не сказал сразу? Что-то здесь не так.
— Но их всего десять, — возразил кто-то из лесорубов.
— Даже десяток перебьёт нас! — рявкнул Дитрих. — Вы можете сражаться с бандитами, но против рыцарей, а тем более красных плащей, вы бессильны. Нужно отходить.
— В руины, где вы укрывались в прошлый раз, — подсказал Эйнар, почти не раздумывая. — Туда влезут все.
— И нам придётся бросить деревню? — запричитал староста. — Они же тут всё сожгут! А если они решат сломать те двери?
— Даже с оружием Старого мира это невозможно.
Нордер утёр пот. Селяне начали спорить, а Людвиг поймал встревоженный взгляд Ханны и улыбнулся. Она успокоилась. Поводырь со священником тоже здесь, паренёк что-то нашёптывал старику. Слепец слушал не перебивая. Нордер глядел на них с тревогой, правая рука вцепилась в топор, чтобы не дрожать.
Эйнар врёт. В ущелье нет красных плащей. Он посмотрел на Людвига виноватым и умоляющим взглядом.
— Нужно прятаться, — сказал Дитрих, пристукнув булавой по заборчику, чтобы все замолчали. — А я прослежу, что ублюдки собираются делать. Если выживу, расскажу нашим.
— Я смогу проследить, — торопливо выпалил Эйнар. — В лесу они меня не заметили, не заметят и сейчас. Затаюсь где-нибудь, мне проще, чем вам.
— Да, спасибо, господин Губерт, — Дитрих поднялся, собираясь отходить, но остановился и внимательно посмотрел на северянина. Старый рыцарь сомневается, это легко понять даже одним глазом. — Что вы думаете, сэр Эммерик? Выполнит ли он эту задачу?
Дитрих верит Людвигу и спрашивает на самом деле другое. Не обманывает ли нордер?
— Да, Губерт справится.
Рыцарь-предвестник кивнул и ушёл. Вряд ли сомнения его покинули. Уходили и остальные, Эйнар тоже собрался уйти, но Людвиг преградил ему дорогу и схватил за руку.
— Что ты, Вечный на твою голову, задумал?
— Помоги им спрятаться и пусть сидят там, — выдавил из себя нордер. — Я знаю, что делаю. Так будет лучше.
— Надеюсь на это. Но ты…
— Ты доверяешь мне, Виги? Если да, то помоги. Пожалуйста. Я всё объясню, но потом.
Людвиг выпустил руку.
 
* * *
Эйнара била дрожь, но не от ночной прохлады. Он надеялся, что лесорубы уберутся из деревни до рассвета. Весь план казался совершенным и непродуманным дерьмом. Даже обычно доверчивый Людвиг понял, что что-то не так. Нужно было ему рассказать, что после того, как лесорубы спрячутся, беженцы пройдут на юг, без боя. И, может быть, выживут.
— Куда ты с коровой? — заорал Дитрих. — Сказано же, хватай самое ценное и бегом в пещеру.
— Так это и есть самое ценное.
— Оставь её здесь, идиот!
Людвиг шёл вслед за остальными. Нужно его окликнуть и спросить совета. Что сказать потом, когда выяснится, что деревня целая и никаких красных плащей не было? Что сказать про внезапно исчезнувших людей, которых считают разбойниками? Ничего из этого Эйнар не продумал, как всегда. Это дело не для одного.
Но ведь парень всем растрепал, что с ним нордер. Сказал Анхелю про Сеть. Людвиг не думает, что говорит и слишком быстро выходит из себя. А ещё он доверчивый и непременно спросит совета Дитриха, с которым сдружился за последнее время. Или проговорится девке. Тогда этот безумный план закончится бойней.
Эйнар расскажет ему потом, когда всё закончится. Рыцарю будет тяжело узнать, что они убивали не бандитов, а обычных людей. Лучше сказать потом, когда уйдут на сервер. Вдруг он выйдет из себя и убьёт кого-нибудь из местных? Пусть лучше узнает, когда всё закончится.
Людвиг ушёл и шанс на его помощь исчез. Островитянин понял, что красных плащей там нет, но пока ничего не сказал. Лишь бы молчал и дальше.
Где-то вдали прогремел гром.
* * *
— Кота не нашла, — пожаловалась Ханна, поправляя висящий на плече мушкет.
— Никто ничего ему не сделает, — ответил Людвиг.
Селяне шли бесформенной толпой, неся пожитки и носилки с ранеными. Не забыли про собак, но оставили коров. Оружие не бросили. Людвиг шёл следом, постоянно запинаясь. Без второго глаза даже идти сложно, а о фехтовании теперь можно забыть навсегда. Оставшийся глаз обманывает и не даёт верно оценить расстояние.
— А эти рассказы о красных плащах правда? — спросила Ханна.
— Почти всё, — признался он. — Кроме совсем уж невозможных вещей.
— А правда, что они не горят в огне? — спросил навьюченный сумками староста.
— Папа, это сказки, — Ханна фыркнула. — Как человек может не гореть в огне?
— Так это и не люди.
— Горят, — сказал Людвиг.
Ханна чуть сбавила шаг и подождала, когда отец уйдёт вперёд.
— Ты был со мной честен, а я с тобой не до конца.
— О чём ты?
— Это расплата за то, что мы совершили, за наши ошибки.
— Какая расплата? — Людвиг чуть повысил голос и она зашипела, приставив палец к губам.
— Мы так и не сказали вам. Здесь раньше жили другие люди.
— Дитрих говорил.
— Этих людей прогнали в ущелье. Мы думали, что там они погибли, но они остались в живых, и мы боялись мести. Вот мы и собрали оружие.
— Погоди, то есть…
— Мы позвали сэра Дитриха на помощь. Они пришли к нам безоружными, просили воду и разрешение пройти. А рыцарь не знал правды. Когда он начал их убивать, мы не остановили его, думали, что после этого старые жители испугаются. Мы, даже стыдно сказать, обрадовались этому. Но всё стало только хуже. И расплата наступила.
Людвиг едва устоял на ногах. Что же он натворил? Как они… они солгали. Сколько же он убил? Всё это время… руки затряслись. Он прислонился к дереву. Он думал, что убивал разбойников, тех, кто заслужил смерти, тех, кто хочет напасть на мирных людей. А ведь стоило задуматься, что жертвы не похожи на бандитов. Но нет, в порыве искупления одного зла совершено другое, более чудовищное.
 
Они лжецы.
Полузабытое чувство ярости вновь вернулось. То чувство, когда он прикончил друга Эйнара, когда убил тех молокососов, когда убивал роботов, которые хотели его защитить. Ярость, про которую Людвиг думал, что она никогда не вернётся.