Будешь моей, детка (СИ)

Сейчас радует только одно, что после пар мы увидимся снова. И вечер проведем вместе.
При мыслях об этом весь мой организм наполняется какой-то легкой, искрящейся, необъяснимой, всепоглощающей радостью.
- Белкина, как делишки?
Васнецов подходит ко мне, лишь только заканчивается лекция, и лезет с объятиями. Я еле успеваю вывернуться.
- Эй, да ладно тебе, я ж по-дружески, - подмигивает Васнецов и предпринимает новую попытку обнять.
Но тут появляется Саша встает передо мной и оттесняет Пашку в сторону.
- Отвали, Васнецов, – не очень любезно произносит он.
- Тебя забыли спросить, - огрызается парень.
- Иди, куда шел, а к Белкиной не приставай, - продолжает Саша и я улавливаю в его голосе ноты, которых раньше не замечала. Уверенности?
- Что, уже даже спросить «Как дела» нельзя? Ты что, ее личный охранник? - не отступает Васнецов.
Хоть и отходит на шаг, но все равно продолжает буравить Сашу недовольным взглядом.
Может и он уловил изменения в Сашиной манере держаться?
Но все равно страшно.
Черт, как бы до драки не дошло. Мало бедному парню влетело из-за меня.
- Так, - встреваю я, - прекращаем спор. Васнецов, что тебе нужно? Если прикрыть очередной твой прогул, то даже не мечтай. На этой неделе ты итак пропустил слишком много. Так что, будь любезен, посети сегодня, пожалуйста, последнюю пару.
Васнецов переключается на меня и напряжение, которое было возникло между ребятами, сразу спадает.
- Стась, ну что сразу прогул, будто я много прогуливаю.
- Много, и даже очень.
- Сегодня у меня есть дела, я никак не смогу попасть на пару.
- Это твои проблемы, я тебя предупредила.
Из аудитории как раз выходят Тина и Оля, которых задержал преподаватель. Они идут к нам, и Васнецов быстро ретируется. Тина периодически пытается заигрывать с ним и парень от этого не в восторге.
Он убегает, а мы вчетвером идем в столовую.
- Саш, спасибо тебе большое, - говорю я, - но это было совершенно не обязательно. Я бы и сама справилась с Васнецовым.
Саша жмет плечами и это может означать что угодно.
Вообще, мне кажется, с ним что-то происходит.
Во время лекции ему кто-то позвонил, и для разговора он выходил в коридор. Когда вернулся был очень задумчив. И вот сейчас тоже. Все думает о чем-то и искоса бросает на меня странные взгляды.
- Саш, все в порядке? – не выдерживаю я, когда мы устраиваемся в столовой за столиком на четверых.
Он кивает.
- Ладно, - пожимаю плечами.
Если он не хочет рассказывать, что у него случилось, я не стану настаивать. Может, что-то личное.
Тина заводит разговор о нарядах, Оля посматривает на Сашу, я же возвращаюсь мыслями к Владу и тому, какой же он, все-таки, классный.
Заново проживаю события вчерашнего вечера, и это...будто ныряю в океан позитивных эмоций прямо с головой.
Вспоминаю, как он спас меня и увез. А потом обнимал, прижимал к себе. Отогревал и успокаивал своим теплом. Я чувствовала себя в его руках настолько защищенной, что расслабилась окончательно и все мои проблемы вмиг улетучились.
А сегодня?
Каким милым и классным он был сегодня утром? С этим кофе и круассанами. С нежным поцелуем у двери квартиры и страстным в машине перед расставанием?
Я улыбаюсь своим мыслям и понимаю, что окончательно и бесповоротно влюблена в этого парня.
И подгоняю время, чтобы поскорее наступил вечер.
Когда я смогу снова увидеть его и обнять.
Влад
- Итак, сын, наверное, ты уже догадываешься, почему мне снова пришлось принять экстренные меры?
До этого момента отец расхаживал по кабинету, а сейчас уселся в кресло напротив и уставился на меня.
- Понятия не имею, - отвечаю я.
- Так уж и не имеешь?
Отец выгибает брови и сверлит меня новым рентгеновским взглядом, каким обычно смотрит на провинившихся подчиненных.
Для портрета на предвыборные афиши у него припасен совершено другой взгляд.
Я молчу.
Все это лишь начало заранее срежиссированного отцом спектакля, а потому можно особо не напрягаться.
Отношения с отцом разладились со дня смерти Кира, который всегда был любимчиком отца, и с тех пор все разговоры ведутся в таком вот примерно ключе. Не считая моментов общения на публике. Там отец превосходит сам себя.
 
- Значит, понятия не имеешь, - продолжает отец, так и не дождавшись моего ответа, - что ж. Тогда освежим немного твою память.
С этими словами он тянется к папке, лежащей на столе и открывает ее.
- Итак, что тут у нас. Факт первый. Стоит только поинтересоваться, как ты проводишь время, и выясняется, что ты вместо элитных ресторанов и клубов, по которым тусуются, так у вас говорят, тусуются?
Я молчу, и отец продолжает.
- Так вот, вместо приличных мест, по которым тусуются все твои друзья, дети наших многоуважаемых друзей и коллег, ты Влад, оказывается, пропадаешь все время во дворе какой-то общаги в самом бедном районе нашего города. И даже устраиваешь там драки, о недопустимости которых мы с тобой неоднократно беседовали. Надеюсь, этот факт ты не будешь отрицать?
- Мог бы, кстати, сделать там нормальную дорогу.
- Ага, значит не отрицаешь, - кивает отец, пропустив мое замечание про дорогу мимо ушей, - хорошо. Идем дальше. Факт второй. В общаге живет некая девчонка, из-за которой, собственно и произошел весь сыр бор с избиением. Да, дорогой мой, есть еще люди, способные донести до нас всю необходимую информацию. А мы ведь доверяли тебе, даже слежку сняли в последнее время.
Отец картинно вздыхает, но тут же продолжает.
- Но ты не оправдал наших надежд, нет. Конечно же, мы сразу проверили всю информацию, и что же? Девчонка-то, оказывается, учится в твоем колледже, в одной с тобой группе. Нужно будет попенять Инокентию Всеволодовичу, что принимает туда кого-попало. Олимпиадников ему захотелось. Своих мало. Впрочем, не будем отвлекаться. Итак, Влад, что же дальше? Может сам мне расскажешь?
Я снова молчу.
- Нет? Ну, ладно, - кивает отец, - продолжу сам. Факт третий. Лучший друг нашей семьи, Михаил Артурович Тайский, внезапно и ни с того, ни с сего, разрывает вашу помолвку с многоуважаемой Екатериной, твоей невестой. Без каких бы то ни было предпосылок к этому неприятному шагу.
Отец отбрасывает отчет в сторону и теперь снова смотрит только на меня.
- Нус, Влад, что скажешь? Молчишь? Ну-ну.
Отец понимается с кресла и начинает расхаживать по кабинету.
- Знаешь, сын, я устал уже тебе повторять, как важен ты для нашей семьи. Особенно теперь, когда ты стал нашим единственным ребенком. Я ничего тебе не говорил, когда ты проводил время в клубах и тебя периодически видели то с одной девчонкой, то с другой. Дело молодое, я все это понимаю.
Но, когда ты решил пойти на такой вопиющий шаг, как разрыв помолвки!
А мы то с матерью вначале поверили, что ты и правда расстроен. Точно также, как и мы.
Тут отец снова усаживается в кресло и перегибается через стол.
- Что за такая блажь? Я посмотрел фото, ничего в ней особенного нет. Девчонка, как девчонка. Нищая, голодранка. Да, пусть смазливая, но мало ли таких? И ради нее ты готов пожертвовать спокойствием своих родителей, своим спокойствием и благополучием всей семьи?
Отец встает, отталкиваясь от стола, и подходит к окну.
- Ты хоть знаешь, какие проблемы в бизнесе у меня начались после этого дурацкого расторжения союза? А что будет, если журналисты пронюхают о том, с кем теперь якшается сын самого Градова?
Вначале я пытаюсь себя сдерживать. Но чем дальше, тем сильнее заводят меня слова отца. А когда он начал оскорблять Стасю…
Понимаю, прекрасно понимаю, что он только этого и добивается, вывести меня из себя. Но уже ничего не могу поделать. Какая разница, если в итоге все равно все будет по его?
Пока что по его.
Потому что в итоге, он не сломает меня. Я не хочу, чтобы его эксперимент удался.